Серый кардинал

Убедившись, что за десятым членом группы никто не следует, Клюев выполз на тропу, выпрямился и пошел следом. Он скорее почувствовал, чем услышал, как его люди проделали то же самое.

Чем дальше они шли, тем больше Клюев укреплялся в мысли, что диверсанты обязательно выйдут напротив того места, где стоит вертолет. А для того, чтобы обнаружить его, надо пройти вверх по склону километра полтора-два. Машина спрятана в седловине, снизу ее по этой причине заметить нельзя, лес на склоне довольно густой. Но это можно было сделать сверxу. Да-да, вполне возможно, что «засекли», передали по рации, минутное дело.

И опять Клюев вынужден был повторить свое сакраментальное: «Предчувствия его не обманули». Он увидел, что примерно на том же месте, где они спустились на тропу, абхазская группа остановилась. «Ну, решайтесь, матерь вашу ексель-моксель!» — поторопил их Клюев. Вот сейчас они рассредоточатся и попрут вверх по склону. А это будет значить, что вертолету — этому, если уцелеет, или следующему — здесь больше садиться нельзя. Эх, профессионалы хреновы, служба эта информационно-разведывательная, как же они место посадки выбирали?!

Но группа, постояв на месте десятка два секунд, снова пошла вперед. Неужели пронесло? Похоже, похоже на то! И куда же они идут? Линии границы как таковой здесь не существовало, но километрах в десяти к югу уже наверняка располагаются объекты грузин. Как их предупредить?

Времени на размышления не оставалось. Клюев жестом подозвал шедшего вслед за ним верзилу-грузина и указал ему вверх, в ту сторону, где стоял вертолет:

— Поднимайся и объясни обстановку. Мы будем преследовать тех. Здесь будем завтра утром.

Итак, теперь их осталось пятеро. По одному на два абхазца. Турка, афганца, сирийца? Не впервой, помудреней ситуации случались.

Они ударили по противнику еще метров через триста, когда начался подъем, и все десятеро были, как на ладони. Стрелять в спину, неожиданно? Да, только так. Благородство всегда уязвимо. В данном случае у Клюева и тени мысли не возникло о том, что надо свистнуть, окликнуть противника. Это могло стоить собственной жизни, жизни людей из его группы.

Оружие всех было снабжено ночными бесподсветными прицелами. Так что прицелиться как следует проблемой не являлось. А уж прицелившись, эти ребята не промахивались. Как не промахнулись бы и те, в спины которых стреляли. Секунд через двадцать все было кончено. Десять неподвижных тел расположились под темной стеной крутого обрыва. Место для нападения лучше не сыскать. Клюев и его люди подходили к лежавшим, обязательно делали контрольный выстрел в голову, только потом наклонялись и обыскивали трупы. Ротозейство и самоуверенность здесь имели одну эквивалентную стоимость — жизнь. Со знаком минус, разумеется. Равно как сосредоточенность и постоянная готовность подразумевали ту же жизнь, но со знаком плюс.

Да, экипирована группа противника была не хуже их. Что же, будем считать, что абхазской стороне на сей раз не повезло. Кроме потерь в живой силе они не досчитаются вооружения. Те же самые АКМСы и АКСы (эх, получай Калашников хотя бы по центу за каждый образец придуманного им и гуляющего по всему земному шарику оружия, стал бы он миллионером!), но и посерьезней кое-что имелось. Три «Стингера», пять реактивных гранатометов. Куда-то они торопились. Не иначе как у грузин объект какой-то неподалеку имеется.

Так оно и оказалось. Когда группа, по-быстрому сбросив трупы с тропы вниз по склону, возвратилась на уровень того места, где стоял вертолет, проводник-гэбешник, спустившийся на тропу вместе с посланным Клюевым огромным грузином, подтвердил, что километрах в десяти к северу находился небольшой аэродром. С аэродромной охраной диверсанты наверняка бы справились играючи: автоматы с теми же бесподсветными прицелами, по два-три специальных метательных ножа у каждого, не считая десантных ножей-стропорезов. Внезапность нападения, бесшумность его в сочетании с расхлябанностью, царящей в грузинской армии (наверняка могло бы случиться так, что аэродромная охрана оказалась бы полупьяной), гарантировали диверсантам стопроцентный успех.

Что же, обезврежена опасная группа, предотвращены серьезные потери у грузин. Но Клюев понимал, что вернись они сейчас, их, мягко говоря, не поймут. Трофеи, конечно, подтвердят, что они не прохлаждались этой ночью, но сколько же можно посылать их для выполнения основного задания, за которое, собственно говоря, и была обещана двойная против обычной ставка — лично Клюеву гарантировалась выплата десяти тысяч долларов.

Посему не осталось ничего иного, как вернуться и переждать день на месте. А место следовало искать поближе к лагерю наемников, то есть, им предстояло протопать те же пятнадцать-шестнадцать километров в третий раз за ночь. Теперь уже даже не протопать, а пробежать почти — до рассвета оставалось совсем немного.

Они успели, расположившись примерно в километре от лагеря с северной стороны ущелья. Днем жизнь в лагере была явно более оживленной и мало походила на жизнь в приграничной полосе. Люди громко окликали друг друга, громко спорили — да, темперамент, куда же от него денешься? Поползав от валуна к валуну, от ствола к стволу, Клюев смог довольно точно рассмотреть устройство лагеря. Здесь было несколько деревянных домиков (что-то размещалось здесь прежде: охотничье хозяйство, метеостанция, лесничество или пристанище для сановных гостей?) и три больших брезентовых палатки. Разумеется, обитатели лагеря чувствовали себя в безопасности днем. Угрожать им могла только авиация, да и та скорее только теоретически.

Местонахождение командования в этом лагере можно было определить без особого труда. Туда ходило больше всего народа, причем, походка всех входивших в дом была торопливой, а бинокль с двадцатикратным увеличением давал возможность рассмотреть и лица — их выражение носило печать озабоченности. Что же, повод для беспокойства у них имелся — группа, посланная для выполнения важного задания, не вернулась. Причем, уходила-то группа совсем недалеко, прогуляться, можно сказать, километров за тридцать всего. Для диверсанта это не расстояние, И объект для таких асов наверняка пустячный в смысле его ликвидации. А вот исчезли асы, как в воду, Конечно, здесь вполне обоснованно могут предположить, что группе в силу каких-то неучтенных факторов, каких-то непредвиденных обстоятельств пришлось отложить исполнение акции до следующей ночи. Однако в лагере, наверное, предполагали иное...

Все происходящее здесь — даже самый настоящий показательный урок рукопашного боя, преподанный смуглым, обнаженным до пояса бородачом, отбивавшимся от пятерых противников, вооруженных армейскими штык-ножами — интересовало Клюева только применительно к разгадке головоломки под названием «Найди майора Дабиева». Клюев был убежден, что майор находится в том же доме, куда сновало столько озадаченного и озабоченного народа. В отхожее место тоже, конечно, спешат с озабоченным выражением лица, иногда присутствует даже выражение страдания. Но здесь отхожим местом был прилегающий лес, точнее, лес, обступивший лагерь со всех сторон, а около того домика стоял часовой, которого сменяли каждые три часа.

Но Дабиев — Клюев сначала не узнал его, а, может, просто подзабыл его лицо, построив в своем воображении нечто иное, несколько другой образ — появился около полудня из палатки, стоявшей немного на отшибе. Ясно — отсыпался после ночи, тоже ходил куда-то «прогуляться». За этим он сюда и явился. Почему он не водил группу для уничтожения аэродрома? Счел задачу слишком простой? Не учел возможности нахождения поблизости противников-профессионалов? В любом случае майор проигрывал ему, Клюеву, несколько очков.

Если бы Клюев забыл лицо Дабиева еще больше, он все равно вспомнил бы его — во внешности майора (но почему все-таки до сих пор майора!) присутствовало нечто, как говаривали в старину, магнетическое. Бесконечная уверенность в своих силах и спокойное безразличие ко всему окружающему читалось в гордой посадке головы, в эластичной, расслабленной походке (барс, леопард, пума — кто там еще есть в семействе кошачьих?), во всей подтянутой, перехваченной в талии широким офицерским ремнем фигуре.