Кто закажет реквием

Брус вместо приветствия выматерился и сказал:

— Даю вам час, и чтобы товар был на своем прежнем месте!

— Ты уже проверял? — укоряющим тоном поинтересовался Клюев. — А на слово нам не поверил? Зря. Мы слово держим в любом случае. Товар будет на месте только в том случае, если ты скажешь нам, что за девушку твой человек привозил сегодня утром на «Форде» к Заводскому райотделу и где находится та девушка, которая очень на нее похожа и которую вы похитили на самом деле, а не с понтом. Вот это и будет равноценный обмен.

— Я прежде у вас, сук, яйца через горло вытащу, а потом скажу вам то, что вы хотите — если вы еще будете понимать, конечно.

— Не надо, Брус, — очень спокойно, но в то же время жестко сказал Клюев. — Тебе все же предстоит большая потеря, чем нам — я не имею в виду те сраные морфины-кодеины из твоей «аптечки», а твою полнокровную жизнь. А потерять ее сейчас ты можешь очень даже запросто.

— Это ты мне козел, угрожаешь? — Брус решительно шагнул навстречу Клюеву и сунул руку за пазуху. Двое его телохранителей мгновенно выхватили из карманов курток блеснувшие никелированными стволами пистолеты. Оба они сейчас держали под прицелом Клюева, который, казалось, даже не обращал внимания на весь этот театр.

В следующий момент Брус выхватил из-за пазухи пистолет-пулемет «Узи» и направил его прямо в лоб Клюеву. Надо сказать, что это явилось оплошностью со стороны Бруса — в следующий момент его правая рука, которую он излишне далеко выставил вперед, к своей предполагаемой жертве, сильно дернулась, а «Узи» улетел, описав высокую дугу, далеко в сторону.

Брус никак не ожидал, что Клюев, который был пониже его ростом, сможет так высоко, а главное, так быстро и ловко задрать ногу. Поэтому он замешкался и не смог предотвратить следующего действия его ловкого противника.

Клюев даже не поставил после удара свою правую ногу на землю, а саданул носком ботинка в пах Брусу и, когда тот, раскрыв рот от накатывающей снизу волны боли, слабости и дурноты, согнулся, схватил его за шиворот и резко повернул спиной к себе.

Телохранители Бруса сморгнуть не успели, как перед ними оказался их шеф, за спиной которого, надежно прикрывшись крупным телом, расположился Клюев, приставивший к затылку Бруса свой верный «Глок».

Да, тут было от чего опешить — телохранители не очень-то соответствовали столь высокому званию. Они, правда, участвовали в нескольких перестрелках, но действовали при этом достаточно бездарно, хотя одному из них и удалось случайно застрелить противника. А такую шустрость, какая им была продемонстрирована сейчас, они наблюдали впервые в жизни. Они просмотрели слишком много боевиков, где фантастическая ловкость и подвижность заставляют рассматривать любое умелое действие бойца исключительно в жанре чистой игровой условности.

Поэтому они, остолбенев на какое-то время, абсолютно безучастно наблюдали за тем, как ловкий соперник их шефа, пятясь, оттаскивает его к машине, а два спутника ловкача направляют на них короткоствольные автоматы — оружие, превосходящее по огневой мощи их пистолеты.

Только когда Брус был уже затащен в «Порше», телохранители словно бы вышли из гипнотического транса. А выйдя из этого состояния, они приняли единственное правильное решение — стрелять по колесам автомобилей противника.

И они уже прицелились было, чтобы сделать это, но несколько пуль, выпущенных из «Скорпионов» Бирюкова и Ненашева, заставили обоих выронить оружие и скорчиться от боли. Их правые руки, перебитые в нескольких местах, повисли, как плети.

Бирюкова и Ненашева не оставили без внимания парни из «Опелей», открывшие по ним огонь на поражение. Но ушлые частные сыщики еще за полсекунды до того, как в них полетела первая пуля, упали на землю и сделали то, чего не успели сделать телохранители Бруса — обездвижили все три автомобиля противника.

Из «Линкольна» в перерыве между стрельбой метнулась длинная тень — это Бампер, очевидно, получивший точные инструкции от Муравкина или же умеющий не только демонстрировать себя на «разборках», поспешил на помощь Клюеву, взяв на себя управление «Порше». Автомобиль, до сих пор стоявший боком к противнику, сейчас резко развернулся, взревев мощным мотором, и стал уходить. Бирюков и Ненашев не давали людям Бруса высунуться из-за «Опелей», за которыми те укрылись.

— Ко мне, ребятки! — заголосил из «Линкольна» Муравкин, открывший дверцы с правой стороны.

Легко сказать «ко мне», надо еще было преодолеть те десять-двенадцать метров, что отделяли их от автомобиля.

А преодолеть их можно было только единственным способом — перекатываясь, словно веретено, и при этом еще после каждых двух-трех оборотов постреливая в чернеющие корпуса автомобилей противника.

Бирюков нажал на спуск в очередной раз, но раздался только щелчок.

— Николаич, — Ненашев быстро вставил новый магазин в свой автомат, — приготовься: как только я начну шмалять, ныряй в «тачку».

Двадцать пуль при скорости стрельбы восемьсот сорок выстрелов в минуту могут быть выпущены в течение трех секунд. Поэтому Ненашев быстро перевел флажок на одиночную стрельбу. Он прицелился в лобовое стекло «Опеля», нажал на спуск и крикнул Бирюкову:

— Давай, пошел!

Бирюков в один длинный прыжок преодолел расстояние, оставшееся до «Линкольна», довольно изящно «вписался» в объем салона, часть которого уже занимало не очень крупное тело Муравкина. Двигатель «Линкольна» уже давно набрал обороты, Муравкин являл собой воплощение исключительной собранности и сосредоточенности — сторонний наблюдатель ни за что не определил бы в его облике пьяницу и прожигателя жизни. Он резко рванул громаду автомобиля с места как раз в тот момент, когда Ненашев уже успел переместить центр тяжести своего тела с асфальта в сторону заднего сиденья в салоне. Бирюков к этому времени уже успел вставить новый магазин в свой «Скорпион», он высунул руку в окошко и, почти не целясь, выпустил из автомата длинную очередь.

Муравкин избрал правильную тактику: он бросил свой автомобиль почти прямо на стоявший ближе к осевой линии «Опель». Так что когда боевики Бруса смогли высунуться из своего укрытия, они увидели задние огни «Линкольна» уже метрах в пятидесяти. Вооружены они были пистолетами-пулеметами «Микро-Узи», обладающими очень высокой скорострельностью — тысяча двести пятьдесят выстрелов в минуту, но на расстоянии уже в два десятка метров имеющими такой разброс, что двадцать пуль из магазина улетали в белый свет, как в копеечку. Так случилось и на этот раз.

Муравкин промчал «танк» по выбоинам и неровностям пустыря так, словно ехал по предельно гладкому бетонному шоссе. Только выскочив на окружную трассу, он несколько расслабился и сбросил скорость.

— Однако вы, ребята, и спектакль устроили, — с каким-то печальным восхищением сказал он. — Если каждый вечер такое представление наблюдать, то, глядишь, и помирать перехочется.

А «Порше», с самого начала выехавший на более ровную дорогу, быстро удалился от места событий на такое расстояние, с которого они, эти события, могли бы иметь статус привидевшихся, если бы не присутствие в салоне тяжело сопящего от бессильной ярости Бруса.

Клюев ловко намотал на свой левый кулак ворот кожаной куртки жертвы, так что Брус вынужден был задирать голову вверх и в то же время поворачивать ее влево, словно лошадь, которую сильно тянут за уздечку. Правой же рукой Клюев прижимал дуло безотказного «Глока» под ухо Бруса. Клюев думал о том, что сам Брус и его боевики — кретины и позеры: ехать на «разборку» с такой подготовкой, начиная от выбора оружия и заканчивая личным умением (точнее, неумением) этим оружием пользоваться, могли только люди до крайности тупые и самонадеянные. А ведь с месяц назад, посетив дом-крепость Бруса, они обнаружили там несколько АКСов — оружия, для такого рода боевых действий почти незаменимого. Эти же дураки предпочли «Узи», которые могли быть пригодными только в закрытых помещениях на небольшой дистанции стрельбы.