Страница 24 из 133
Когда Хидырь был убит, в 1362 году город Жукотин вновь потрясло нашествие русских удальцов. На этот раз на булгар напали уже не новгородцы, а костромичи. Подробности этого похода до нас не дошли.
1364 год был ознаменован значительным событием: новгородцы побывали в Сибири.
Летопись скупо повествует, что в зиму 1364/65 года «с Югры Новгородци приидоша, дети боярьскиа и молодые люди, и воеводы». Часть новгородского войска «воеваше по Обе реки до моря», а другая половина рати «на верх Оби воеваша».
Вот, по существу, и все, о чем поведал нам летописец. Его владимирский собрат, составлявший местную летопись, подтвердил: «Новгородцы поидоша из Югры…»
Обращаюсь к С. В. Бахрушину, с которым я был знаком в те годы, когда мне приходилось хлопотать о сооружении памятника Афанасию Никитину в Калинине (Твери). Знаменитый историк рассказал, что новгородцы, ходившие в Югру, в 1365 году построили в Новгороде на Редятиной улице каменную церковь Троицы. Она была «патрональной святыней» особого объединения, известного под названием «Югорщины».
Получив в руки конец этой нити, я продолжил свой поиск и установил имена строителей храма Троицы. В числе этих радетелей «Югорщины» оказались воевода Александр Абакумович и Степан Ляпа, упоминающиеся в некоторых источниках.
Они и осуществили сибирский поход 1364 года, добыв в Обской земле богатые дары для церкви Троицы.
В Сибирь новгородцы проникли через Сухону и Печору. Перейдя Каменный пояс, ушкуйники сыскали реку Сосьву и по ней пошли в Обь неподалеку от нынешнего Березова. Там войско разделилось. Часть новгородцев повернула к морю и сплыла до Обской губы. Никто не знает, каких пределов достигли те, что двинулись к югу, вверх по великой реке.
Андрей Фрязин, ведавший в ту пору Печорской стороной, был свидетелем похода новгородцев в Сибирь. Может быть, впоследствии он нашел возможность передать в свою Фряжскую землю — в Геную или Венецию — весть о новгородской рати, проникшей за суровые Рифейские горы.
Я уже говорил, что на карте Пицигано, составленной в 1367 году, был показан город Сибирь.
Остается сказать о дальнейшей судьбе предводителя сибирского похода, воеводы Александра Абакумовича.
Ему приписывают не только набег на Жукотин, совершенный в 1366 или 1367 годах, но и нападение на татар и купцов из Хорезма, приплывших со своими товарами под стены Нижнего Новгорода.
Александр Абакумович не пощадил ни людей, ни иных судов «бесермен», а, захватив товары, пустил речные корабли ко дну. Потом он повел полтораста своих ушкуев, нагруженных добычей и людским полоном, обратно в Новгород.
В 1372 году Александр Абакумович очутился в Торжке в качестве новгородского наместника. На Торжок покушался князь Михаил Тверской, уже не раз подступавший к воротам города. Александр Абакумович ринулся в бой. 31 мая 1372 года герой сибирского похода погиб под тверскими мечами.
В связи с набегами новгородцев и костромичей на волжские и камские города в шестидесятых годах XIV века мне хочется упомянуть и об Арском поле. Я не раз встречал известия о нем. Они заключались в том, что на Волге, рядом с нынешней Казанью, которая, возможно, уже и тогда существовала, ежегодно устраивалась огромная ярмарка.
В июне под боком у синего Арского бора, уходившего на север, в лесную Вятскую сторону, на большой равнине появлялись неисчислимые караваны, великое множество повозок. «…Сюда стекались купцы из внутренней Азии, Сибири, Китая и самой Индии, из Москвы, Новагорода Великого, Пскова…» Так пишет историк И. Д. Соколов, приурочивая возникновение ярмарки к самому началу XIV века
[32]
Следовательно, новгородцы во время своих набегов на монгольский Булгар не оставили без внимания и Арское поле с его великим азиатским торжищем, соперничавшим с Холопьим городком.
Арским лугом ведали золотоордынские наместники, сидевшие в городе Аре. Они правили Арской даругой, как называлась область, подчиненная монголам. Она, как и Вятская земля, ранее принадлежала булгарам.
Замечу, что в землях Арской и Вятской жили потомки выходцев из Сибири, обитателей берегов Енисея — аринцы. Они, очевидно, вместе с монголами в XIII веке пришли в землю булгар и постепенно продвинулись к северу, в лесные вятские края. Там аринцы встретились с вятчанами или хлыновцами, отважными поселенцами из Новгорода Великого, основавшими свои городки на реке Вятке.
Насколько сильны были вятчане! В 1331 году они снарядили девяносто насадов — больших лодок, — сели в них и поплыли по Вятке и Каме прямо к городу Булгару. Вятчане разгромили булгарскую столицу, а потом захватили Сарай-на-Волге, натешились там, сколько хотели, и возвратились в свои брусничные леса.
Пользуясь невиданной «замятней» в Золотой Орде, ушкуйники не давали покоя ни Булгару, ни всей торговой Волге. Однажды они, как бы по пути, взяли Ярославль. Впоследствии выяснилось, что ушкуйники не брезговали сделками с восточными купцами и продавали им своих пленных. Не диво, если русский человек попадал куда-нибудь «в бухары» или в Ургенч, ибо есть свидетельства, что торговые гости из этих мест в те годы были замечены на рынках Нижнего Новгорода.
В 1374 году удальцы на девяноста ушкуях снова прорвались на привольную Волгу. В каком-то месте они разделились. Пятьдесят лодок помчались в сторону Сарая и Булгара, а сорок ушкуев понесли часть повольников на другой поиск. Этот второй отряд очутился за Сурой-рекой, пограбил Маркваш. Потом ушкуйники вернулись к Волге, пересели на коней и пошли на север, вдоль Ветлуги. Эта область входила в Вятскую землю. Поживившись в велужских поселениях, ушкуйники повернули коней к реке Вятке. Добычей бородатых кентавров должен был стать главный вятский город Никулицын, окруженный земляными валами. Вятская земля, стоявшая в глубине необъятных лесов, имела, однако, выход к Студеному морю. На северо-западе от Никулицына извивалась река Юг, по которой можно было приплыть к стенам Великого Устюга, связанного Северной Двиною с Беломорьем.
Ушкуйники не раз тревожили своими набегами Устюг Великий, где хранились богатства, привезенные из Югры.
Те из них, что достигли Булгара, взяли там большой откуп — триста рублей. Предводитель их, Прокоп, торжествуя победу, считал серебряные слитки. Когда он дошел до Сарая, там были все признаки ордынской «замятии» и смутных дел. Золотоордынцы утратили власть над Булгаром, а сам Сарай был отнят у Мамая астраханским владетелем Хаджи-Черкесом. С боевыми топорами, заткнутыми за вышитые пояса, ушкуйники расхаживали по Сараю, приглядывая, где что взять.
На обратном пути в Новгород ушкуйники не могли рассчитывать на неожиданную встречу с таким же отчаянным, как и они, искателем приключений.
Мы давно не упоминали об иноземцах, время от времени появляющихся на пути Карфа — Золотая Орда — Китай.
В эти беспокойные годы путешествия в сторону Ханбалыка, конечно, были очень затруднены. Однако какой-то Найекулун, имя которого так походит на Никулу или Николу, в 1367 году благополучно добрался до Ханбалыка, где еще царствовал незадачливый Тогон-Темур. Найекулун прожил в Китае четыре года, занимаясь торговыми делами.
Когда он собрался обратно, великий хан вручил европейцу послание, которое тот доставил по назначению. Кому писал Тогон-Темур (Шунь-ди) — осталось неизвестным. Об этом письме лишь коротко сообщали китайские источники того времени.
Если Найекулун привез ханское послание в Авиньон к папе в 1371 году, то оно никак не могло повлиять на решение послать в Ханбалык ответное посольство.
Ведь за год до возможного приезда ко двору папы загадочного Найекулуна из Авиньона уже были отправлены в Китай католические монахи. Во главе их был поставлен апостольский легат, прославленный парижский богослов профессор Гильом Дюпре. О нем после его отъезда в Ханбалык никто и никогда больше не слышал. Он пропал без вести вместе со всеми своими спутниками.
С кем же могла встретиться двухтысячная рать предводителя ушкуйников Прокопа летом 1374 года?
32
См. «Энциклопедический лексикон» А. Плюшара, т. III, СПб., -1835, с. 197.