Страница 17 из 25
— Ты говорил, что ангелы не спят…
— Нет, мы никогда не спим, и поэтому не видим снов. А как это?
— Я ничего не чувствую.
Ариэль коротко кивнул:
— Точно так же я не чувствую, как парю по воздуху, я не чувствую, как беру в руку снежок…
Она сказала:
— Видеть сны — это способ думать… или способ видеть. Или и то, и другое вместе. Но когда мы видим сны, мы не решаем, что нам думать и что видеть.
— Ты должна объяснить это поподробнее.
— Когда мы видим сны, голова работает сама по себе. Только в этом случае можно говорить о настоящем театре. Иногда я просыпаюсь и помню, что мне приснился целый спектакль — или целый фильм, если уж на то пошло.
— Который ты создаёшь сама, потому что сама исполняешь все роли.
— Да, в некоторой степени.
Он разгорячился:
— Мы, наверное, можем сказать, что клетки мозга показывают друг другу кино. В это же время сам фильм сидит на последнем ряду в зале и смотрит себя самого на экране.
— Как странно ты сказал! «Клетки мозга показывают друг другу кино»… Я их почти вижу.
— Потому что когда вы видите сны, вы в них и кинозвёзды, и публика, в одно и то же время. Ну разве это не таинственно?
Сесилия отстранилась.
— Мне кажется, говорить об этом страшновато.
— В любом случае, это должно быть весело. Ты оказываешься свидетельницей целого фейерверка мыслей и картинок в своей собственной голове — хотя ты не участвовала в запуске ни одной ракеты. Это как сходить на бесплатное представление.
Она кивнула:
— Это может быть очень весело, но может быть и жутко, потому что нам не всегда снятся весёлые сны. Мы способны также видеть страшные и гадкие сны…
Сейчас он был полон понимания.
— Конечно жалко, что вы мучаете самих себя таким образом. В идеале у вас должна бы иметься возможность выключить сон, который вам не нравится. В кинозале должен быть запасной выход. Но поскольку кинозалом является ваша собственная душа — которая к тому же выбирает весь репертуар — это совершенно невозможно. Потому что вы не можете убежать от своей собственной души. Вы не можете сами себя укусить за хвост. Или, возможно, наоборот, вы именно это и делаете. Вы сами себя кусаете за хвост до тех пор, пока не завоете и не закричите от страха и ужаса.
Сесилия начала грызть ногти. Она сказала:
— Я не хочу, чтобы так было. Но я не могу просто взять и решить видеть только весёлые сны. Я должна принимать то, что ко мне приходит. Я могу проснуться после долгой ночи и думать, что я была на Крите. Я и была там в определённом смысле, потому что во сне мне кажется, что я нахожусь там, где разворачивается действие.
Ариэль посмотрел на неё своими ясными и решительными сапфировыми глазами.
— Вот именно!
— Что именно?
— Подожди! А случается так, что вам снится, что вы летаете — или что проходите сквозь запертые двери?
— Да, во сне может случиться всё что угодно, ну или почти всё. Для этого даже не обязательно спать. Даже когда я бодрствую, я могу позволить своим мыслям летать. Я могу бродить здесь по дому… или умчаться в другие страны. Один раз мне приснилось, что я была на Луне. Будто мы с Марианной нашли космический корабль за молочной фермой. И просто нажали на кнопку и улетели.
Ариэль вновь закружился под потолком и после непродолжительного облёта комнаты опустился на стул у кровати.
— Тогда всё встаёт на свои места, — сказал он.
Сесилия огорчённо покачала головой:
— Я ничего не понимаю.
Он указал на её лоб и сказал:
— В мыслях вы можете делать всё, что ангелы могут делать с помощью своих тел. Когда вы видите сны, вы можете делать в своей голове абсолютно то же самое, что ангелы могут делать во всём мироздании.
Она немного запуталась.
— Об этом я никогда не думала…
— И даже более того, — продолжал Ариэль. — Когда вы видите сны, вам ничто не может нанести вред. Вы становитесь такими же неуязвимыми, как и ангелы небесные. Тогда всё, что вы переживаете, происходит в сознании, и вы не пользуетесь пятью чувствами, которыми наделено тело.
Сесилии пришла в голову совершенно новая мысль. Она приподнялась и сказала властным голосом:
— И тогда, возможно, наша душа бессмертна! Может быть, тогда она так же бессмертна, как и ангелы небесные.
Он помедлил с ответом.
— Теперь, во всяком случае, ты немного лучше понимаешь, что такое быть ангелом. Несмотря на то что мы в основном обсуждали, что такое быть человеком из плоти и крови, ты немного лучше поняла небесный мир. Потому что небо отражается в земле.
Она сделала ещё одну попытку:
— И душа божественна, так ведь?
Когда Ариэль не ответил, девочка поняла, что ей надо постараться не дать ему исчезнуть. Она сказала:
— Ты обещал рассказать побольше!
Он кивнул:
— Но в эту минуту твоя мама поднимается сюда из гостиной. Поэтому я должен побыстрее пройти сквозь зеркало.
Сесилия оглядела комнату:
— О каком зеркале ты всё время говоришь?
Он встал со стула и вышел на середину комнаты. Контуры его становились всё более и более расплывчатыми. Перед тем как раствориться до конца, он сказал:
— Всё мироздание — это зеркало, Сесилия. Весь мир — загадка.
Прошло уже много дней, а ангел Ариэль всё не появлялся. Зато кто-нибудь из членов семьи всё время сидел на стуле у ее кровати. Кристина заходила почти каждый день, и это несмотря на то, что и мама и бабушка научились делать уколы. Сесилия не всегда понимала, какой сейчас день — или какое время суток. Когда у неё были силы, она изредка записывала новые мысли в китайский дневник.
Лыжи и санки прислонили к стене спальни родителей. Стояла зима, погода была самой подходящей для катания на лыжах. Сесилия твёрдо решила поправиться до того времени, как сойдёт снег. Не могла же она дожидаться катания на лыжах еще целый год!
Она никогда ни с кем не разговаривала об Ариэле. Он не имел никакого отношения к ее родственникам, и несмотря на то что Сесилия была членом семьи Скотбю, она была ещё и человеком, который в полном одиночестве находился между небом и землёй.
Но куда же он подевался? Разве он не обещал рассказать ей о том, как устроены небеса? Разве он не говорил, что ангелы не врут?
Не мог же Ариэль обмануть её? Неужели он заставил Сесилию сообщить массу сведений о том, что такое быть человеком из плоти и крови, а потом взял и исчез, не выполнив свою часть уговора?
Она открыла глаза. Почти в ту же минуту мама вошла в дверь и уселась на краешек кровати. Сесилия уставилась на неё пустыми глазами.
— Ты снова резала лук? — пробормотала она.
Мама покачала головой. Сесилия тем не менее сказала:
— Вы едите слишком много лука.
Мама погладила её по голове.
— Скоро уже двенадцать. Остальные уже давно легли. Теперь и я попробую немного поспать.
— Попробуешь поспать?
— Ну да… Я приму таблетку.
— Нельзя привыкать к таблеткам.
— Да нет, беспокоиться совершенно не о чем.
Сесилия подняла глаза.
— Интересно, почему нас создали такими, что нам необходим сон.
— Ну это же способ отдохнуть. А некоторые люди считают, что нам обязательно надо видеть сны.
— Почему?
Мама задержала дыхание — и сделала тяжёлый выдох.
— Не знаю.
— А я думаю, что сама знаю ответ.
— Да?
— Мы должны видеть сны, чтобы в них отвлечься от действительности.
— У тебя много странных мыслей, Сесилия.
— Многим людям так плохо, что они могли бы умереть от горя, если бы им время от времени не снились весёлые сны.
Мама умыла её влажной тряпочкой и помогла надеть чистую ночную рубашку.
— Ты не беспокойся, что я такая вялая. Я думаю, я уже поправляюсь.
— Наверное…
— А разве Кристина этого не говорила?
Мама помедлила с ответом:
— Она сказала: «Подождём и увидим».
— Может быть, завтра я смогу встать. Например, к кофе…
— Давай жить сегодняшним днём.