Страница 16 из 25
— Должно быть, удивительно чувствовать себя живым мозгом в просторах космоса. Словно маленькая вселенная внутри большой Вселенной. Потому что в твоём мозгу столько же атомов и молекул, сколько звёзд и планет в космосе…
— И может быть, до моих самых глубоких мыслей так же далеко, как и до звезды на окраине Вселенной, — перебила его девочка.
Он кивнул:
— Разница заключается в том, что мозг осознаёт, что он есть он. Он всё время может анализировать свою деятельность. Космос этого делать не может. Вселенная не может собраться и сказать: «Я — это я». Для этого Вселенной нужна помощь человека.
Сесилия победно улыбнулась:
— Я согласна, это важное отличие.
— Но ты ещё не объяснила, что ты чувствуешь, когда что-то вспоминаешь.
— Я забыла.
— Вообще-то это тоже очень интересно.
— Что именно?
— «Я забыла». Может, ты тогда расскажешь, как это — забыть что-то?
— Просто вылетает из головы.
— «Просто вылетает из головы»! — повторил Ариэль, на этот раз стараясь подражать её голосу.
— Но случается, что иногда забытая мысль всплывает. Иногда прямо на языке вертится.
— На языке?
— Мы так говорим.
— Вот уж не думал, что язык имеет какое-то отношение к памяти. Не хочешь ли ты сказать, что вы ощущаете слова на вкус так же, как ощущаете на вкус клубнику?
Сесилия рассмеялась:
— «Я думаю, что знаю это», говорю я. Если никто мне не мешает, мысль обычно возвращается. Дедушка говорит, что никогда не надо беспокоиться о мысли, которую не смог удержать.
— Это почему?
— Она похожа на рыбу, внезапно сорвавшуюся с крючка. Рыба вернётся на глубину и когда попадётся в следующий раз, будет ещё жирнее.
Ариэль решительно кивнул:
— Тогда, возможно, они правы.
— Кто они?
— Некоторые ангелы любят говорить, что нам никогда, ни при каких обстоятельствах не понять земных вещей. Однако я не хочу сдаваться. Я всегда пытался полностью постичь, что такое быть человеком из плоти и крови.
— Не уверена, что могу тебе помочь, я и сама этого не понимаю.
Ариэль встал с кровати. Он спросил, паря по комнате:
— Ты помнишь слова, которые я сказал тебе при нашей первой встрече?
Ей пришлось задуматься.
— Начнём с того, что ты сидел на подоконнике. Но не думаю, что точно помню твои слова.
— «Не думаю, что помню…»
— Может, ты сказал «привет» или что-то в этом роде?
Ариэль покачал головой, а потом долго молчал. В конце концов Сесилия замахала рукой:
— Подожди, подожди! У меня эти слова на языке вертятся!
— Тогда, мне кажется, надо их выплюнуть, пока они снова не вылетят у тебя из головы.
Он уселся на подоконник в такой же позе, в какой сидел, когда впервые показался ей. Сесилия взглянула на него и сказала:
— Ты спросил, хорошо ли я спала?
— Поздравляю!
— Ну это было не так уж трудно.
— Но я был свидетелем великой мистерии. Я спросил тебя, помнишь ли ты кое-что, а ты ответила, что забыла. Из головы вылетело, и всё! А когда ты этого не помнила, что ты чувствовала?
Сесилия огорчённо вздохнула:
— Я согласна, что об этом очень странно размышлять. Иногда у меня что-то всплывает в голове.
— А откуда именно оно всплывает?
— Из головы.
Ариэль надолго задумался.
— А куда именно?
Девочка рассмеялась:
— В голову!
— Так, из головы в голову. И это несмотря на то что мы всё время говорим об одной и той же голове. Но не только то, что вы видите и слышите, вы помните и забываете — чтобы потом вспомнить вновь. Мозг что-то делает сам по себе. Это вы называете «думать». Словно все маленькие камушки на огромном пляже начинают перекатываться без помощи волн.
Сесилия снова засмеялась:
— Я уже это вижу. Представляешь, камни вдруг взяли и запрыгали туда-сюда.
— А кроме того, мысль, пришедшая тебе в голову — например, о том, что пропала ёлочная звезда — может на некоторое время отойти на задний план, а потом снова появиться в сознании. Тогда ты как будто отматываешь сознание назад, к той самой мысли. Я думаю, у вас бывает много старых мыслей, которые на самом деле давным-давно должны были быть передуманы.
— Я бы лучше сказала, что мысль появляется в голове сама по себе. Мы не всегда сами можем решить, что нам помнить, а что забыть. Иногда мы думаем о вещах, о которых думать не хотим. Мы можем оговориться. Тогда мы произносим слова, которые говорить не собирались. Может выйти очень неловко.
Ангел Ариэль, сидя на подоконнике, кивал своей безволосой головой.
— Тогда, может быть, всё так, как я и боялся, — сказал он.
— Как?
— У вас не одна душа, как у нас. У вас, некоторым образом, их две — или намного больше, если уж на то пошло. А как иначе объяснить то, что вы думаете о вещах, о которых не хотите думать?
— Я не знаю.
— Такими нежелательными мыслями должно управлять не ваше собственное сознание, а нечто другое. Это почти как в театре, когда у вас нет ни малейшего представления о том, какую пьесу в нём будут играть на следующий день.
— Ты что, имеешь в виду, что душа — это театр, а актёры на сцене — это разные мысли, которые постоянно приходят в голову и играют разные роли?
— Приблизительно. Во всяком случае, в театре сознания должно быть много помещений. И много разных сцен.
Он поднялся с подоконника, описал в воздухе красивую дугу и снова устроился на кровати в ногах у Сесилии. Он сказал:
— Ты можешь попробовать описать, что ты чувствуешь в голове, когда думаешь о чём-то?
— Я ничего не чувствую.
— А разве тебе не щекотно, когда ты думаешь о чём-нибудь весёлом? И разве не щемит, когда ты думаешь о чём-то грустном и печальном?
— Ну, когда я думаю о чём-нибудь весёлом, то можно сказать, что мне щекотно. И может быть, немного щемит, когда я думаю о грустном. Но щекочется и щемит не в самой голове. Это происходит в душе, а душа — это не то же самое, что голова.
— Я думал, что нервные окончания хотя бы немного чешутся, — возразил Ариэль.
Сесилия бросила вызывающий взгляд на собеседника:
— Ты ведь не хочешь сказать, что ангелы не думают?
— Да, я вынужден это сказать, потому что ангелы не имеют права врать.
— Мне кажется, ты заходишь слишком далеко!
— Мы думаем не так, как люди из плоти и крови. Нам не надо что-то обдумывать, чтобы найти ответ. Всё, что мы знаем, и всё, что мы можем узнать, просто находится в нашем сознании. Бог позволил нам получить знания о маленькой части своей великой мистерии, но далеко не обо всём. Поэтому о том, чего мы не понимаем, мы должны молчать.
Сесилия обдумала всё сказанное.
— Тогда у нас всё по-другому. Мы постоянно пытаемся понять больше. Внезапно мы открываем для себя что-то новое. Самые умные получают за такие открытия Нобелевскую премию, во всяком случае, когда их открытия имеют большое значение для всего человечества. Это то же самое, что рост тела. Понимание растёт точно так же.
— Но вы можете что-нибудь забыть. И вы делаете два шага вперёд и шаг назад.
— Может быть. Но даже если мы забываем что-то, это не обязательно вообще исчезает из головы. Мысль может вернуться внезапно, выскочить в мозгу, как чёрт из табакерки.
— В этом заключается большая разница между ангелами и людьми. Мы не знаем, что такое забывать, и мы не знаем, что такое помнить. Сегодня я знаю не больше и не меньше того, что я знал две тысячи лет назад. А за это время человеческое понимание мира значительно расширилось. Не всем ангелам нравится эта разница.
— Не знала, что вы можете завидовать.
Он засмеялся:
— Это не так глубоко нас задевает.
— А у вас бывают глубоко запрятанные мысли? Дедушка говорит, что иногда к нему приходят очень глубокие мысли.
Он покачал головой.
— Поскольку все наши мысли находятся в сознании одновременно, нас не может удивить внезапное озарение от глубокой мысли. В нашем сознании нет такой пограничной зоны, из которой мы можем черпать мысли. Наше сознание не движется по беспокойному морю, где мысли, которые мы когда-то забыли, могут внезапно вернуться, как жирные рыбы из глубины.