Страница 33 из 59
Герцог, который не хотел даже малюсеньких проблем с Московией, обвинил своего располовиненного подданного в нарушении указа о запрете на дуэли и провоцировании иноземных гостей. По большому счёту, он был даже рад столь жестокому результату - одно дело погибнуть в поединке гордо и умереть от колотой раны в постели. Совсем другое - стать набором кусков тела, да ещё на глазах у знакомых. Позорная смерть надолго запоминается и отбивает желание повторить сей "подвиг"!
Вручение даров и писем прошло прямо в замке, при участии не только гос.секретаря, но и личного помощника герцога. А потом Дмитрия пригласили в кабинет, где любопытный, деловитый, умелый фон Кеттлер лично расспрашивал курьера на нормальном русском языке, пусть даже с немецким акцентом. Конечно, сын оружейника уже изучил разговорный аглицкий и гишпанский, но головные боли снял сверхобразованный Якоб. Здоровье самого богатого и успешного герцога Европы, расшатанное четырьмя десятками лет активного администрирования, не позволяло ему тратить время на излишние церемонии. Якоб фон Кеттлер прекрасно понимал, что жизнь заканчивается и стремился лишь к тому, чтобы набить кубышки поплотнее. На наследнике Фридрихе природа явно отдохнула, созидая деятельных гениев правления, и герцог не раскатывал губу в отношении сына. В принципе, кудесник супервайзинга добился невероятного, превратив типичную небогатую прибалтийскую провинцию в одну из передовых стран мира. Лишь одна мечта осталась нереализованной - так и не довелось отправить экспедицию для исследования Терра Инкогнита. Древние свитки, купленные давным-давно у арабов, описывали прекрасные земли, имеющие золотые прииски, но дефицит воды в летний период. Никто не соглашался на авантюру, живя более приземлёнными мечтами.
Дмитрия попросили задержаться ещё на пару дней, на случай, если у герцога возникнут вопросы после прочтения писем или будет желание передать Вяземскому что-нибудь оперативно. Так что два дня дружинники потратили, закупая великолепные курляндские книги и даже карты различных мест мира. Последняя встреча заняла лишь полчаса, молодому учеб-лейтенанту вручили письмо "первой реакции", пообещав более подробные ответы отослать со временем. В повозку загрузили ответные дары и образцы курляндских товаров, после чего всю делегацию послали обратно. Самым вежливым тоном!...
...Португальская торгово-посылочная делегация наткнулась на "хованцев" под Можайском. Борцы с лесной братвой сначала решили нажиться, ограбив головку обоза, но дружно прекратили беспредел, увидев, как из-за лесного поворота выезжают основные силы. Полсотни конных мушкетёров, эскадрон кирасир, несколько десятков вяземцев и повозки, повозки, повозки... Инцидент закончился не начавшись, но осадок остался. Борьба с разбойниками не везде шла с соблюдением правил, о чём Кузьма сразу доложил Михайле, когда караван прибыл к месту назначения. Не хватало ещё, чтобы "доблестные защитнички", разогнав татей, переключились на мирных купцов. Вяземский намотал инфу на ус (который ещё не рос) и придержал до нужного момента. Кремлёвские мажоры нуждались в любом компромате на конкурентов, хотя сейчас, за месяц до родов, попритихли как мыши, боясь нарушить зыбкое равновесие. Всем всё было ясно и понятно: родится наследник и царь сразу определится с опекунами, чтобы соломки подстелить на случай своей скоропостижной кончины. Престолонаследие - слишком серьёзный фактор в православной стране...
Долгожданные братья по коммерции понавезли горы нужнятины и интереснятины, заодно с мастером арбалетных лож и его запасами самшита. Никто уже не вздрагивал, услышав о применении ценнейшего материала в качестве бытовой древесины. Если уж телеги начали мастрячить, используя морёный дуб, то следовало ожидать использование амброзии для смазки колёс, а нектара под медовуху. Местные сплетники развлекались, выдумывая всё новые и новые "отбитости в применении", не забывая крутить хороводы вокруг "понаехали тут!" Предки Кулибина и Черепановых даже рядки организовали, выставив там всё, что понапридумывали за последние месяцы. А уж испанский бытовой вдруг стал вторым государственным в подмосковном селе! Гонсалвешу пришлось открыть курсы при школе - для добровольцев изучения иноземной мовы. Простолюдины настолько окоммуниздились, что платили ему за обучение. Ни фига себе - немытая Россия! Многие мелкотравчатые боярские дети да дворяне могли позавидовать уровню жизни беспуткиных.
Мирное разграбление обоза началось с конфуза - Абель Монтойя попросил не трогать три повозки. Там, оказывается, испанцы складировали тёплую одежду, ожидая что русское лето ненамного теплей русской зимы. Ну, а что тут такого? Легенды о Крайнем Севере, находящемся на востоке, никто пока не отменил, а владение личными запасами - завсегда лучше суматошного закупа на Смоленском тракте. Готовь сани летом, мать-перемать! Нормальная запуганная ворона всегда на воду дует (согласно народной мудрости и наблюдениям орнитологов).
Зато всё остальное пришлось ко двору и, в первую очередь, долгожданные толедские чешуйчатые панцири. Двадцать пробных "пластинчуг" были проверены на прочность и явили чудо инженерной мысли. Образец, в который обули свежий труп свиньи, выдержал даже мушкетные выстрелы с пятнадцати шагов. Конечно, нет в мире абсолютного совершенства: пара пластинок погнулась и оцарапалась, да свинюке ребро сломали. Зато новенькие арбалеты системы "Лукич-Вязьма" пробивали заморскую броню даже с сорока ярдов, как и луки Игната. Выстрел из пищали-дробовика лишь покорёжил броненовинку, хотя и сломал врытый в землю кол, на который была насажена мишень. По итогам, решено было признать ничью в матче "атака-защита". Наблюдавшие за испытаниями иноземцы, усиленно чесали репы, не догоняя как можно теперь воевать с "руси", коли у них есть высококлассное и то, и другое? Хорошо, что между Пиренеями и Московией разлеглась вся Европа в качестве географического буфера. Вот только цена доспеха смущала всех присутствующих - пятьсот дублонов за три комплекта!
Хайтек типа "толедские клинки с португальским усилением" тоже порадовал и балансом, и прочностью, и остротой лезвий. Хотя оплата кусалась - по двадцать дублонов за клинок со стальными ножнами и перевязью. Афоня только кряхтел, пытаясь записывать цены - перо отказывалось елозить по бумаге и увековечивать несусветную цифирь. На один дублон можно было прожить в Москве, имея сытную жрачку и мягкую спячку и не работая, цельный год.
- Помилуй, княже, за ради памяти Петра Семёновича, - умолял дьяк, - да на такие деньги я тебе иноземный полк найму! Али городок какой прикупишь и станешь володеть.
- Свои дружинники, Афанасий, получше будут, чем наёмники. Главное, вооружить их и обезопасить.
- Ну не за такие же деньжищи! - взвыл счетовод.
- Успокойся, друже, глянь сколько золота привезли из-за моря! - успокоил преданного эконома и бережлива довольный Михайла.
Драгметалла было явно поболе, чем в царской казне, цены кусались в обе торгующие стороны. Да ещё и с остервенением! Тридцать тысяч новёхоньких жёлтеньких "мальцев" дружно лежали в бочонках и подмигивали: "Гуляй, рванина, пока не отобрали!" Добросердечный Педру Второй решил оплатить товар сразу за год вперёд, чтобы зимой не гонять золотой повозочный флот к чёрту на кулички. Теперь, в качестве ответного жеста, нужно было передать сто пятьдесят бочек шампуня и столько же изготовить к январю. Исходя из общих возможностей фабрики моющих средств, получалось, что самому Вяземскому оставалась лишь сотня бочек на год. Жира на Руси производилось вдосталь, но львиная доля его тут же потреблялась на хозяйственные и иные нужды, включая ням-ням потребности. Та же ситуация, что и с соломой - вроде повсюду валяется и даже крыши ей покрывают, но стоит лишь наладить промышленное производство бумаги и сразу придёт трындец. Её придётся закупать в других странах, потому что урожайность культур со стеблем, на самой Руси, не ахти какая из-за холодного климата.