Страница 124 из 138
Эй, Серджо! Коли! Режь! Эй! Меть в лицо! Меть в шею! Нападай! Эй! Смелей! Занимай место! Не уступай! Ты побеждаешь. Ты ранен, властитель!
Марко Гратико ранен в лицо, около рта. Женщина неистовствует при виде льющейся крови.
Э! Лицо твое в крови. Напейся своей крови, если ты жаждешь, Ослепитель! У нее вкус Дионы? Владыка моря, разве ты забыл, что у всех сирен — голос смерти?
Раненый сплевывает кровь, стекающую по углам губ. Как лев, бросается он на брата всей тяжестью своего тела.
Что ты делаешь? Серджо, Серджо, не уступай, не уступай! Наноси раны! Коли! Убивай! Ты контужен. Немного крови… Нет, нет, не поддавайся! Напирай! Напирай, левша! Позади тебя — стол…
Беспалый получает несколько ран и отчаянно бьется. Исход суда, по-видимому, неблагоприятен для него. Ярость братьев усиливается: они упираются колено в колено, лицо к лицу; шлем и шапка чуть не сталкиваются. То и дело из толпы вырываются глухие тревожные крики. Огни канделябров трещат и вспыхивают, озаряя бой. Трубные звуки растут, смешиваясь с неясными криками.
Берегись, Серджо!
Фаледра, видя, что левша в опасности, пытается быстрым движением обернуть плащ вокруг головы побеждающего, чтобы закрыть ему глаза. Но изменническая попытка не удается, так как Марко Гратико успевает отскочить назад и хватает левой рукой взвившийся в воздухе плащ, прежде чем он успел обвиться вокруг его головы, и, делая неожиданный выпад, обрушивается на брата и прокалывает ему горло кривым ножом. Пораженный шатается и, изрыгая сгустки крови, падает на стол Вечери любви, разбивает своим телом чаши, еще наполненные вином, затем падает на пол, выпуская из рук дивный меч, который, ударяясь о камень, издает чистый звон; потом он с глухим шумом падает на плиты пола и истекает кровью, бьющей из перерезанного горла.
Народ.
— Господь совершил суд!
— Он низвергнул безбожника на нечестивый стол.
— Он поразил его в горло, охрипшее от богохульства.
— Христос победил!
— Наша вера победила!
— Христос царит!
— Хвала Богу, хвала Единому!
— Как зияет ужасная рана!
— Танцуй теперь в Темной Яме, гречанка!
— Многая лета Марко Гратико!
— Теперь сверши суд над блудницей!
— Она замышляла против тебя измену.
— Эта бешеная сука хотела твоей гибели.
— Тебя зовут!..
— Не наступайте ногами на кровь!
— Как льется она!
— Заливает атриум!
— Многая лета Марко Гратико!
— Победа владыке моря!
— Слушайте, слушаете трубные звуки!
— Слушайте крики!
— Тебя зовут, о Марко! Зовут тебя!
— Слушайте! Слушайте!
Среди криков и гула доносится имя Гратико. Убийца несколько мгновений неподвижно стоит перед убитым, лицо его вдруг омрачается. Содрогается. Оборачивается назад. Легкая рана алеет на его подбородке.
Марко Гратико. Флока, накрой тело перворожденного пурпурным плащом. Он был храбр. Возьми из рук его меч и храни его.
Передает плащ стрелку; тот покрывает им труп. Быстро подходит к Базилиоле, которая, упершись одним коленом в землю, обнимает погасший алтарь.
Фаледра, ни меч, ни предательство не помогли тебе.
Хватает ее за волосы. Гордая женщина, не выпуская алтаря, оборачивается, как бы готовая укусить оскорбителя.
Базилиола. Что ты делаешь со мной? Разве один перворожденный на свете? Увидишь. Теперь только начинается, теперь начинается настоящий бой. Ну, убей же меня. Я смотрю на тебя.
Марко Гратико. Я не убиваю рабынь, но калечу их и привязываю к мельничному шесту. Твоими волосами я осушу этот нож, одним ударом рассекающий якорные канаты.
Вытирает клинок пышными волосами женщины. Обхватив алтарь, она испускает крик среди возрастающего шума и трубных звуков.
Базилиола. Канат якоря отсечен. Аквилея! Аквилея! Аквилея!
У Северных ворот подымается страшная суматоха. Весь народ в тревоге прислушивается к голосам, возвещающим грозящую опасность.
Голоса.
— Враги! Враги!
— На помощь! На помощь, Гратико!
— Трибун! Трибун!
— Святой Эрмагора!
Наварх спешит к выходу, размахивая сверкающим клинком, как вдруг прибегает, запыхавшись, Симон д’Армарио.
Симон д’Армарио. Спеши, спеши, Гратико! Джованни Фаледро захватил Порто Пило и Брадилу с тремя тысячами эпирских наемников, а с исаврами Нарзеса он входит уже в канал Фанния. Они сожгли уже верфи Орки и барки Пьетро Кандиано. Плывут к Баицце. Спеши! Спеши!
Народ начинает догадываться, чьи это козни, и бешено ревет, обращаясь к своему врагу.
Народ. Долой! Вон! Смерть гречанке!
Один голос. Растерзайте эту собаку в клочья! В клочья!
Другой голос. Разорвите ее тело корабельными крюками!
Трибун своим голосом смиряет яростные крики.
Марко Гратико. Не убивайте Фаледру! Флока, привяжи ее покрепче веревкой к алтарю!
Сдерживая плечами напирающую толпу, он увлекает ее за собой, размахивая длинным мечом и выкрикивая приказания готовиться к морской битве.
Народ! К оружию и на корабли! К Баицце! Христос и святой Эрмагора!
Наварх, сопровождаемый своим отрядом, уходит. Освещенная базилика пустеет. Капелла певчих поет воинственный гимн.
In deo faciemus virtutem: et ipse ad nihilum deducet inimicos nostros.
Сквозь густую толпу мелькает фигура Фаледры, обнимающая алтарь Наумахов; кажется, будто она составляет одно целое с мрамором, подобно статуе архангела. В то время как стрелки привязывают ее веревками, неукротимая женщина испускает к звездам крик рода Фаледров. Пламя семи канделябров трещит и колышется от ночного ветра и движения толпы. У ножек запятнанного кровью опустевшего стола лежит труп епископа, покрытый воинским плащом. Большие церковные сосуды и чаши Вечери любви опрокинуты народом. Толпа спешит на бой, оставляя на каменных плитах атриума следы, окрашенные вином евхаристий и братской кровью.
Базилиола. Аквилея! Аквилея!
Народ.
— Враги!
— Враги!
— На корабли! На корабли!
— На абордаж, на абордаж, Гратико!
— В Баиццу!
— Христос и святой Эрмагора!
— Трибун, на помощь!
— Помоги нам, Владычица наша, Святая Мария!
— Христе, Господи, помоги, помоги!
— С нами, с нами будьте, девы и мученики!
— На абордаж! На абордаж!
— Христос и святой Эрмагора!
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ТРЕТЬЕГО ЭПИЗОДА
Эма, диакониса.
Марко Гратико.
Базилиола.
Симон д’Армарио.
Пьетро Анафесто.
Пьетро Орсеоло.
Витале Кандиано.
Джорджо Традонико.
Джованни Манегарио.
Андреа Марчелло.
Гальбайо.
Секредо.
Партечипацио.
Лучо Поло.
Народ.