Страница 86 из 120
Когда истекли три года траура, Сяося отправился в столицу за назначением и получил должность правителя уезда. Правил он честно, был справедлив и дослужился до поста правителя области. Его сын совсем молодым выдержал экзамен и в тот же год, что и его дядя Шэнь Чжи, стал цзиньши. И в дальнейшем из поколения в поколение все их потомки были учеными людьми.
В столице люди помнили, как в свое время начальник канцелярии Фэн спас Шэнь Сяося, очень уважали его за благородство и твердость духа, и он был назначен начальником Палаты чинов. Однажды во сне к Фэну явился Шэнь Лянь и сказал: «Верховный владыка за мою преданность и прямоту пожаловал мне должность бога-покровителя города Пекина, а тебя теперь назначил богом-покровителем Нанкина. Завтра в полдень вступаешь в должность». Фэн проснулся в крайнем удивлении. На следующий день, в полдень, ему вдруг показалось, что за ним прислали паланкин, и он безболезненно скончался. Так оба друга стали божествами, и есть стихи, в которых говорится:
Юй Боя, скорбя о друге, разбивает цитру
Издревле, рассуждая о дружбе, говорят, что не было крепче дружбы Гуань Иу и Бао Шуя. Когда они занимались торговлей и делили прибыль, Иу часто брал больше, но Шуя не воспринимал это как жадность, зная, что друг его беден. И когда случилось, что Иу попал в тюрьму, Шуя вызволил его и помог стать министром в княжестве Ци. Такие друзья — действительно хорошие друзья.
Но понятие «хорошие друзья» может быть передано разными словами. Так, людей, которых сближает благожелательное отношение друг к другу, взаимные услуги и помощь, называют «близкими друзьями»; тех, кто поверяет друг другу свои тайные думы, душу и сердце, называют «сердечными друзьями»; тех же, кто близок по духу, кого связывает общность влечений, мыслей и чувств, называют «понимающими звук». Однако обычно и тех, и других, и третьих называют просто «хорошими друзьями».
Сейчас я расскажу историю Юй Боя. Те из вас, уважаемые, кто желает послушать, приблизьте уши и внимайте, а кто не желает, может поступать, как ему будет угодно, ибо
Итак, во времена *Воюющих царств жил один известный тогда человек, по фамилии Юй, по имени Жуй. *Второе имя его было Боя, а родом он был из Ин, столицы княжества *Чу — города, что в нынешнем округе Цзинчжоу, в Хугуане. И хотя Боя был уроженцем Чу, служебная звезда привела его в княжество Цзинь, где он достиг должности советника. Как-то Боя по повелению властителя Цзинь отправился послом в княжество Чу. Надо сказать, что Боя и сам добивался этого назначения: во-первых, он считал, что «талант не подведет доверия владыки», а во-вторых, хотел воспользоваться случаем, чтобы взглянуть на родные места и, таким образом, «из дела одного извлечь двойную пользу».
Добравшись сушей до Ин, Боя представился князю и доложил о возложенном на него поручении. Князь устроил в честь Боя пир и оказал ему знаки величайшего уважения.
Очутившись в родном городе, Боя, разумеется, побывал на могилах предков и навестил друзей. Но, как говорится, «каждый служит своему владыке», и Боя, помня о своей миссии, не смел долго задерживаться. Как только с делами было покончено, он нанес прощальный визит чускому князю. Тот одарил его золотом, парчой и распорядился, чтобы почетному гостю приготовили колесницу и заложили четверку лошадей. Но Боя, который двенадцать лет назад покинул княжество Чу, мыслью тянулся к великолепию гор и рек родной страны. Чтобы вволю налюбоваться ими, он решил ехать кружным путем по воде и потому сказал чускому князю:
— Слуга ваш, к сожалению, нездоров, ему не перенести езды в повозке и быстрого бега коней. Прошу одолжить вашему слуге лодку, чтобы он мог поехать по воде и за время пути немного окрепнуть.
Князь внял его просьбе и велел снарядить два судна. Одно предназначалось лично для посла цзиньского государства, другое — для слуг и вещей. Это были прочные суда с расписными веслами, парчовыми навесами и высокими парусами. Сановники княжеского двора проводили Боя и расстались с ним у самой реки.
Боя был человеком одаренным, возвышенной души, а потому великолепие природы, прелестные виды гор, рек захватили его полностью. И, плывя под развернутым парусом по скатам лазурных волн, он без конца любовался бирюзою далеких гор и светлым простором спокойных вод. Через несколько дней он достиг Янцзы возле Ханьяна, и было это пятнадцатого числа восьмого месяца, в *день осеннего полнолуния. Вечером внезапно налетел неистовый ветер, поднялись волны и стремительным потоком обрушился дождь. Продвигаться вперед не было уже никакой возможности, и суда пристали к берегу возле утеса. Но вскоре ветер стих, волны улеглись, дождь прекратился, из-за туч выплыла полная светлая луна. Как всегда после дождя, она сияла необыкновенно ярко.
Боя сидел в каюте один и не находил, чем занять себя. «Сыграю что-нибудь на цитре, чтобы развеять душевную тоску», — решил он и велел прислуживавшему отроку возжечь благовонные свечи. Мальчик возжег курения, принес цитру и положил ее на маленький столик. Боя открыл футляр, подкрутил колки, настроил цитру и заиграл. И не успел он закончить мелодию, как под пальцами с резким звуком оборвалась струна. Ошеломленный, Боя приказал мальчику узнать у кормчего, где они остановились. Оказалось, что судно пристало к подножию утеса, что на берегу есть какая-то растительность, деревья, но нигде не видно людского жилья.
5
Перевод Л. Меньшикова.