Страница 62 из 120
Когда обо всем узнал Ван Цэнь, он попросил своего доверенного человека написать императору доклад с протестом против освобождения Лу Наня и с жалобой на главного судью. Главный судья составил подробное донесение о том, как Ван Цэнь, будучи начальником уезда, из-за личной обиды осудил ни в чем не повинного человека. Вскоре пришел императорский указ, по которому Ван Цэнь был уволен от дел. Главный судья остался в своей должности, а Лу Гаоцзу это дело даже не коснулось.
Тань Цзунь в это время уже не служил. Он жил у себя на родине и занимался тем, что составлял просителям разные жалобы и кляузы. Когда Лу Гаоцзу узнал, какими грязными делами занимается в его уезде Тань Цзунь, он сообщил об этом в область. Тань Цзунь был арестован, а затем выслан в отдаленные районы страны.
Лу Нань говорил, что остался он в живых, собственно, вопреки всем ожиданиям, что давным-давно должен бы быть мертвым, и потому окончательно бросил всякие мысли о служебной карьере и целиком предался вину и поэзии. Хозяйство его мало-помалу приходило в запустение, но это его ничуть не тревожило.
Надо сказать, что Лу Гаоцзу на посту начальника уезда служил бескорыстно, ни от кого не брал ни лана, любил народ, как своих детей, зная, что полезно для народа, что плохо. Он раскрывал все преступные дела, так что воры и мошенники в страхе трепетали перед ним, и вскоре от грабежей и разбоев в уезде не осталось и следа. В уезде о Лу Гаоцзу говорили как о святом, и слава о нем донеслась до столицы.
Вскоре Лу Гаоцзу получил назначение в Нанкин, и только потому, что он не прислуживался и не унижался перед власть имущими, он получил сравнительно небольшую должность помощника управляющего Палатой обрядов.
Когда Лу Гаоцзу покидал уезд, жители буквально, как говорится, «держали оглобли и ложились на дороге». Со слезами они проводили его за сто *ли, а Лу Нань за целых пятьсот.
Начальник уезда и поэт долго не могли распрощаться друг с другом, но в конце концов, сдерживая слезы, расстались.
Впоследствии Лу Гаоцзу, получив повышение по службе, стал занимать пост управляющего Палатой чинов в Нанкине. Лу Нань к этому времени совсем разорился и, странствуя, попал в Нанкин, где нашел приют у Лу Гаоцзу и был принят как дорогой гость. Каждый день поэт получал от своего друга деньги на вино и бродил по окрестностям Нанкина, любуясь природой. Всюду он оставлял стихи. Они доходили до столицы, и их читали друг другу наизусть.
Как-то раз, гуляя по *Цайши, у храма Ли Бо. он встретил какого-то даоса. Монах был бос и ступал по земле мягкой воздушной походкой бессмертного. Лу Нань предложил даосу выпить. Тогда незнакомец вытащил свою *тыкву-горлянку и налил вина Лу Наню.
— Откуда у вас оно? — спросил Лу Нань, отведав изумительное вино.
— Моего собственного изготовления. Лачуга моя находится в горах *Лушань у Пика пяти старцев. Если бы вы согласились отправиться со мной туда, то могли бы вдоволь насладиться этим вином.
— Если речь идет о прекрасном вине, что может помешать мне пойти с вами? — ответил Лу Нань. Тут же в храме он написал письмо, в котором благодарил и прощался с Лу Гаоцзу и так, как был, без всяких вещей, отправился за босоногим странником-даосом.
Лу Гаоцзу, получив письмо, лишь вздохнул и сказал:
— Нежданно явился и так же нежданно ушел. Земля наша для него — это двор постоялый, а сам он только случайный путник. Вот необузданная, не знающая пределов в свободе натура!
Не раз посылал Лу Гаоцзу людей в горы Лушань к Пику пяти старцев разузнать о поэте, но те возвращались ни с чем.
Через десять лет, когда Лу Гаоцзу был уже в отставке и жил на родине, к нему как-то прибыл посланник от императора справиться о здоровье. Тогда Лу Гаоцзу отправил в столицу своего младшего сына поблагодарить императора за оказанную милость. Слуги, сопровождавшие его, говорили, что видели там Лу Наня, что тот справлялся о здоровье Лу Гаоцзу и просил ему кланяться.
Но ходили слухи и о том, что Лу Нань встретил бессмертного и стал небожителем.
Потомки сложили стихи, в которых восхваляли Лу Наня:
Были сложены о Лу Нане и другие стихи, в которых наставляют людей не следовать его примеру, чтобы не поплатиться за гордыню и пренебрежение к людям.
В стихах говорится:
Девица-сюцай ловко подменяет одно другим
Эти стихи написаны *танским поэтом и преподнесены сычуаньской гетере Сюэ Тао. Сюэ Тао была женщиной редкого дарования. *Вэй Гао, князь района Нанькан, в бытность свою наместником в Сычуани, всеподданнейшим докладом представлял ее к должности военного секретаря. Поэтому ее обычно называли «секретарь Сюэ Тао». Сюэ Тао встречалась с видными людьми, а среди ее друзей были такие выдающиеся личности, как *Гао Пянь, *Юань Чжэнь, *Ду My и другие. Известно, что Сюэ Тао сама изготовляла бумагу для письма, причем брала для этого воду из речки Хуаньхуа. Бумагу эту называли «листками Сюэ Тао», и если любителю поэзии и ценителю изящного удавалось достать такой листок, то он берег его, как драгоценную яшму. Поистине, так славилась в свой век Сюэ Тао, что помнили о ней в грядущих поколеньях.