Страница 54 из 120
Между тем как-то раз, сидя у себя в кабинете и перебирая полученные подарки, Лу Нань обнаружил деньги, присланные начальником уезда.
«У меня с ним нет никаких отношений, — подумал про себя Лу Нань. — Неудобно так получать подарки. Надо как-то с этим разделаться».
И вот в середине восьмого месяца Лу Нань пригласил начальника к себе любоваться луной в *праздник осеннего полнолуния. Приглашение поэта как раз совпало с желанием самого Ван Цэня. Очень довольный, он написал ответную карточку и вручил ее посланцу со следующими словами:
— Передай низкий поклон твоему хозяину и скажи ему, что в назначенный день я непременно приеду к нему.
Но Ван Цэня, как начальника конечно, не один Лу Нань звал к себе на праздник. Чуть ли не с десятого числа его стали приглашать местные богачи и чиновники. Разумеется, такой пьяница, как Ван Цэнь, отказаться от приглашений не мог и лишь к четырнадцатому числу сумел побывать почти у всех, кто его звал.
Вечером же четырнадцатого Ван Цэнь, отказавшись от всех приглашений, остался дома, устроил праздничный ужин, вместе с женой пил вино и любовался луной. Луна в эту ночь была необыкновенно красива: еще никогда она не была такой ясной и светлой... Здесь уместно привести стихи:
Муж и жена целый вечер пили и пошли отдыхать только тогда, когда совсем захмелели. Надо сказать, что начальник уезда только оправился после болезни и еще не совсем окреп; к тому же он несколько дней подряд буквально утопал в вине, ну а где вино, там и женщины. И вот в этот вечер, просидев на открытом воздухе до глубокой ночи, он простудился, снова заболел и, таким образом, опять нарушил свое обещание посетить Лу Наня. Только через несколько дней начальник поправился. Как-то раз, на свободе от служебных дел, он подумал, что теперь цветы коричного дерева в саду у Лу Наня, наверное, уже совсем раскрылись и что хорошо было бы немного поразвлечься. Под,рукой у начальника уезда оказались два кувшина *хуэйшаньского вина, присланные ему в подарок одним торговцем с правобережья Янцзы. Один из этих кувшинов он и послал Лу Наню. Тот очень обрадовался — подарок ему пришелся по душе. «Какое мне, собственно говоря, дело до его умения управлять уездом и до его литературных способностей?! Судя по подарку, он безусловно знает толк в вине», — подумал Лу Нань и тут же послал со слугой записку, в которой просил начальника прийти к нему через день любоваться цветами коричного дерева.
Действительно:
С древности говорится: «От судьбы не уйдешь». Разве не удивительно, что начальник уезда, «отец и мать народа», не считаясь со своим высоким положением, сам собирался посетить простого ученого? Но, видно, не суждено было им подружиться. Однажды утром в день, когда начальник собирался отправиться к поэту, ему вдруг доложили, что судья Чжао едет с повышением в столицу и сейчас находится уже неподалеку. Когда Ван Цэнь сдавал экзамен на сюцая, Чжао был его экзаменатором. Мог ли Ван Цэнь не оказать ему внимания? Он тотчас вскочил с кровати, умылся, причесался и поспешил в паланкине навстречу господину Чжао, распорядившись, чтобы все было приготовлено для торжественной встречи. Представьте себе свидание любимого учителя с любимым учеником. Разве могли они тут же расстаться! Чжао пробыл у Ван Цэня несколько дней, а тем временем цветы коричного дерева опали.
Надо сказать, что Лу Нань был человек твердый и решительный. Он не гнушался низшими и не заискивал перед знатными. Однако, видя, что начальник уезда не раз изъявлял ему свое почтение и, судя по всему, ценил ученых, Лу Нань решил, что не стоит пренебрегать таким человеком.
Стояли последние дни девятого месяца, в саду Лу Наня распустились хризантемы. Три сорта были особенно хороши: «перья аиста», «подстриженный бархат» и *«сиши». Все они были крупные и необычайно красивые, каждый сорт давал цветы самых различных оттенков, поэтому они очень ценились. Есть стихи о хризантемах:
«Начальник уезда несколько раз собирался посетить мой сад, но никак не мог до меня добраться, — подумал поэт. — Почему бы сейчас не воспользоваться цветением хризантем и не пригласить его полюбоваться ими? Надо же отблагодарить за внимание!» Рассудив так, поэт послал к начальнику слугу с приглашением на другой день посмотреть на хризантемы. Когда слуга пришел в уездное управление, Ван Цэнь разбирал дела. Слуга вошел в зал, стал на колени и, передав начальнику приглашение, сказал:
— Мой хозяин низко кланяется вам и велит передать, что он особо просит вас прийти завтра посмотреть на хризантемы, которые сейчас в полном цвету.
Ван Цэнь был не прочь полюбоваться хризантемами, но не решался дать об этом знать Лу Наню, так как несколько раз подряд нарушал обещание. Теперь, получив особое приглашение, он обрадовался, как голодный, которого пригласили на обед.
— Поклонись своему господину и передай, что с почтением являюсь к нему завтра утром.
Дома слуга доложил поэту:
— Господин Ван Цэнь вам низко кланяется и просит передать, что придет завтра с самого утра.
Начальник уезда сказал «утром» попросту, не имея в виду раннее утро в буквальном смысле слова. А слуга еще переврал, что начальник придет, мол, с самого утра. Кто бы мог предположить, что из-за этого недоразумения начальник уезда смертельно обидится, а Лу Нань будет разорен и окажется на краю гибели! Вот уже поистине: «Вреда иль пользы — твой язык причина, слова — источник счастья иль беды».
Сообщение слуги смутило Лу Наня: «Забавный человек этот начальник уезда. Да кто же ранним утром является на пир? Или, может быть, он хочет прийти пораньше, чтобы вволю насладиться прелестью моего сада и провести здесь весь день?»
— Завтра ранним утром к нам пожалует начальник уезда, надо пораньше приготовить вино и закуски, — распорядился Лу Нань.