Страница 32 из 50
Халс поковырял корку крови. Она легко отвалилась.
— И главное, непонятно, выбросили эту штуку неделю или сто лет назад.
Райнер грустно заметил:
— Мы и так уже на пределе бдительности, точно? Пошли.
Они зашагали дальше, но, что бы там ни говорил Райнер, напряжение еще больше возросло, на каждом повороте они беспокойно оглядывались, от каждой тени шарахались.
Райнер дал другим немного обогнать себя и шел рука об руку с Франкой.
— Я все же не понимаю, как ты стала солдатом. Что на тебя нашло, что ты так резко поменяла жизнь?
Франка вздохнула:
— Любовь.
— Любовь?
— Я дочь мельника из городка Говерн. Знаешь его?
— Кажется. К югу от Нульна, так?
— Именно. Отец решил выдать меня за сына торговца зерном из Нульна. Он надеялся договориться о выгодной оптовой цене с отцом этого парня. А я, к несчастью, была влюблена в сына фермера, который часто приносил пшеницу на нашу мельницу, — Ярла. Сын торговца мне не нравился, этакий осел. Но отец не прислушивался к моим желаниям.
— Ну, многие отцы грешат этим, — скривился Райнер, вспоминая о своем отце, которого едва ли можно было назвать понимающим.
— Сын торговца и я должны были пожениться прошлой весной, и я подумала, что смогу перенести все это, если мы будем продолжать видеться с Ярлом, но тут пришли хаоситы, и лорд фон Госс призвал Ярла в отряд имперских лучников. — Она горько рассмеялась. — Сын торговца был освобожден от военной службы, потому что они с отцом поставляли в армию провиант. И тут до меня дошло, что я останусь одна с этим жалким бахвалом, пока Ярл будет сражаться где-то далеко, и… и Ярл вполне может не вернуться.
— Такова женская доля с начала времен, — сказал Райнер.
— Да пусть заберет ее Хаос, эту женскую долю, — с издевкой сказала Франка. — Накануне свадьбы я почувствовала, что больше так не выдержу. Я обрезала волосы, украла отцовский лук и сбежала в Госсхейм, где лорд фон Госс собирал армию для похода на север. Я записалась как Франц, младший брат Ярла, и взяла его фамилию. Это были… — она зарделась, — лучшие полгода моей жизни. Мы вместе ели и спали в одной палатке. У нас было все, чего я могла ожидать от счастливого брака.
На этот раз покраснел Райнер:
— А как тебе все это удалось? Где ты научилась стрелять и вести себя как солдат? Видишь ли, вышивка и платья…
Франка засмеялась:
— Думаешь, я из благородных? Я ж дочка мельника, притом небогатого. У моей матери не было сыновей. Я работала на мельнице и таскала мешки с зерном. Я торговалась и шутила с фермерами и ломовыми извозчиками.
— А лук?
Франка улыбнулась:
— Ярл научил меня. В детстве мы играли вместе. Мы бегали по полям и охотились на белок на ферме его отца. Играли в принца и принцессу. Я хотела научиться всему, что умел он, так что и стрелять выучилась. Когда он поручился за меня в лагере фон Госса, никто не усомнился.
— А как ты убила того парня, который…
Франка опустила голову.
— Ярл погиб. На Водном поле. Отравленная стрела. Думаю, мне тогда удалось бы сбежать — многие так делали. Но возвращаться к сыну торговца в его большой дом с большой кроватью и покорными слугами… — Ее передернуло. — Ни за что. И потом, в армии мне понравилось. Мы с Ярлом нашли там хороших друзей. Мы были как братья…
— Брат с сестрой, — съязвил Райнер.
— Как братья, — продолжала Франка, не обращая на него внимания, — сплоченные против могучего врага. У меня появилась цель в жизни. Теперь, когда Ярл был мертв, нужно было, чтобы что-то заставляло меня жить. — Она покачала головой. — Я была дура. Думала, сохраню тайну, но, разумеется, капитан дал мне нового товарища по палатке, и вскоре эта зараза обнаружила… ну, ты знаешь, что было потом.
Какое-то время они шли молча.
— Ты необычная женщина, — сказал наконец Райнер.
Франка фыркнула.
— А, вот как это называется. — Вдруг она остановилась и резко обернулась, прислушиваясь. — Слышишь…
Райнер тоже насторожился и услышал. То, что он считал слабым эхом топота курганцев на марше, становилось все громче.
— Ах, чтоб его… Мы что, обогнали их? Или их догоняет второй отряд и мы опять в ловушке?
Они добежали до остальных.
— Сзади идет отряд, — объявил Райнер. — Вы уверены, что те все еще впереди нас?
— А что, капитан, вы не слышите, как они поют? — спросил Халс.
Райнер прислушался. Звук монотонного пения был ясно различим.
— Тогда, во имя Зигмара, кто это там позади?
— Я посмотрю, капитан, — сказала Франка.
— Нет. Я запрещаю. Ты не…
— Капитан! — быстро перебила Франка. — Я оправился от нападения Густава, и нечего со мной носиться.
— Нет. — В душе Райнер выругал ее. Глупая девчонка сама напрашивается, чтобы он поставил ее под удар. — Ты потерял больше крови, чем остальные, и пока еще слаб. Джано пойдет в разведку. Мы двинемся вперед походным шагом и будем оставлять знаки на всех поворотах.
Франка выпятила нижнюю губу. Джано вздохнул:
— Вот и награда мне за то, что я быстрый.
И он поспешил назад в туннель, а его товарищи продолжили шагать вперед. Франка смотрела прямо перед собой и молчала. Райнер вздохнул.
Еще минут через пятнадцать они начали догонять колонну хаоситов. Уже ясно слышались разные звуки. Скрип колес, монотонное пение солдат, топот сотен марширующих ног. Они вошли в более широкий туннель с многочисленными ответвлениями и наконец обнаружили следы огромного лафета, такого тяжелого, что зеленая глазурь потрескалась и превратилась в липкую пыль. Райнер кинжалом выцарапал стрелку на стене, чтобы Джано не потерял их, и зашагал дальше.
— Теперь осторожнее, ребята, — предупредил он. — Они всего в нескольких поворотах. — Он покосился на Франку. — Э-э-э… я пойду первым. Держитесь в тридцати шагах от меня.
Франка недовольно засопела. Он медленно двинулся вперед. Так они и перемещались, пока Райнер не заметил впереди хвост колонны — неуклюжие рогатые фигуры вдалеке, в желтом свете факелов. Он остановился и поднял руку, давая знак товарищам. Ему было страшно, и в то же время стало легче. Это было похоже на то, как пробираешься за медведем сквозь лес и вдруг выходишь к ручью. Ему не хотелось потерять из виду медведя, но дать тому знать о своем присутствии было бы чистейшей воды самоубийством.
Остальные нагнали его.
— Идите, как идете, — сказал он, — и тогда будем держаться от них как раз на…
Его прервал топот торопливых шагов. Все обернулись, держа оружие наготове. Джано выскочил из темноты, тяжело дыша, с безумными глазами.
— Зеленокожие! — выдохнул он. — В полумиле от нас, позади. Почти увидели меня.
— Тихо! — прошептал Райнер, показывая вперед. — Курганцы там, близко.
— Быстро идут, — продолжил Джано на полтона ниже. — Охотятся. Маленькие отряды, расползаются везде.
— За нами охотятся? — спросил Райнер.
— А какая разница? — отозвалась Франка.
Халс застонал:
— Опять в ловушке. Да проклянет Зигмар всю эту затею!
— Уже проклял, — сказал Павел, — не сомневайся.
— Мы еще не в ловушке, — отрезал Райнер. — Здесь есть еще туннели для маневров. Если нам удастся…
Вдалеке грозно зарокотал чей-то голос.
Райнер подскочил. Все повернулись туда, где должен был проходить враг, и как раз вовремя увидели, как из ответвления шагах в пятидесяти от них появляются огромные тени. В полумраке было трудно разобрать, но, похоже, они приближались. Райнер застонал:
— М-да. Вот теперь мы точно в ловушке. Назад! А если они погонятся за нами, бегите!
Все попятились назад по коридору. Из бокового туннеля появлялись все новые и новые курганцы.
Снова послышался окрик.
— Ну и толку-то, капитан? — спросил Халс. — Нам их не обогнать, может, сразу умереть по-геройски?
— Я лично предпочел бы бесславно, но жить. Это тебе все равно, да? Давай быстрее, у меня есть план.
Халс пробормотал что-то невнятное, так что Райнер разобрал лишь «опять эти треклятые планы», но живенько захромал за остальными в сторону зала.