Страница 37 из 46
—Я люблю тебя Лейк,—прошептал я и поцеловал ее руку.
—Я люблю тебя,—прошептал я снова.
—Я люблю тебя.
Одеяло плотно накрывало ее, она была одета в больничный халат. Ее голова была забинтована, но волосы свисали вокруг ее шеи. Я рад, что они не обрили ее наголо. Она была бы в ярости. Трубка аппарата была просунута в ее рот, поэтому все, что я мог сделать - это поцеловать ее в щеку. Я знаю, она не может слышать меня, но я все равно говорил к ней.
—Лейк, ты должна пройти через это. Ты должна,—я глажу ее руку. —Я не могу жить без тебя,—я повернул ее руку, поцеловал ее ладонь, и приложил ее к своей щеке. Ощущения ее кожи на моей было нереальным. На мгновение, я не был уверен, почувствую ли я это когда-нибудь снова. Я закрываю глаза и целую ее ладонь снова и снова. Я сидел, плакал, и целовал каждую часть ее тела, которую мог.
—Уилл,—сказал доктор Бредшоу. —Мы должны идти.
Я развернулся и пошел к двери. —Подождите,—сказал я, засунув свою руку в карман. Я достал ее фиолетовую заколку и подошел обратно к постели. Я открыл ее ладонь, положил туда заколку, зажал ее пальцы и поцеловал ее в лоб, перед тем как уйти.
•••
Остаток утра тянулся мучительно долго. Кел был с Шерри. Эдди выписали, она хотела остаться со мной, но Гевин и Джоел не разрешили ей. Все, что я могу делать - это ждать. Ждать и думать. Думать и ждать. Это все, что я могу. Это все, что я могу.
Я вышел в коридор ненадолго. Я не мог больше находиться в комнате ожидания. Я провел слишком много времени в этой комнате … в этой больнице. Я провел здесь шесть дней, после чего мои родители умерли, оставив меня с Колдером. Я мало что помню о тех шести днях. Мы оба были ошеломлены, не веря в то, что произошло. Колдер получил травму головы и сломал руку в этой аварии. Я не уверен, что травмы были настолько серьезными, чтобы держать нас шесть дней, но персонал не хотел нас отпускать. Двоих сирот, в дикий мир.
Колдеру было только семь в то время. Самым тяжелым было то, что у него была масса вопросов. Я не знал как ему объяснить, что мы не увидим их больше. Я думаю, что из-за этой шестидневной госпитализации я так возненавидел жалость. Каждый человек, с которым я разговаривал, жалел меня, я видел это в их глазах. Я слышал это в их голосах.
Я был здесь с Лейк, два месяца назад, когда Джулия была больна. Кела и Колдера мы отправляли к бабушке с дедушкой, а сами были в больнице с Джулией. Лейк оставалась здесь почти каждую ночи. Когда Кел не был со мной, он был с ними. К концу первой недели, проведенной здесь Джулией, мы принесли надувные матрасы. Больничная мебель ужасна. Они просили нас убрать матрасы несколько раз. Мы сдували их каждое утро, а вечером надували. В конце концов они устали просить нас не спать на них.
Из всех ночей, что я провел здесь, эта была другой. Она была хуже. Может от того, что это никак не закончится … недостаток осведомленности. По крайней мере после того, как мои родители умерли и Колдер был здесь, я не задавался вопросами. Я знал, что они мертвы. А Колдер в порядке. Даже с Джулией мы осознавали, что она умирает. Мы не задавались вопросами, когда ждали … мы, знали что будет. Но сейчас … намного тяжелее. Так тяжело, не знать.
•••
Я начинаю дремать, когда заходит доктор Бредшоув. Я хотел встать с кресла, но он присел рядом со мной.
—Мы перевели ее в отделение интенсивной терапии. Ты сможешь навестить ее в приемные часы. Рентген выглядит неплохо. Мы попытаемся вывести ее из анестезии, и посмотрим, что будет дальше. Еще все не стабильно, Уилл. Все может случиться в данном случае. Получить от нее какую-нибудь реакцию - это самое главное сейчас.
Я только почувствовал облегчение, как волна беспокойства снова охватила меня. —Есть …Я почувствовал как мое горло сдавило, и я не смог выговорить ни слова. Я взял бутылку воды со стола и сделал глоток. —Есть ли у нее шанс? На восстановление?
Он выдохнул. —Я не могу ответить. Мозг - это самый деликатный орган человека. Прямо сейчас сканирование показало нормальную активность мозга, но это не означает, что все будет хорошо, когда она проснется. И все же, это может означать и то, что все будет прекрасно. До этого момента мы не будем знать,—сказал он, встав. —Она в палате № 5, в отделении терапии. Дождись часа дня, и ты сможешь проведать ее.
Я кивнул. —Спасибо.
Как только я услышал, что он повернул за угол, я собрал все свои вещи и побежал так быстро, как только мог к отделению интенсивной терапии. Медсестры не задали никаких вопросов, когда я прошел мимо. Я действовал, как будто я точно знал, что я делаю, и направился в пятую палату.
На этот раз на ней было не так много проводов. Она все еще была подключена к дыхательному аппарату, и подключена к капельнице на левом запястье. Я обхожу на правую сторону ее кровати и опускаю рельсы вниз. Я залезаю к ней в постель, обнимаю ее и кладу свою ногу на ее ногу. Я беру ее за руку и закрываю глаза.
•••
—Уилл,—зовет Шерри. Я резко открываю глаза, она стоит с другой стороны кровати Лейк.
Я протягиваю руки выше головы. —Эй, —шепчу я.
—Я принесла тебе одежду. И твою вазу. Кел все еще спал, и я подумала, пусть поспит. Я надеюсь, что все в порядке. Я привезу его позже, как он проснется.
—Да, все о`кей. Который час?
Она посмотрела на свои часы. —Почти пять,—сказала она. —Медсестра сказала, что ты спишь уже несколько часов.
Я приподнялся на локтях. Моя рука затекла. Я слез с кровати, чтобы размяться.
—Ты же понимаешь, что посетителям можно находиться здесь не больше пятнадцати минут,—сказала она.
—Ты им понравился.
Я засмеялся. —Мне было бы интересно посмотреть на то, как они бы меня вышвырнули отсюда,—сказал я. Я подошел к стулу и сел. Мебель в больницах, просто ужасная. Постели слишком маленькие для двоих. Стулья слишком жесткие, для любого. И никогда нет кресел. Если бы здесь было кресло, я бы наверное так не мучился.
—Ты ел что-нибудь сегодня?—спросила она.
Я покачал головой.
—Пошли со мною вниз. Я куплю тебе что-нибудь поесть.
—Я не могу. Я не хочу оставлять ее,—сказал я. —Они дают ей меньше лекарств. Она может проснуться.
—Ладно, я пойду возьму что-нибудь тебе, и принесу сюда.
—Спасибо,—сказал я.
—По крайне мере, тебе нужно принять душ. Ты весь в засохшей крови. Это мерзко.
—Шерри, только не покупай гамбургеры,—сказал я.
Она рассмеялась.
После того, как она ушла, я встал и подошел к вазе. Я взял звезду, и вернулся в постель Лейк.
—Эта для тебя, малыш,—я открыл ее и прочитал.
«Никогда, ни при каких обстоятельствах, не принимай снотворное и слабительное в один вечер».
Я закатил глаза. —Господи, Джулия. Сейчас не время для шуток.—Я достал еще одну и вернулся в постель.
—Давай, попробуем еще раз, малыш.
«Сила приходит не от физических нагрузок, а от неукротимой воли».
Махатма Ганди
Я облокотился, и прошептал ей на ушко. —Ты слышал, Лейк? Неукротимой воли. Это одна из вещей, которые я люблю в тебе.
•••
Должно быть, я снова заснул. Медсестра трясет меня, чтобы разбудить. —Сэр, не могли бы вы выйти ненадолго?
—Все хорошо?—спросил я, как только доктор Бредшоув зашел в палату. —Она в порядке?—спросил я его.
—Мы сейчас отсоединим ее от дыхательного аппарата. Действие анестезии закончилось. И она ничего не получает через капельницу, кроме болеутоляющих. Он подходит к кровати и поднимает рельс обратно вверх.
—Просто, выйди на пару минут. Я обещаю, потом ты сможешь вернуться,—улыбнулся он.
Он улыбается. Это хорошо. Они отключат дыхательный аппарат. Это хорошо. Он смотрел мне в глаза. Это хорошо. Я вышел и с нетерпением ждал.
Я ходил по коридору в течение пятнадцати минут, прежде чем он вышел из палаты. —Ее жизненные показатели в порядке. Она дышит сама. Теперь осталось ждать,—говорит он. Он хлопает меня по плечу и поворачивается, чтобы уйти.
Я возвращаюсь в палату, и снова залезаю в ее постель. Я приложил свое ухо к ее рту и слушаю ее дыхание. Это самый красивый звук в мире. Я поцеловал ее. Конечно, я поцеловал ее. Я поцеловал ее миллион раз.