Страница 21 из 32
— Один, два, три… — принялся считать вслух Джондалар. — Шестнадцать?! Хадума родила шестнадцать детей?
Тамен утвердительно кивнул и указал на начертанные им линии.
— Много сын, много… девочка?
Тамен неуверенно пожал плечами и вопросительно посмотрел на Джондалара.
— Много дочка? — предложил тот.
Тамен просиял:
— Много дочка! — Он на миг задумался. — Живой. Все живой. Много дети. — Он поднял руку, приставив к ней палец второй руки. — Шесть Пещера. Хадумаи.
— Представляю, что бы они с нами сделали, посмотри мы на нее косо! — заметил Тонолан. — Это их мать. Живая Прародительница!
Услышанное не столько поразило, сколько озадачило Джондалара.
— Знакомство с Хадумой — большая честь. Но скажи, что происходит? Почему нас взяли в плен? Для чего сюда пришла Хадума?
Старик выразительно посмотрел на вялившееся мясо и указал на молодого мужчину, участвовавшего в поимке братьев.
— Джерен — охота… Делай охота. — Тамен нарисовал на земле круг с двумя сходящимися касательными. — Зеландонии делай бегай-бегай. — Немного подумав, он добавил: — Лошадь убегай.
— Вон в чем дело! — воскликнул Тонолан. — Должно быть, они окружили табун и ждали того момента, когда лошади подойдут поближе. Мы же их вспугнули.
— Теперь я понимаю, почему он был так зол, — сказал Джондалар, обращаясь к Тамену. — Но ведь мы и не подозревали о том, что здесь находятся ваши охотничьи угодья. Конечно же, мы останемся и будем охотиться вместе с вами до той поры, пока не возместим убытков. И все-таки встречать гостей так, как это делаете вы, нельзя. Разве он не знает о том, что совершающие Путешествие находятся в особом положении? — спросил он, с трудом сдерживая гнев.
Всех его слов старик понять не мог, однако общий их смысл был ему ясен.
— Гости мало… Запад забывай… Обычай забывай…
— Так ты напомни его! Ты ходил в Путешествие; когда-нибудь в него может отправиться и он, верно? — сердито засопев, произнес Джондалар. Он до сих пор не понимал смысла происходящего и потому старался вести себя сдержанно. — Тогда ответь, для чего сюда пришла Хадума? Разве можно путешествовать в таком преклонном возрасте? Как вы ей это позволили?
Тамен улыбнулся:
— Хадума сам себе голова. Хадума говори… Джерен находи думай. Плохой… знак? — Джондалар утвердительно кивнул, удостоверяя Тамена в существовании такого слова, хотя смысл сказанного последним оставался для него совершенно неясным. — Джерен дал мужчина ходи-ходи. Говорит — Хадума плохой прогоняй. Тогда Хадума приходи.
— Думай? Думай? Может, ты говоришь о моей доний? — спросил Джондалар, достав из мешочка резную каменную фигурку.
Соплеменники Тамена дружно ахнули и попятились назад. Происходящее явно не вызывало у них восторга. Хадума поспешила успокоить своих сородичей.
— Но ведь доний — хороший знак! Она приносит удачу! — запротестовал Джондалар.
— Женщина приноси удача — да… Мужчина… — Тамен надолго замолчал, пытаясь найти нужное слово. — Кощунство…
Джондалар крайне изумился:
— Но если доний сулит удачу женщине, почему она бросила ее на землю?
Он сопроводил эти слова соответственным жестом, понятным всем присутствующим. Хадума вновь что-то сказала старику.
— Хадума живет долго-долго. Большой удача. Большой… чудо. Хадума говори мне — Зеландонии свой обычай. Зеландонии не Хадумаи! Говорит — Зеландонии плохой?
Джондалар отрицательно покачал головой.
— Наверное, она хотела испытать тебя, Джондалар, — предположил Тонолан. — Она знает о том, что у нас разные обычаи, вот она и решила посмотреть, что ты станешь делать, если она оскорбит…
— Да, да — оскорбит, — перебил его Тамен, услышав знакомое слово. — Хадума не знает все… мужчина, хороший… мужчина. Хочет смотреть Зеландонии оскорбит Мать.
— Слушай, это ведь не простая доний, — раздраженно заметил Джондалар. — Она очень старая. Ее дала мне мать, которая, в свою очередь, получила ее от предков.
— Да, да! — энергично закивал Тамен. — Хадума знать. Мудрый, самый мудрый. Большой жизнь. Большой чудо — прогоняй плохой. Хадума знать мужчина Зеландонии, хороший мужчина. Хочет мужчина Зеландонии. Хочет… слава Матери.
Заметив появившуюся на лице Тонолана ухмылку, Джондалар смущенно потупился.
— Хадума хотеть, — Тамен указал на его глаза, — синий глаз. Почтить Мать. Дух Зеландонии… делать ребенок. Синий глазка.
— Ну ты даешь, Большой Брат! — вырвалось у Тонолана. — А все твои синие глаза! Она в тебя влюбилась! — Он попытался придать лицу серьезное выражение, боясь задеть противную сторону, однако это ему не удалось. — О Мать! Скорее бы мы оказались дома — представляю, как бы рассмешила их эта история! Джондалар — мужчина, которого домогаются все женщины! Ну что — ты все еще хочешь вернуться назад? Нет, я чувствую, до устья реки нам не дойти…
Тонолан уже покатывался со смеху.
Джондалар несколько раз сглотнул:
— Я… Хадума полагает, что Великая Мать… все еще может благословить ее дитятей?
Тамен недоуменно воззрился на Джондалара и корчащегося от смеха Тонолана. В следующее мгновение на его лице появилась широкая улыбка. Он что-то сказал старухе, и слова его вызвали дружный смех присутствующих — громче всех хихикала сама старуха. Тонолан ржал словно конь, из глаз его ручьем текли слезы.
Единственным человеком, не разделявшим всеобщего веселья, был сам Джондалар.
Старик затряс головой, пытаясь унять соплеменников.
— Нет, нет, Зеландонии… Нория! Нория, иди сюда!
Вышедшая вперед девушка смущенно улыбнулась и посмотрела на Джондалара. Она была очень молода и казалась скорее девочкой, чем женщиной. Смех стал затихать.
— Хадума — большой шаман, — сказал Тамен. — Хадума благословлять. Нория — пять… поколений. — Он показал Джондалару раскрытую пятерню. — Нория делай детка. Шесть поколений… — Он присоединил к пяти пальцам еще один, шестой палец. — Хадума хочет мужчина Зеландонии. Почтить мать… — Тамен улыбнулся, припомнив нужные слова: — Первая Радость.
Сведенное напряжением лицо Джондалара мгновенно разгладилось, в уголках рта стало угадываться некое подобие улыбки.
— Хадума благословлять. Давать дух Нория. Нория делай детка. Зеландонии глазка.
Джондалар громко рассмеялся, испытывая крайнее облегчение и одновременно предчувствуя наслаждение. Он победно посмотрел на своего брата. Тот уже и не думал смеяться. «Ну, Брат, что же ты расскажешь нашим сородичам? Как тебе эта старая карга?» Он повернулся к Тамену:
— Пожалуйста, передай Хадуме, что я почту это за честь. Я буду рад ублажить Мать и исполнить вместе с Норией Ритуал Первой Радости.
Он с улыбкой посмотрел на молодую женщину. Та робко улыбнулась, но тут же, очарованная взглядом его голубых глаз, заулыбалась куда смелее и откровеннее.
Тамен вновь обратился к Хадуме. Та согласно кивнула и жестом попросила братьев подняться на ноги, после чего возобновила осмотр высокого светловолосого красавца. Напоследок она еще раз заглянула в его синие глаза, тихонько хихикнула и скрылась в большой круглой палатке. Посмеивающийся народ стал потихоньку расходиться.
Братья продолжили свой разговор с Таменом. Конечно, он знал язык Зеландонии из рук вон плохо, однако все прочие его соплеменники не знали его вовсе.
— Когда ты ходил к Зеландонии? — спросил Тонолан. — Ты не помнишь, что это была за Пещера?
— Очень давно, — ответил тот. — Тамен тогда был совсем молодой — как Зеландонии.
— Тамен, это мой брат Тонолан, а меня зовут Джондалар. Джондалар из Зеландонии.
— Я… Я вас приветствую, Тонолан и Джондалар, — улыбнулся старик. — Я — Тамен, третье поколение Хадумаи. Давно не говорил Зеландонии. Моя забывать. Хорошо не говорить. Тамен… Тамен… В голова оставаться?
— Помнить? — предположил Джондалар. В ответ старик утвердительно закивал головой. — Говоришь, третье поколение? Я-то думал, ты доводишься Хадуме сыном.
— Нет, — покачал головой Тамен. — Хотел Зеландонии знать Хадума — мать.