Страница 20 из 110
Рождественский концерт, надо сказать, прошёл на ура. Не зря в Школе было столько дополнительных курсов — нашлось кому и спеть, и станцевать, и пошутить со сцены. Магические спецэффекты, в основном иллюзии, очень украсили капустник. Преподаватели, сидевшие в зале, смеялись едва ли не громче всех, хотя несколько пародий были откровенно злыми.
— Пойдём потанцуем, — позвал меня Володя.
Я встала, и мы вышли на танцпол. Заиграли медленный танец, руки Володи обняли меня, слишком смело, но я не стала противиться. Отказывать после всего было бы глупо.
Танец кончился, откуда-то вынырнул сияющий Хинер, отозвал на минутку Володю, а после возвращения устроился за нашим столиком. Я неприязненно покосилась на него, но промолчала. Хинер принялся травить анекдоты, иногда откровенно пошлые, спасало лишь то, что в грохоте музыки я слышала далеко не всё. Володя громко хохотал, и я подумала, что они оба, должно быть, хватили лишнего. Потом его приятель, к моему облегчению, куда-то ушёл.
— Пойдём ко мне, а? — спросил Володя.
— Пошли, — согласилась я.
Мы поднялись, и тут Хинер подрулил снова — ещё более развязный, чем раньше.
— Баиньки? — поинтересовался он. — Вован, а у тебя классная девчонка. Одолжи её мне как-нибудь, угу?
Я напряглась.
— Да пошёл ты… — ответил Володя и взял меня под руку. Я с облегчением поспешила с ним.
Володя жил в соседнем доме. Я вошла в комнату, как две капли воды похожую на нашу, только ковролин на полу был зелёный и беспорядка куда больше.
— Твои соседи не появятся? — спросила я.
— Не-а, они на всю ночь закатились в гости. Куртку вот сюда повесь.
На одном из столов стояла полупустая пивная бутылка. Володя заглянул в неё, хмыкнул, взболтал содержимое и сделал большой глоток. Потом сам снял куртку, потянул через голову свитер-водолазку и сел рядом со мной на кровать. Мы поцеловались, Володя начал было расстёгивать на мне блузку, но потом вдруг поднялся.
— Я сейчас, — сказал он и скрылся в ванной.
Я ждала, что там потечёт вода, но было тихо. Любопытство подтолкнуло меня, я тоже поднялась и заглянула в полуоткрытую дверь. Володя стоял спиной ко мне, наклонившись над раковиной. Сначала мне показалось, что он сморкается, резкий звук вдоха был очень похож. Но потом он что-то услышал и обернулся. В одной руке у него было что-то вроде крошечного пакетика, а пальцы второй он держал разведёнными, и в выемке между большим и указательным остались следы белой пыли.
— Что это? — спросила я.
— Это? — Володя криво ухмыльнулся. — Это Белая Дама. Хочешь? — и он протянул мне пакетик.
Я отступила на шаг.
— Это что? Это… наркотик?
— А что? Знаешь, какой класс — любовь под кайфом? Попробуй!
Я отступила ещё на шаг и покачала головой.
— Да что ты, как ханжа, в самом деле? Один-то раз можно. Да ничего не будет с одного раза, не бойся.
На какой-то момент я заколебалась. Любопытство — страшная вещь, а мне давно было интересно, что чувствует человек, принявший дозу. Читала я об этом много, а вот самой попробовать… С одного раза и впрямь не затянет, если это обычный кокаин, но ведь стоит только начать… Отрезвление пришло быстро, и я замотала головой со всей доступной мне решимостью.
— Эк, какая ты, вся из себя правильная…
— И давно ты так?
— Ну, недавно, — с вызовом сказал Володя. — И что? Вон, Хинер давно, и ничего с ним не случилось.
— Так это он тебя подбил?
— Только не говори, что я, мол, тебя предупреждала. Ну что, будешь?
— Нет, — сказала я. — Я ухожу.
— В каком смысле — уходишь?
— В прямом. Я не хочу, ни под кайфом, никак.
— Ты чего это? — Володя шагнул ко мне. — Ты же сама хотела.
— Тогда я не знала, что ты — наркоман.
— Ну уж сразу и наркоман! Так, балуюсь. А ты только с чистенькими согласна спать, с грязненькими не хочешь? Экая цаца!
— Володя, перестань, ты не в себе.
— В себе, в себе. Не думал, что ты динамистка. Ты ж сама хочешь, тебе дурацкие предрассудки мешают.
— Нет, — я отвернулась и потянулась к своей куртке.
— Куда этот ты?
Володя ухватил меня за плечо. Я попыталась сбросить его руку, но не тут-то было. Он схватил меня за другое плечо, развернул к себе и впился губами в мои губы, и одновременно полез мне под блузку. Я изо всех сил отталкивала его, но он был сильнее.
— Ты что, девица? — пробормотал он, на мгновение оторвавшись. — Потом сама спасибо скажешь…
Я вскинула руку. Слабенькое, но болезненное заклятие сорвалось с пальца, угодив ему прямо в глаз. Володя, охнув, выпустил меня и согнулся, прижимая руки к лицу. Я схватила куртку и шапку, ещё одним коротким заклинанием отперла дверь и выскочила из комнаты. Бегом добралась до соседнего домика, влетела в нашу комнату и тут же заперлась — и на замок, и магией. Я была готова к тому, что он ломанётся за мной следом, но и за дверью, и на улице было тихо. Некоторое время я напряжённо прислушивалась, потом села на свою кровать и сжала ладонями виски.
Сказать, что случившиеся потрясло меня, значило ничего не сказать. Я никак не могла понять, как получилось, что славный, весёлый парень, давно и хорошо мне знакомый, вдруг в одну минуту превратился в грубое животное. Да ещё порошок этот… Ну зачем Володя стал его нюхать?! Не он ли сам удивлялся, что количество наркоманов не уменьшается, несмотря на то, что все знают, к каким последствиям это приводит? И как же так получилось, что он сам оказался в их числе?
Не знаю, сколько я так просидела. В чувство меня привёл настойчивый стук в дверь. Я пошла открывать, и в комнату ввалились весёлые и довольные соседки.
— Чего это ты заперлась? — спросила Катя. — Да ещё так мощно, что мы открыть не смогли.
— Вы не смогли? — удивилась я.
— Ага. Где ты этому научилась? Я даже не смогла понять, по какому принципу построено заклинание.
Мне оставалось только развести руками. Ночь подходила к концу, и девочки явно собирались ложиться. В их обществе я почувствовала себя спокойнее, и тоже решила, что мне пора спать.
А спустя несколько часов нас разбудил громкий голос, раздавшийся прямо под потолком нашей комнаты:
— Студентка Чернова, немедленно зайдите в больницу. Повторяю, студентка Чернова, немедленно зайдите в больницу.
— Что им от тебя понадобилось? — сонно пробормотала Катя.
— Не знаю, — и я, подавляя зевоту, начала одеваться. Заснуть мне удалось совсем недавно, и сейчас я самой себе казалась варёной рыбой.
Впрочем, прохладный воздух на улице привёл меня в чувство, и к больнице я подходила, чувствуя себя уже довольно бодрой.
— Вам в пятый кабинет, — не отрываясь от вязания, сказала женщина за стойкой.
Пятый кабинет находился чуть дальше по коридору. Я постучалась и вошла. За столом сидела женщина-врач, а на стуле у стены — незнакомый мне волшебник.
— Входите, Чернова, — сухо сказал он. — Вам надлежит сдать кровь на анализ. Госпожа Ламбрехт, прошу вас.
— Крови не боитесь? — деловито спросила врач.
— Нет.
Крови я и в самом деле не боялась. У меня взяли немного, как в обычной больнице, и госпожа Ламбрехт тут же вышла.
— Чернова, скажите, вы знали, что Владимир Праченко принимает наркотики? — спросил маг, как только за ней закрылась дверь.
— Нет, — с недобрым предчувствием ответила я.
— А что его друг, Хинер Саяр, принимает наркотики, знали?
— До вчерашнего дня — нет.
— Праченко и Саяр сегодня утром отправились по домам. Вы читали Устав Школы? Помните, что там есть пункт, запрещающий применение наркотических веществ?
Я кивнула. Устав я действительно читала, но он был написан таким суконным языком, что в памяти у меня не задержалось практически ничего.
— Мало вам водки? Пива? Сигарет? — маг поднялся и принялся расхаживать по кабинету. — Возможности напиться в дым вам уже недостаточно, надо накуриться или нанюхаться! Да будь моя воля, я и за водку бы гнал в три шеи, но руководство Школы решило, видите ли, проявить либерализм! Но вы его не оценили и решили злоупотребить нашим доверием!