Страница 10 из 110
Предыдущий экзаменующийся ушёл, и я на подгибающихся ногах двинулась к столу. Села перед комиссией, и тихим, срывающимся от волнения голосом начала говорить. Сидевший напротив меня Павел Вячеславович кивал в такт моим словам, потом сказал: «достаточно», и предложил перейти к следующему вопросу. Я перешла; на этот раз меня выслушали, не прерывая. Потом просмотрели четыре строчки рунической записи, поправили таки пробравшуюся в формулу ошибку, и отпустили, сообщив, что результаты экзамена будут вывешены завтра с утра.
— Ну как, сдала? — спросила меня Катя.
— Да вроде бы… — неуверенно сказала я.
— Много ошибок сделала?
— Одну.
— У-у! А я две. Так что ты сдала, не бойся.
Как ни хотелось мне узнать результат первого экзамена, назавтра я никуда не поехала, посвятив весь день повторению материала. Придя на сдачу двенадцатого числа, я первым делом подошла к стенду объявлений и отыскала свою фамилию в вывешенном списке. Я сдала на «хорошо», Катя — тоже, Оля на «удовлетворительно». Но оценку «отлично» нам ставили только в исключительных случаях, и сейчас ни один из нас её не получил, так что можно было сказать, что я сдала прекрасно.
Второй экзамен прошёл легче, чем первый — всё же предмет «магические существа» я любила больше других. Мне снова поставили «хорошо», и я, довольная, поспешила домой, перечитать исторические конспекты. От экзамена по истории я тоже не ждала никаких неприятностей, но получилось так, что именно он оказался для меня труднее, чем предыдущие. В билете было всего два вопроса, и на один из них — «Первый из зафиксированных в исторических источниках Тёмных Повелителей» — я ответила легко. Эта тема была мне интересна, поэтому вспомнить, чем прославился этот, так и оставшийся безымянным, Повелитель, и как с ним удалось справиться, мне удалось без особого труда. Зато вторым номером шёл скучнейший вопрос: «Политика Ассамблеи в отношении нелегальных магических объединений в начале XX века». И вот тут я поплыла. Ассамблея вообще достаточно индифферентно относилась ко всяческим объединениям, легальным и нелегальным, исключая, разумеется, объединения Тёмных магов, и потому вспомнить, чем именно отличалось в этом смысле начало XX века, мне почти не удалось. Я заикнулась было про Закон о Невмешательстве, но оказалось, что я промахнулась на два десятка лет, и этот закон был принят в конце XIX века. Сама уже не помню, что я там ещё ухитрилась наговорить, но на «удовлетворительно» всё же вытянула.
Теперь оставался самый важный и самый трудный экзамен — испытания по владению практической магией. Здесь конспекты помочь не могли, всё решала практика, и я напряжённо вспоминала все свои прошлые ошибки, чтобы, не дай бог, не повторить их во время экзамена. На этот раз я набралась храбрости и пошла сдавать одной из первых. В знакомой комнате стоял единственный стол, за которым сидела приёмная комиссия в составе Павла Вячеславовича, Евгения Михайловича и Людмилы Леонидовны. Стула для экзаменующегося не было.
— Доброе утро! — приветствовал меня Павел Вячеславович. — Готовы, Александра? Тогда приступим.
Он шевельнул пальцами, и прямо передо мной материализовался небольшой каменный очаг с горкой дров.
— Зажгите, — предложил Павел Вячеславович.
И всего-то? Я с облегчением сосредоточилась, зная, что для этого мне не надо даже выплетать заклинание — вполне достаточно волевого усилия. Через несколько секунд дрова уже весело потрескивали на ярком в полумраке огне.
— Очень хорошо, — кивнул председатель комиссии. — Теперь вы, Евгений Михайлович.
— Я сейчас уберу очаг и дрова, — сказал преподаватель. — А вы сделаете так, чтобы огонь продолжал гореть. Готовы?
Я кивнула, прикусив губу. Новое задание было сложнее прежнего, но я справилась и с ним. Аккуратный костерок продолжал висеть в воздухе безо всякой опоры.
— Достаточно, гасите, — и Евгений Михайлович повернулся к Людмиле Леонидовне.
— Александра, посмотрите сюда, — та протянула мне какой-то небольшой предмет. Шагнув к столу, я увидела, что это настольное украшение: прозрачный кубик с каким-то пейзажем внутри. — На него наложено заклинание. Я хочу, чтобы вы его сняли.
— Можно взять в руки?
— Конечно.
Холодный кубик лёг мне в ладонь. Теперь я и сама видела опутывающее его заклятие. Опутывающее, а не впечатанное, так что снять его можно, не разрушая вещицу. Я прищурилась, пытаясь разобрать замысловатое плетение. Похоже было, что это Отвращающее заклятие против воров и любопытных, защищающее стол, на котором он будет стоять. Посторонний человек, подойдя к нему, немедленно вспомнит о каком-нибудь срочном деле или просто забудет, зачем он, собственно, пришёл.
Я осторожно потянулась к силовым ниточкам, составлявшим заклинание. Дёрнула за одну, потом за другую, но всё они держались крепко, заклинание творил профессионал. И всё же должен быть кончик и у этого клубка. Я повертела кубик в руках. Моя собственная сила сгустилась вокруг, я нашла в заклинании силовую линию, показавшуюся мне подходящей, и сначала нерешительно, а потом всё сильнее потянула за неё, постепенно стаскивая с кубика. Евгений Михайлович шевельнулся, словно хотел что-то сказать, но передумал. Мне уже почти удалось вытащить и впрямь оказавшуюся основной нитку, когда всё плетение вдруг вспыхнуло невидимым простому глазу, но очень ярким светом. Одновременно с этим сам кубик стал горячим настолько, что я чуть не выронила его и торопливо положила на стол перед экзаменаторами. Он был девственно чист. Похоже, вместо того, чтобы расплести заклинание, я его попросту уничтожила.
Людмила Леонидовна пристально посмотрела на кубик и медленно кивнула. Кажется, ей не очень понравилось то, что я сделала, но способ действия не оговаривался, и, видимо, она решила не придираться. Я облегчённо перевела дух, решив, что экзамен я выдержала, но не тут-то было.
— Скажите, Александра, вы можете сказать, что это такое? — и Павел Вячеславович придвинул ко мне листок с одинокой строчкой рун.
— Э-э… Иллюзорное изменение внешности?
— Можете повторить?
Я мигнула. Нас учили наводить небольшие иллюзии, но они служили исключительно для исправления мелких дефектов, вроде прыщей или веснушек. Здесь же, насколько я поняла, нужно было сменить внешность полностью. Но с другой стороны, ничего, выходящего за рамки курса, от меня не требовали. Все компоненты этого заклинания были мне известны, и оно не требовало особой магической силы.
— Можно мне зеркало? — робко спросила я.
— Ну как, — Павел Вячеславович повернулся к Евгению Михайловичу, — дадим девушке зеркало?
Тот кивнул, шевельнул пальцами, и на столе возникло довольно большое овальное зеркало на ножке, вроде тех, что стоят на прилавках в отделах шляп и в оптических салонах. Я поправила вращающееся стекло и сосредоточилась. На этот раз мне удалось сделать всё точно так, как полагалось, и из зеркала на меня взглянуло мужское лицо. Правда, оно оказалось полупрозрачным, и сквозь него просвечивали мои настоящие черты. Представив, как комично я, должно быть, выгляжу, я, не задумываясь, рассеяла иллюзию.
— Неплохо, — признал Павел Вячеславович. — А вы что скажете, Евгений Михайлович?
— Пожалуй, соглашусь. Вот что, Александра, запишите нам, пожалуйста, какую именно часть плетения вы распустили, что оно так легко распалось, в отличие от предыдущего.
Неужели, удивилась я, преподаватели не заметили, что моя иллюзия была, мягко говоря, с дефектом? Но указывать им на собственную ошибку я не рискнула.
Экзамен продолжался. Они прогнали меня по всему курсу, вдумчиво и серьёзно кивая, когда я справлялась с очередным заданием. Не всё мне удавалось гладко, были и ошибки, были и недочёты, вроде уничтоженного заклинания, но ни одного задания я не провалила. Наконец меня отпустили с миром.
— Что ты так долго? — бросилась ко мне Катя.
Я пожала плечами, чувствуя себя слишком вымотанной, чтобы пускаться в объяснения.
— Сколько спрашивали.
— Ты меня подождёшь?