Каинова печать

— Я таких видел. Они неуправляемы. Знают, чем взять мужчину, и пользуются нашей слабостью. Покажи ей, парень, кто в доме хозяин! — Он ткнул пальцем в сторону Марка. — Никогда не узнаешь, в чьей постели она была! Поверь, я их знаю. — Он медленно и выразительно покачал головой. — У них слишком много свободного времени.

Быстро расплатившись, мужчина сунул в сумку дымящийся заказ, повернулся к Марку и погрозил ему пальцем.

— Запомни мои слова, парень!

— На носу зарублю, сэр. Спасибо.

— До свидания всем!

— До свидания, преподобный Блэкшоу, — хором ответили ему.

Глава 5

Они медленно возвращались по жаркой пустынной дороге. Карла с наслаждением ела чипсы из промасленного бумажного пакета.

— Послушай-ка... Кажется, у нас ничего не выходит.

Марк едва не поперхнулся.

— Что ты хочешь этим сказать?

Ничуть не обескураженная, Карла улыбнулась и отправила в рот очередной ломтик.

— То, что сказала. Кажется, из нашего брака ничего не выходит. — Она облизала соль с пальцев. — Я думаю, нам нужно начать сначала.

— Это ультиматум? — Предложение начать сначала давало Марку повод отказаться от исполнения своих супружеских обязанностей, но он не хотел форсировать события.

— Нет. Всего лишь предложение. — Она встала рядом, дожевывая последний кусочек. — Райское наслаждение!

— Не заговаривай мне зубы. Что ты предлагаешь?

— Что предлагаю? — Карла мечтательно подняла глаза к небу. — Для начала быть честными друг с другом.

Вот так клюква...

— Что ж, давай попробуем. Хуже не будет.

— Постарайся, Уайтхед. — Карла вздохнула. Она не видела выражения его лица, потому что уставилась на густую траву под ногами, набираясь смелости. — Мое отношение к тебе ты знаешь, но что бы ты сказал, если бы я уходила когда и куда хотела и отсутствовала часами?

— Наверное, разозлился бы.

— Частично я тебя понимаю. Каждому иногда хочется побыть одному. Но если мы собираемся продолжать наш брак, нам нужно иногда бывать вместе.

Марк с усмешкой подумал, что его одиноким прогулкам настал конец. Особенно если Кларк где-то поблизости.

— И это, по-твоему, значит начать сначала? — Нет уж, дудки. Вся эта история продлится еще два дня. Максимум.

— Я не знаю другого способа спасти наш брак. Марк задумчиво кивнул, потер шрам на щеке

и напомнил себе, что должен ненавидеть Кларка и Карлу. Она продолжала говорить, поэтому он поднял голову и встретил ее взгляд.

— Есть и еще кое-что, Уайтхед. — Карле было тяжело сказать эти слова, но она решилась: — Если обнаружится, что мы больше не любим друг друга или что один из нас хочет уйти, то чем раньше это произойдет, тем лучше.

Отлично. Он выяснит правду — всю, до конца — и с удовольствием вернется к прежней жизни.

— Звучит разумно.

Пока он обдумывал ее слова, Карла стояла, затаив дыхание. В висках стучало от напряжения. Почему-то легкое согласие Кларка задело ее. Разумно? Очевидно, он считает, что между ними нет ничего такого, за что стоило бы держаться. Разумно... Разве такого ответа она ждала?

— Может, начнем с этого? — Марк ткнул пальцем в сторону красочного плаката, висевшего на телеграфном столбе.

Все еще не доверяя своим глазам, Карла не пошла к столбу, а спросила:

— Что это?

— Приглашение на ярмарку.

Ярмарка... Там будут счастливые люди. Пары, принадлежащие друг другу... Семьи.

— Эй! — Марк поймал ее печальный взгляд и похлопал по плечу. — Если мы хотим успеть, надо отправляться сейчас же. До той деревни далековато.

Карла только пожала плечами. Может, лучше отпустить его, чем так мучиться? Она вздрогнула от предчувствия близкой беды. Несмотря на жару, ей вдруг стало холодно.

— Пойдем. — Он обнял ее за плечи. — Все будет по-другому.

— Мне надо переодеться. В джинсах слишком жарко. — И немного успокоиться, подумала она.

— Конечно. А поедим где-нибудь на обратном пути.

Ожидая, пока Карла переоденется, Марк спустился на берег, сел на откосе и задумался. Надо использовать любую возможность, чтобы выпытать у Карлы правду. Но сделать это нужно так, чтобы не вызвать подозрений. Ответ пришел сам собой, и Марк усмехнулся. А потом до него донесся нежный голос:

— Уайтхед, если ты готов, мы можем идти.

Он вскочил, обернулся и... у него перехватило дыхание.

Она была в желто-голубом легком, спадающем складками коротком платье без рукавов и голубых босоножках в тон; распущенные золотисто-медовые волосы вились по плечам. В руках Карла держала фотоаппарат. Ее чувственная женская сущность бросала вызов: попробуй сопротивляться мне, мальчик!

Марку неудержимо захотелось сгрести ее в охапку, затащить в трейлер и показать, что она с ним делает. Вместе этого он схватил ее за руку и почти бегом поволок через луг к дороге.

— Это что, армейские учения? — Карла вырвала руку и повесила фотоаппарат на плечо.

— Не понял.

— Уайтхед, ты не гуляешь, а совершаешь марш-бросок!

— Зато ты еле плетешься. Я все-таки летчик и привык к скорости, — необдуманно ляпнул он и тут же похолодел.

— Ага, а я служила на флоте! — залившись смехом, парировала она.

Марк с облегчением рассмеялся и замедлил шаг.

— Тебе наверняка очень шел китель, — продолжая игру, промолвил он. — Интересно, тебя часто щипали за зад?

Карла притворно нахмурилась.

— Если не перестанешь нести похабщину, я ущипну тебя!

— А я тебя!

— Господи помилуй! Я замужем за садистом! Марк покачал головой, против воли веселясь

от души.

— О, я бы не стал тебя бить. Леди, я бы выдубил вам шкуру, но без всякой боли.

К ужасу Карлы, кровь бросилась ей в лицо, и она быстро отвернулась. Что-то в его голосе заставляло ее трепетать; чувства, спрятанные глубоко в груди, просыпались и напоминали о себе.

— Пикируем туда. — Свободной рукой Марк указал на широкую площадь, где вились разноцветные флаги, стояли киоски с товаром, легковые машины, грузовики и аттракционы, вокруг которых толпились веселые нарядные люди.

— Может, ты и впрямь когда-то служил в авиации, Уайтхед. — Карла щурилась от солнца. — Ничего себе — пикируем! Ты словно за штурвалом сидишь. А до этой ярмарки еще топать и топать...

— Ну ладно, просто идем к подножию холма. — Осторожно... Он обнял Карлу за плечи и улыбнулся, когда та подняла глаза. — Если мы начинаем все сначала, расскажи, как мы познакомились.

— Но ты же знаешь это.

— Я хочу увериться, что мы помним одно и то же. — Марк «помнил» только то, что она ему рассказывала и что он видел собственными глазами, когда с Лоттой приезжал к родителям встречать Новый год. Но ему было нужно знать все — с первой встречи до того дня, когда Кларк положил свой «куш» на банковский счет Карлы.

— Почему бы и нет? — Карла пожала плечами. — Сьюзен устроила вечеринку и пригласила кучу народу.

— И мы встретились в полночь под омелой? — Было очень душно, женщины так и вешались на него, а Лотта злилась...

— Похоже, что так, — призналась Карла. — Я как раз подходила к омеле, когда ты выбирался из-под нее. Не знаю, который в это время был час, но мы... мм... целовались. Я была слегка... навеселе.

Марк засмеялся.

— Так навеселе, что плохо помнишь наше первое свидание?

— Ты тоже не был как стеклышко, Уайтхед. — Верно. Кларк бывал абсолютно трезв только за рулем. — В общем, мы проснулись, лежа за диваном.

Марк поглядел вдаль; ярмарка становилась все ближе.

— За диваном? Карла хихикнула.

— Да нет, ничего не было. Мы просто очень много целовались. Это я знаю точно, потому что наутро у меня распухли губы и кожу саднило от твоей бороды. — Она озарила его широкой улыбкой. — Бритым ты нравишься мне больше.

— Когда я был без сознания, ты ничего такого не рассказывала. Просто говорила, что мы встретились.

— Уайтхед, вокруг же были люди! Нужно было сделать эту историю попристойнее.