Страница 31 из 48
Джоанне приходилось нелегко. Дважды на ее уроках присутствовал куратор из Морэй-Хаус, Майкл Линч, который в первый раз, 19 февраля, за организацию работы в классе и планирование уроков поставил ей «D», самую низкую из положительных отметок. Под «организацией работы вклассе» понималось умение создавать «рабочую атмосферу и серьезный настрой на восприятие материала», поддерживать дисциплину, заинтересовывать учеников. По окончании практики у Джоанны были следующие отметки: «Предмет и цели преподавания» — «D», «Общение» — «С», «Методология» — «С», «Организация работы в классе» — «D», «Оценказнаний» — «С», «Школа» — «С» и «Профессионализм» — «В»/«С». Гермиона Грэйнджер была бы в шоке.
Однако два наблюдения, сделанные мистером Линчем, давали некоторый повод для оптимизма. Он считал, что Джоанна очень внимательна к нуждам учеников и хорошо ладит с учительским коллективом. Никто и не ожидал, что она сразу же после практики станет превосходным
педагогом, но полученные оценки были предостережением: если она хочет получить ученую степень, необходимо развивать навыки преподавания. Это возымело свое действие. Через восемь дней отметки Джоанны за практику были куда лучше — на этот раз по всем дисциплинам «В», за исключением «знания школы», и мистер Линч даже похвалил ее, сказав, что она умеет вовремя помочь ученикам и дать полезный совет.
Он также отметил, что она правильно составляет программу преподавания. Это было заслуженным вознаграждением за все те бессонные ночи, когда Джоанна, уложив Джессику, корпела над планом уроков на следующий день. Отдельно Линч упомянул энтузиазм Ролинг, творческий подход к работе и, опять же, чуткость и внимание к нуждам учащихся. В школе тоже считали, что она в короткий срок сумела добиться значительных результатов, особенно в плане изложения учебного материала. Не остались незамеченными и проявленные ею терпение и понимание, несмотря на строгую дисциплину — сказался пример ее любимой учительницы Люси Шеферд и матери, Энн. К преподаванию, как и к написанию книг, Джоанна подходила с душой, основываясь на тех же принципах: тщательном планировании, понимании детской психологии и изобретательности.
Впереди еще был летний семестр, и если бы Джоанне удалось сохранить тот же уровень прогресса, тогда ее карьера в преподавании выглядела бы столь же многообещающе, как и на литературном поприще. На этот раз ее на шесть недель определили в Академию Лейта, что было более удобно: открытая в 1991 г. академия, где училось около тысячи человек, находилась немного в стороне от Истер-роад, всего в 600 ярдах от дома Джоанны. Здание академии — весьма любопытный образчик современной архитектуры, внутри напоминало огромную оранжерею с лабиринтами коридоров и экзотическими пальмами и папоротниками. Совсем не похоже на традиционную школьную обстановку — деревянные парты, чернильницы, исписанные мелом доски. Но самое главное, при академии были ясли для детей персонала и взрослых старшекурсников.
В Академии Лейта Джоанна пришлась к месту. Ей нравились и ученики, и учителя. На своего куратора Элиан Уайтлоу она тоже произвела благоприятное впечатление: «Она вела уроки в нескольких моих классах и проявила себя с самой лучшей стороны. Джоанна была очень организованна и отлично подготовлена и к тому же умела ладить с детьми. Она была хорошим педагогом». За окнами светлых аудиторий, где проходили уроки французского языка, был небольшой парк, и этот вид был куда лучше урбанистических пейзажей, которыми вынуждены любоваться ученики большинства городских школ.
К урокам Джоанна готовилась очень тщательно. Она учила детей всех возрастов — от двенадцати до восемнадцати лет — и не боялась творческих экспериментов. На уроках Джоанны никогда не звучали фразы типа «Откройте учебник на странице 343». Однажды она даже придумала оригинальную карточную игру, хотя и не сравнимую с квиддичем, но тем не менее многое говорившую о ее педагогическом потенциале. В игре могли одновременно участвовать два-три ученика. Изготовленные своими руками карты с рисунками Джоанна разделила на две колоды. Ученик, взяв карту из колоды, должен составить предложение с использованием названий двух изображенных на карте предметов. Игра велась полностью на французском языке. Если ученик мог составить предложение, он оставлял карту себе, если же нет, карта возвращалась в колоду, и ход переходил к другому игроку.
Например, игрок А говорит вытянувшему из колоды карту игроку В: «Qu’est-ce qu’on t’a offert?» («Что у тебя?») Игрок В смотрит на взятую им карту с изображением, скажем, джемпера и бабушки и отвечает: «Ма grandmere m’a offert un pull» («Бабушка дала мне свитер»). Он справился с заданием и может оставить карту себе. Затем он с тем же вопросом обращается к игроку С: «Qu’est-ce qu’on t’a offert?» Игра продолжается, пока в колодах не кончатся карты. Дети с удовольствием посещали уроки Джоанны, потому что играть было интереснее, чем вслед за учителем повторять французские фразы.
Джоанна использовала самый разнообразный материал: карты и схемы, кроссворды, журнальные статьи из «Е11е», а также собственные рисунки. Однажды она дала ученикам задание написать благодарственное письмо кузену по имени Франсуа, приславшему рождественский подарок. Дети сами решали, что это был за подарок, Джоанна же предложила несколько фраз, которые они могли включить в письмо: «J’aime la couleur» («Мне нравится цвет»), «merveilleux» («чудесный»), «amusant» («забавный»), «je l’adore («Я это обожаю»). Уроки Джоанны Ролинг были очень amusant. «У Джоанны было богатое воображение, — вспоминает Ричард Истон. — На мой взгляд, это самое главное качество, каким должен обладать педагог. Многие дают материал из учебника и считают, что этого достаточно. Творческий же человек может построить занятие в игровой форме. Я помню рисунки Джоанны. В подготовке учебного материала она использовала и другие свои таланты. Именно такое отношение к работе мы стараемся прививать своим студентам. У нас во многих школах даже нет учебников: в Шотландии учителя не обязаны следовать единой программе преподавания, принятой в Англии, хотя школьники сдают государственные выпускные экзамены. Наша система образования выгодно отличается тем, что учитель сам может выбирать средства для достижения целей обучения».
Элиан Уайтлоу по всем семи дисциплинам поставила Джоанне высший балл «А» — огромный шаг вперед по сравнению с прежним «приемлемым уровнем». С особой похвалой она отзывалась об умении Джоанны помогать ученикам с разными способностями. В ее классе не было «ряда тупиц». По мнению Элиан, ей всегда удавалось создать в классе хорошую рабочую атмосферу и, что самое главное, привить ученикам уверенность в себе и независимость взглядов. Как педагог Джоанна была прямой противоположностью хогвартскому профессору Снейпу, который унижает и высмеивает своих учеников, особенно несчастного Невилла Лонгботтома.
Академию посетил Ричард Истон, в последний раз перед окончанием курса оценивавший навыки Джоанны, и остался доволен ее умением планировать урок, общаться с учениками и заинтересовывать их учебным материалом. По его мнению, Джоанна достигла высокого профессионального уровня (то же впоследствии говорили и о ее литературном творчестве). «Это миф, что Джоанна не считала нужным подолгу готовиться к урокам. Может быть, на подготовку у нее уходило меньше времени, чем у иных практикантов, но это потому, что она была очень организованной». Всего за каких-то пять месяцев Джоанна из отстающей студентки превратилась в отличницу. Недаром девиз Академии Лейта — «Упорство».
В 1996 г. Джоанна получила свидетельство о педагогическом образовании. Церемония вручения проходила в МакИван-Холл, одном из университетских корпусов. Окончание аспирантуры преподаватели и студенты отмечали в Сиклиффе.
Этот приморский курорт в прошлом имел дурную славу в связи с так называемым делом ведьм из Норт-Бервика. В 1590 г. в Хэллоуин колдуны и ведьмы собрались в церкви Св. Андрея под предводительством «Дьявола», которым на самом деле был Фрэнсис Стюарт, граф Босуэлл. Он рассчитывал совместными усилиями вызвать шторм в Форте, чтобы потопить корабль возвращавшегося из Дании короля Иакова VI. Его замысел не удался, и впоследствии нескольких ведьм арестовали, допрашивали, пытали, а затем казнили. Как показывает история, колдовство — это не всегда веселое развлечение.