Страница 28 из 48
Оказалось, для учительской деятельности в Шотландии одного опыта преподавания в Португалии было недостаточно. Чтобы получить регистрацию в Государственном педагогическом совете, требовалось свидетельство об окончании аспирантуры. Джоанна подала документы в аспирантуру факультета современных языков «Морей Хаус», который сейчас относится к Эдинбургскому университету, а в то время находился в ведении университета «Гериот-Уотт». Она была одной из 120 кандидатов, в день собеседования томившихся вместе с Джоанной в холле в ожидании своей очереди. Четверть из них предстояло «отсеять».
В программу поступления входили групповое задание, сочинение, открытый урок и собственно собеседование, проводившееся на иностранном языке по основной специализации кандидата. Джоанна была во французской группе, хотя владела также навыками португальского и немецкого языков. Собеседование проводилось в конце января 1995 г., а годовой курс начинался в следующем августе. К невыразимой радости Джоанны, ее приняли.
Это можно было считать первым достижением с момента возвращения из Португалии. Она еще не решила проблему с яслями и все так же жила на государственное пособие, но наконец-то, в двадцать девять лет, у нее наметился хоть какой- то прогресс. Одно из любимых высказываний Джоанны о мудрости — буддистская истина: «Жизнь — это страдания». Это означает, что человек, дабы расти, должен страдать. В духовном смысле к тому времени Джоанна выросла, должно быть, футов на десять.
Летом 1995 г. она смогла отказаться от пособия: один друг, имени которого она никогда не называла, предложил ей финансовую помощь, чтобы она могла отдать дочку в ясли и учиться на очном отделении. Кроме того, Джоанна получила дотацию от шотландского Отдела развития промышленности и образования. Но прежде чем начать новую жизнь, нужно было завершить еще одно дело. 26 июня 1995 г. судебный запрет в отношении Хорхе Арантеса обрел постоянную силу. Хорхе не присутствовал ни на одном заседании суда и даже не пытался отстаивать свои права, так что дело его осталось открытым, хотя иск Джоанны был удовлетворен. Чтобы дать ход судебному разбирательству, ей было необходимо представить двух свидетелей поведения Хорхе. Одним свидетелем стала она сама, а вторым — незаинтересованное конфиденциальное лицо. Собрать доказательства для наложения судебного запрета довольно трудно, так что победу Джоанны можно считать редкой удачей.
В тот же день, 26 июня 1995 г., было завершено и дело о разводе. Она больше не была миссис Хорхе Арантес.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Знак судьбы
«На детских книгах, Джо, денег не сделаешь»
Б
райони Эвене разбирала почту в литературном агентстве Кристофера Литтла на Уолем-Гроув в Фалеме. Было морозное декабрьское утро, не предвещавшее погожего дня. После окончания университета Брайони восемнадцать месяцев проработала в пабе и еще полгода в магазине, пока наконец не получила эту незначительную должность в агентстве. «Я была рада, что меня взяли на это место. Платили мне ничтожно мало, зато я пробилась в издательский бизнес. Я не умела печатать, но довольствовалась сортировкой бумаг, а заодно присматривалась и училась». Это было полтора года назад. Теперь Брайони занимала должность офис-менеджера и личного помощника Кристофера. И все так же разбирала утреннюю почту.
Джоанне Ролинг повезло: Брайони любила читать, особенно детскую классику. «Белого Жеребенка» она считала «грандиозной» книгой и была истинной поклонницей «Ласточек и амазонок», «Властелина колец» и избранных приключенческих и любовных романов. Если бы Джоанне предоставили самой выбирать человека, способного оценить «Гарри Поттера», то никого лучше Брайони она бы не нашла. Тогда мисс Эвене было двадцать пять — в том же возрасте у Джоанны родился замысел написать книгу о мальчике- волшебнике.
Большинство присылаемых рукописей обычно отправлялись прямиком в мусорную корзину, там же в то декабрьское утро оказался и «Гарри Поттер». Причем не потому, что Брайони не заинтересовалась рукописью — просто повесть «Гарри Поттер и философский камень» была, судя по всему, книгой для детей, а агентство не занималось такого рода литературой. Кристофер полагал, что на детских книгах денег не сделаешь. «Не было никакого смысла показывать рукопись Крису, — объясняет Брайони. — Мы все равно этим не занимались. Я всегда первым делом разбирала, что пойдет и что не пойдет, как, например, детские книги или поэзия». Для Джоанны было настоящей удачей, что Брайони, прежде чем выбрасывать, всегда просматривала содержимое мусорной корзины. Во время обеденного перерыва она обратила внимание на рукопись «Гарри Поттера»: Джоанна отправила ее в необычной черной пластиковой папке.
«Мне стало любопытно, и я выудила ее из корзины. Внутри было краткое содержание книги и первые три главы как образец — стандартный авторский набор. Первое, что бросилось мне в глаза, — прилагавшиеся иллюстрации. На одном рисунке Гарри стоял у камина в доме Дурели, с взлохмаченными волосами и шрамом в виде молнии на лбу. Я начала читать первую главу (рукописный вариант почти не отличался от впоследствии изданного). Прежде всего мне понравилось, что книга написана с юмором: например, то место, где миссис Дурели сообщает мистеру Дурели, что Дадли выучил «новое слово — «хаччу!» 19. Брайони, закончив первую главу, заинтересовалась настолько, что, отложив пока рукопись в сторонку, решила дочитать остальное на досуге.
В то время в агентстве взяли на работу молодого внештатного рецензента, Флер Хоул, в обязанности которой входило прочитывать отобранные рукописи и, в случае благоприятного отзыва, дорабатывать их вместе с авторами, чтобы они соответствовали издательским стандартам. Когда Флер пришла в офис, Брайони дала ей рукопись Джоанны. «По-моему, стоящая вещь, — сказала она. — Я пробежала только первую главу, остальные две собираюсь дочитать позже, но, если хочешь, можешь просмотреть все сейчас и сказать, что ты думаешь». Флер прочитала все от начала до конца и, как и Брайони, осталась под большим впечатлением от прочитанного. «Если быть точной, — вспоминает Брайони, — я прочитала первую главу, а Флер — сначала вторую и третью. До конца рабочего дня я закончила все три и сказала Крису: «Может, пошлем запрос?» — и он ответил: — «Посылай что хочешь». Вот так все и было».
Кристоферу Литтлу немного за шестьдесят. Ему бы подошло определение «клубный завсегдатай»: обаятельный, всегда безупречно одетый, предпочитает костюмы в тонкую полоску. На самом же деле мистер Литтл, питающий слабость к отборочным матчам по крикету, прежде всего дальновидный деловой человек, буквально из всего умеющий извлекать выгоду. Родом он из Йоркшира, чем, возможно, отчасти и объясняется его завидная деловая хватка, — ротвейлер, замаскированный под пуделя. После недолгой работы на йоркширских фабриках по производству шерсти он много лет занимался морскими перевозками грузов в Гонконге. Когда в конце семидесятых годов дела пошли хуже, Кристофер вернулся в Англию. Открыв в Лондоне небольшое агентство по подбору персонала под названием «Сити Бойз», а затем литературное агентство, он около десяти лет трудился «на два фронта», пока наконец не решил полностью сосредоточиться на книгоиздательстве. Не все, однако, шло гладко. Неудача постигла его грандиозный замысел выпускать в европейском масштабе журнал, рассчитанный на читателей из элитарных аристократических слоев.
К 1996 г. Кристофер наладил партнерство с авторитетным литературным агентом Патриком Уолшем, благодаря которому за последние четыре года значительно разросся список клиентов агентства. Литтл и Уолш — очень разные люди, но тем не менее они хорошо сработались, возможно, именно потому, что были полными противоположностями друг другу. «Крис был прежде всего бизнесменом, — объясняет Брайони, — а Патрик — литературным агентом. Но это было хорошо тем, что они смотрели на все с разных точек зрения, и один видел слабые места другого. Патрик подходил к делу с позиций литературы, а Крис имел перевес в области маркетинга. Патрик был очень неряшливый, а Крис — подтянутый и аккуратный».