Страница 73 из 124
- Супер лейтенанту послышалось, будто рядовой Швейкс сказал: "Как ты мне надоел...". Но такого не могло быть. Не мог рядовой необученный Швейкс сказать ничего подобного ему, супер лейтенанту.
- Что ты сказал, тупая образина? - решил уточнить Бумбер.
Максим не стал повторяться. Он ткнул пальцем в пуговицу на груди супера и спросил:
- Это что такое?
- Где? - супер опустил голову и в это мгновение Максим ухватил его двумя пальцами за нос. Этот прием был хорошо отработан еще в пятом классе.
- Супер лейтенант попытался закричать. Но крик не получился. То что ему удалось из себя выдавить походило на визг свиньи, которой наступили на хвост. - О-о-ей-ей... О-от-пу-ус-с-и!.. - все же удалось выдавить Бумберу и он попытался вырваться, но пальцы мучителя сжались сильней и супер застыл в неудобной позе. Из глаз потекли слезы а визг стал тихим, но непрерывным.
- Молчать! - рявкнул командным голосом Максим.
Кто привык командовать, тот привык и подчиняться команде. Бумбер замолчал и в кухне сразу стало уютней. Любознательные демократические тараканы снова выбрались из подполья чтобы посмотреть, что делает рядовой необученный со своим супер лейтенантом. Но ничего особенного не происходило. На какое-то время действующие лица застыли. Получилось что-то вроде живой скульптуры: "Подчиненный держит за нос своего начальника". Композиция, по сути своей, вредная и, даже, недопустимая. Особенно в Демократическом Королевстве.
Но ни один из ее персонажей не знал, что делать дальше. Максим действовал без всякого плана, интуитивно. Ему хотелось проучить супера и тот свое получил. А что дальше? Не брать же его с собой. А если отпустить, тот станет орать, набежит толпа... Такое Максиму нужно было меньше всего. Бумбер же вообще не мог понять, что произошло. Думать он тоже не мог, потому что было очень больно. И стоял Бумбер в позе, в которой думать невозможно.
Максим первым решил, что следует делать.
- Ты, супер пупер, и есть самый натуральный козел! - напомнил он Бумберу. - Вонючий, позорный козел. Если ты и дальше будешь придираться к нам, кикивардам, я тебе все рога обломаю. Понял?
Супер лейтенант ничего не понял. Даже не пытался понять. Нос болел, стоять согнувшись было тяжело и непривычно. И Кикивард говорил ему, супер лейтенанту, такое, чего ни один кикивард ни одному супер лейтенанту говорить не мог. Тем не менее спорить с этим неправильным кикивардом было сейчас невозможно.
- По-он-ял... - выдавил супер настолько внятно, насколько позволял сжатый пальцами Максима нос. - Бо-оль-но... От-пу-сси...
- Потерпи, - посоветовал Максим. - Мухугук терпел, и нам велел. Передай своему генералу Гроссерпферду, чтобы перестал воровать сельхозинвентарь и затевать перевороты. А то он плохо кончит. Скажи ему, что мы, кикиварды, за мир во всем мире, и еще за демократию и независимость. Строем мы ходить не станем. Так и передай, слово в слово. И еще скажи своему Верблюду, что он не только верблюд, но тоже козел. Старый облезлый козел. Понял?
- По-он-ял... От-пу-сси...
- Сейчас отпущу, - сообщил Максим. Он уже сообразил, что надо делать. - А ты застынь и не шевелись. Шаг вправо, шаг влево - прибью, как таракана.
Он отпустил супера, подошел к большому котлу, прикинул еще раз и решил, что этот котел вполне подойдет.
- Мне надо идти, будем прощаться, - сказал он и вдруг вспомнил Оглоблю. В пятом классе они тоже увлекались щелбанами. - Я тебе пару щелбанов оставлю на память. Ты уж потерпи.
Максим с удовольствием врубил пару горячих щелбанов в лоб Бумбера.
- А теперь ложись! - приказал он. - Не бойся, бить не стану. Согнись и подбери ноги.
Бумбер послушно лег, согнулся и подтянул колени к подбородку.
- Правильно, - похвалил его Максим. Он легко поднял громадный котел и накрыл им супер лейтенанта. Теперь все выглядело хорошо и аккуратно...
- Как ты там? - спросил Максим.
Супер молчал.
Максим постучал кулаком по котлу и снова спросил:
- Как тебе там, не жмет?
- Отпусти... - едва слышно донеслось из под котла.
- Значит не жмет. Ты там не особенно вертись, - посоветовал Максим. - Потерпи. Утром придут повара и освободят.
Котел молчал.
- Отдыхает... Вот и хорошо, - Максим еще раз осмотрел свою работу. Все было в норме: края котла плотно прижаты к земляному полу, Бумберу оттуда не выбраться. И все же, что-то мешало Максиму уйти... Что-то было не так...
- Сам он оттуда не выберется... Сам он оттуда не выберется... - повторил Максим, пошел к выходу из кухни и вдруг сообразил: - Он там задохнется!
Максим вернулся, приподнял край котла, подсунул под него полено, подумал, подсунул для верности еще одно, и осторожно опустил котел. Образовалась большая щель.
- Вот так будет хорошо. Полежишь, отдохнешь. Жалко, конечно, кружева испачкаются, но тут ничего не поделаешь. Постираешь. А мне пора делать ноги. У тебя свои заботы, у меня свои.
Глава двадцать вторая.
Король не поверит. Агофен в доме генерала. Встреча с мудрой черной кошкой. Полезный совет Кохинора Сокрушителя Муравейников. Пожар - всегда пожар. Планы генерала Гроссерпферда.
Максим спал почти до полудня, и мог бы, наверняка, спать еще несколько часов, но ему не дали. К этому времени вернулся хмурый Дороша. А Агофен в самом прекрасном настроении явился еще на рассвете. Поскольку команда была в сборе, Эмилий решил, что не следует терять времени, надо опять собраться и пусть каждый расскажет все, что узнал.
Первым стал докладывать Максим. Он рассказал про лагерь, в котором военные готовят кикивардов к сражению с гвардейцами короля Пифия Седьмого и к захвату власти в Счастливой Хавортии. О том, что по слухам, руководит все этим генерал Гроссерпферд, по кличке Верблюд. В лагере проходят подготовку более шестисот воинов и лагерь этот не единственный. Где находятся другие и сколько их, Максиму выяснить не удалось.
- Сила собирается немалая, - мрачно отметил Эмилий. - Королевским гвардейцам не устоять.
- У короля маленькая гвардия? - удивился Максим.
- В мирное время при короле больше сотни-другой гвардейцев не бывает, - объяснил Эмилий. - Но Пифий может собрать ополчение баронов, тогда от кикивардов мокрое место останется. План мятежа рассчитан на внезапность. Когда они намерены выступить?
- Этого рядовые воины не знают, а с начальством, мне пообщаться на эту тему не удалось. Но, судя по разговорам, в ближайшее время.
- Надо срочно сообщить королю, - предложила Франческа.
- Сообщить об измене генерала и кикивардов... - Эмилий задумался... - - Но у нас нет никаких доказательств. Король не поверить.
- Пифий и с доказательствами не поверит, - заявил Дороша.
- Почему так думаешь? - спросил Максим.
- Я не думаю, я знаю.
- Ты так убежденно говоришь, будто знаком с Пифием Седьмым, - не удержался от ехидного замечания Максим.
- Знаком, чего тут такого.
Все уставились на Дорошу. Шутит лепрекон или не шутит? А если шутит, то к чему такие шутки? Прервала молчание Франческа:
- Ты правда знаком с королем? - спросила она осторожно, чтобы не обидеть лепрекона.
- Встречаемся иногда, - пробурчал тот. - Я, ведь, вообще-то делом занят, сами знаете. А когда свободное время выдается, чего бы к нему и не зайти?
- Какой он? - спросила Франческа. Она не сводила с лепрекона глаз, как будто на нем осталось что-то от общения с королем.
- Король как король, - Дороша пожал плечами, утверждая этим, что рассказать ему нечего. - Цветы любит. А к чаю - непременно требует вишневое варенье. Без вишневого за стол не сядет. Издал Указ, чтобы в дворце каждый понедельник окна мыли... Пиф, сам по себе, человек хороший, но беспомощный. Делать ничего не умеет: ни башмаки себе сшить, ни стол сколотить, ни обед сварить. Все за него другие делают. А он то на троне сидит, послов принимает, то Указы в канцелярии подписывает. Два раза в месяц общается с представителями народа. Охоты у него еще всякие, тоже по расписанию: по вторникам - на зайцев, по четвергам - на кабанов, По праздникам - пиры.