Надо помочь бабушке

   - У вас что, и хор есть? - удивился Максим.

   - Как же, хор с запевалами, все, как положено. Народные песни исполняют, рыцарские баллады на три голоса, разбойничьи припевки, с присвистом и притопом, отходные для висельников. На конкурсе баронских хоров, нашему три раза Кубок Певчего Пеликана вручали, а ниже второго места наш ни разу не опускался.

   - Красиво живете, - похвалил Максим. - У нас, в герцогском замке, ни хора, ни танцевального коллектива нет.

   - Да уж, как можем, - поскромничал явно польщенный ран Клемент - А вот мы и на месте.

   Они вошли в арочный проем старой башни, спустились на два десятка каменных ступеней, по узкому коридору, в полумрак. Тяжелая, обитая железными листами дверь в камеру была гостеприимно распахнута.

   - Размещайтесь, - радушно предложил ран Клемент, - а свежей соломки и воды я сейчас пришлю.

   Темница оказалась такой, какой Максим ее и представлял себе. Небольшой каменный мешок с сырыми стенами и оконце у самого потолка, такое узкое, что через него едва пробивался скупой луч света. На полу старая трухлявая солома, в углу деревянная бадейка. Судя по всему, здесь и крысы водились, и другая живность, помельче. Средневековье в котором пребывало Счастливое Демократическое Королевство Хавортия нравилось Максиму все меньше.

   - Что-то мы вечно в истории какие-нибудь вляпываемся, - проворчал лепрекон, недовольно оглядывая помещение. - То с нас взятку требуют, то связывают так, что дохнуть нельзя, то копьем в живот тычут, а теперь еще и в темницу бросили. И делом заняться некогда... - он вынул из ранца башмак, бережно повел ладонью по мягкой коже. - Вам, конечно, ничего, а мне ведь работать надо. Может, и врут, но я слышал, что джинны, с чем хочешь управиться могут, - намекнул он Агофену. - Если захотят, конечно.

   - С чем хочешь, и джинны не могут, мой предприимчивый друг, - Агофен брезгливо дотронулся носком красивой туфли до потемневшей соломы. - Довольно могущественный для своего времени джинн Кондей-ревматик просидел восемьсот лет на дне моря, в маленькой бутылочке, из-под капель от насморка. В темноте, сырости, без кальяна, без развлечений и без свежей соломы. Но сам выбраться не смог.

   - Я и при свежей соломе не хочу здесь сидеть, - набычился лепрекон. - Мы, лепреконы, работать должны, а не по темницам сидеть. А о джиннах я думал лучше, считал, что они любой замок разрушить могут.

   - Ты правильно считал, мой сердитый друг. Я могу разрушить этот замок за неполный рабочий день, - сообщил Агофен. - Мы эту тему проходили в третьем семестре. Экзамен, по разрушению замков и других больших строений, я сдал на отлично. Но для этого я должен быть снаружи строения, а не внутри него. Разрушить замок из этой вонючей коморки при помощи волшебства я не могу. И даже мой почтенный шеф-учитель Муслим-Задэ Глиняная башка, да продляться дни его радостной жизни до бесконечности, не смог бы это сделать.

   - Меня такой мастер, как твой Муслим-Задэ не учил, и на курсы повышения квалификации нас, лепреконов, никто не посылает, - пробурчал Дороша. - Приходится до всего самому додумываться, - он положил башмак в ранец, вынул из кармана небольшую изогнутую железку, из другого кармана еще одну, тоже причудливо изогнутую, затем, из маленького кармашка на чулке - третью, которой скрепил первые две. - Тут замок пустяшный, мне его открыть? - спросил он.

   - Нет, - возразил Эмилий. - Зачем обострять отношения? Пока подождем. Лучше уйти из этого замка тихо. Мы свою силу должны проявлять только в самых крайних случаях.

   - А если вешать станут? - спросил Дороша. - Если вешать станут, мы тоже будем ждать, не порвется ли веревка? Или сук обломиться?

   - Если вешать станут, тогда другое дело. Тогда придется... - Эмилий не сказал что "придется сделать", когда станут вешать, но все его поняли.

   Потом пришел ран Клемент а с ним двое слуг. Слуги принесли несколько охапок свежей пшеничной соломы и два больших глиняных кувшина с водой.

   - У меня забрали сумку с монетами, - обратился Эмилий к рану. - Прикажи, чтобы мне ее вернули.

   - Понимаю, терять сумку монет жалко, - посочувствовал ран Клемент. - Но вернуть никак нельзя. Закон не разрешает.

   - Это какой же Закон не разрешает вернуть хозяину его личное имущество?! - удивился Эмилий. - Нет такого Закона! {5}Я Законы знаю! - заявил он с полным на то основанием.

   - А вот и есть, - поправил дракона Клемент. - Еще дед нашего барона такой закон издал. По этому закону, без разрешения барона, никто не имеет права идти через наши земли и нести с собой монеты. Если кто-то это сделает, монеты считаются контрабандой и немедленно конфискуются в пользу владельца замка. Хоть у тебя одна монета, хоть целый мешок, все равно конфискуются.

   - Почему?! - возмутился Эмилий.

   - Потому, что есть такой Закон, - исчерпывающе объяснил ран Клемент.

   - Но этот местный закон противоречит Своду Законов Счастливого Демократического Королевства Хавортии, принятым советом рыцарей, и утвержденным еще королем Пифистратом Четвертым, - настаивал дракон.

   - В Своде Законов о монетах ничего не сказано, - напомнил Эмилию ран Клемент. - В Своде сказано "имущество". Если бы ты нес с собой стол, или, скажем, кровать, их конфисковать нельзя. Это твое, законное имущество. Можешь носить с собой сколько хочешь. А монеты не имущество, за ними не едят, на них не спят. Они только звенят в кармане. Наш Закон просто уточняет, что надо делать с монетами. По этому уточнению мы все монеты и конфискуем.

   Эмилий онемел от такого толкования Закона.

   - Бывший вор в законе, а ныне глава юридический службы фирмы "Абаландур энд Халамбала", мир с ними обоими, Магдуг Законник, утверждает, что идеальных Законов нет и быть не может. Все Законы составляются так, чтобы при желании, можно было найти уточнение, выворачивающее этот Закон на изнанку, и позволяющее нарушить его, - вмешался Агофен.

   - Закон - как дышло, {6}куда повернул, туда и вышло, - вспомнил подходящую народную мудрость Максим.

   - Очень точно замечено, - подтвердил народную мудрость джинн. - Все водители колесниц могут поклясться, что дышло, как и Закон, можно поворачивать. Можешь попрощаться, Эмилий, со своим кошельком. Благородные бароны это тебе не разбойники. Здесь все будет по закону.

   - Кормить нас когда будут? - сварливо поинтересовался Дороша. - Если мы арестованные, то нас положено кормить.

   - Обедам не обеспечиваем, - дружелюбно объяснил ран Клемент. - Вода чистая, хорошая, пейте на здоровье, а обеда не положено.

   - Тогда наши сумки верните! - потребовал лепрекон.

   - Вы что, порядков не знаете? - удивился ран Клемент. - У вас в сумках целый поросенок зажаренный и пять жирных уток. Где вы слышали, чтобы в темницах узников жаренными поросятами и жирными утками кормили?! В темнице еда должна быть постной, способствующей глубокому размышлениям. Хлеб и вода. Два раза в день. Утром хлеб и вода, вечером вода и хлеб. Так везде принято.

   - Нарушить этот порядок нельзя? - поинтересовался Максим.

   - Зачем хороший порядок нарушать? Вы же не разбойники какие-нибудь. Их светлость барон к вам с полным уважением отнесся.

   - Вы сами и нарушаете, - продолжал бухтеть Дороша. - Не вижу, ни хлеба ни воды.

   - А вот и не нарушаем. У нас как раз на прошлой неделе объявили месячник борьбы с нарушениями, - сообщил ран Клемент, и объяснил: - Утро давно прошло а вечер еще не наступил. Наступит вечер, хлеб вам и выдадут. А вода у вас и сейчас есть. Да вы такого, чтобы вода весь день была, ни у какого другого барона не встретите. А вода какая! Лучшая вода в округе.

   - Значит хлеба нам до вечера ждать?!

   - Да не беспокойся ты, может вам и не надо будет до вечера дожидаться, - постарался успокоить лепрекона добрейший ран Клемент. - Может, вас к этому времени уже и повесят.

   - А если не повесят?