Каменные скрижали

Опершись двумя руками на стол, он добавил:

— Выводы сделали? Прошу, чтобы вы запомнили то, что я вам сообщил, поскольку некоторые любят делать из мухи слона. Я напоминаю, что дело секретное; хотя мой пост, дипломатический иммунитет достаточно меня защищают, прошу вас пресекать разговоры на эту тему, я обращаюсь к вашей сознательности. Особенно я не хотел бы, чтобы это дошло до наших недоброжелателей, — он многозначительно посмотрел на Тереи, — представителей не нашего лагеря, поскольку они могут не мне, а нам, нашему содружеству, повредить… Ясно? Вопросы есть?

— Нет, нет, — ответили все.

— Ну, и пришлось же вам натерпеться, товарищ посол, — покачал головой торговый советник, — могло быть гораздо хуже.

— Надеюсь, что на этом все и закончится, — задумался Ференц. — Главное, чтобы глупый Кришан не болтал лишнего.

Посол, опираясь на локоть, поднял верхнее веко пальцем. По верху ладони темной полосой стелились кустики вьющихся волос.

— Так что вы советуете?

— Я уволил бы его. Только не сразу. Поводов достаточно… Разбил машину, ездит, как сумасшедший… — Ференц заглянул в глаза Байчи.

— У него жена больная, — пытался спасти шофера Тереи.

— Вот именно, — подхватил Ференц, — его отношение к жене гадкое, вместо того, чтобы отправить ее в больницу...

— А я ему дал бы пару рупий, пусть сидит тихо, — предложил торговый советник, оглядываясь на шифровальщика, который молча постукивал пальцами о подлокотник кресла, словно что-то передавал азбукой Морзе.

— Нет, никаких денег. Хуже всего начать, — посол рубил рукой воздух, — потом не отвяжешься. Во всяком случае, вы согласны со мной, что это плохой шофер, и, что еще хуже, плохой человек. Пока придётся его терпеть. Но все же, товарищ Ференц, предупредите Кришана, что еще один проступок, и я буду безжалостен, выгоню! Здесь должен быть порядок. И поверьте мне, я в состоянии его навести.

Он смотрел на них сурово, с неприязнью, словно уже пытался определить, кто из них первый окажется его врагом. Неожиданно Байчи обратился к шифровальщику, который от удивления даже приоткрыл рот.

— По этому вопросу никаких информации в центр. Ремонт минимальный, небольшие кузовные работы, отлакировать, вставить новое стекло в фару. Все за мой счет. А сейчас, дорогие товарищи, в такую жару, раз уж наше собрание подошло к концу, — сказал он отцовским тоном, — может, нам Юдит даст бутылочку «Токая»? Ну, поскольку бутылки маленькие, может быть, две, три…

Все удовлетворенно задвигались. Только торговый советник попросил отпустить его, поскольку он договорился с человеком, который хотел купить дюжину автобусов и открыть собственную автобусную линию до Агры.

Когда все начали выходить, посол задержал Тереи, открыл ящик стола и подал ему письмо. Иштван сразу узнал характерные мелкие буковки, почерк жены.

— Видимо, затерялся при выдаче утренней почты, — объяснил Байчи.

Иштван взял его пальцами, нажал, конверт был вскрыт. За последнее время у него пропало несколько писем. Неужели посол занимался перлюстрацией? А может, он подкалывал их в качестве приложения в личном деле?

Байчи навис над ним тяжелой глыбой, глядя из-под насупленных бровей.

— Ну, что вас так удивляет?

— Можно было над паром отклеить и отдать без следов перлюстрация. Любая ревнивая жена еще и не такие вещи умеет делать.

— Спокойно, Тереи, спокойно. Это письмо я открыл по ошибке. Случайно. Я сначала разрезал, а потом с удивлением увидел, что оно адресовано не мне. Простите меня.

— Но как мне кажется, эти ошибки логически выстраиваются в один ряд. Почему моя жена до сих пор не получила паспорт? — он держал разрезанный конверт с неровными краями так, словно ему был неприятен сам его вид.

— Я послал шифровку с напоминанием. Мне кажется, что приезд вашей жены сейчас был бы очень кстати. А что касается письма, то я извинился, этого достаточно. Прощайте. Здешняя страшная жара всем действует на нервы…

Когда Иштван закрыл дверь кабинета и толстые подушки, обитые клеенкой, плотно закрылись, Юдит вопросительно подняла брови.

— Ну?

Он показал надорванный конверт.

— Вот в таком виде он мне его вручил. Я сказал, что обо всем этом думаю.

— Я тебе клянусь, что это не он, — покачала она головой. — А кто?

— Точно не знаю. Спроси курьера. В корреспонденции, которая прошла через мои руки, этого письма не было. Я его отложила бы.

— Да вознаградит тебя Господь, Юдит. Она задумчиво посмотрела на него.

— Когда я это слышу, чувствую какую-то опасность.

— Потому что ты знаешь только Отца, а я и Сына, — ответил он серьезно, — я не призывал отмщения на твою голову.

Тереи вышел в коридор, ему не хотелось сразу же читать письмо. Было такое чувство, словно он взял яблоко, которое уже кто-то надкусил.

Только после того, как Иштван сел за свой стол и закурил сигарету, он вытряхнул из конверта листочки бумаги и фотографию сыновей. Они держали овчарку за ошейник и весело смотрели в объектив аппарата. Маленькие, худые, коротко подстриженные. И добродушный Тиби, огромная косматая собака, на которую можно было садиться, как на пони.

Илона не обещала, что скоро приедет в Индию, были какие-то трудности, она просила, чтобы он не расстраивался, все здоровы, ребята учатся неплохо, а она с делами справляется. Пасху они провели у деда с бабкой, отсюда фотография с Тиби.

«Как ты уехал, перестали приходить гости… Блаженное спокойствие в доме, даже странно. Один только добряк Бела помнит о нас. Только сейчас я поняла, что без тебя я никому не нужна, кроме мальчиков. Они просят, чтобы ты налеплял побольше марок и разных ребята меняются со своими одноклассниками. Скучаем, целуем — Твоя» и дальше неуклюжие приписки сыновей — и я тоже — Геза, а с хитрой закорючкой — это уже Шандор.

Письмо было написано две недели назад. Что за это время могло случиться? Ничего. Ясно, что ничего. Иначе я получил бы телеграмму. Впрочем, она могла бы даже позвонить. Ежедневно выделялся час на связь с Будапештом, кабель соединял их кружным путем через Лондон. За все время Иштван помнил только один разговор, он касался какого-то срочного вопроса по предложению торгового советника. Телефонная связь существовала скорее формально, практически переговоры пришлось бы вести в присутствии многих свидетелей, в связи, с чем все это очень напоминало бы беседу в тюремном помещении для свиданий.

Грусть чувствовалась в письме жены. Упрекая себя в том, что он мало думает о доме, Иштван еще раз пробежал строчки глазами. Нет, там не было ничего, что могло бы его встревожить. И все же какой-то осадок остался в сердце. Илона уже перестала верить, что мы будем вместе, она решила ждать, считает, что мне полезно побыть в Индии одному. Жизнь ее наполнена заботой о сыновьях. Похоже, она легко примирилась с этой долгой разлукой. Я ей не нужен? Ведь чувства остались, и дело тут не только в супружеских узах. А вдруг Байчи действительно выслал шифровку с просьбой ускорить их оформление…

Услышав шум мотора, он с невольной неприязнью выглянул в нагретое зноем окно. Хорошая погода, аж тошно от этой хорошей погоды. Кришан приехал, надо будет спросить, как там на самом деле было с этой коровой.

Сухой воздух пах спекшимися листьями и пылью. Плиты дорожки, ведущей вокруг здания, жгли через подошвы сандалий. Тереи заглянул в полумрак гаража. Было видно только бетонное покрытие с жирным пятном машинного масла. Нагнувшись, он дотронулся до него пальцем. Липкое, свежее. Должно быть, он сильно стукнулся, если масло вытекает, подумал Иштван, могло быть и хуже.

— Что ты здесь делаешь? — услышал он над ухом голос Ференца Тереи вздрогнул, он не слышал легких шагов секретаря.

— Мне показалось, что Кришан приехал. Ференц смотрел на него сердито.

— Я хотел его расспросить, — смущенно оправдывался Иштван.

— А я пришел по поручению посла сказать, чтобы он молчал. Советую тебе, занимайся своими делами. Никаких частных расследований. Занимайся культурой. Ты слишком фамильярничаешь с шофером, часто болтаешь с ним. Каждый индус должен докладывать о нас, даже глупый уборщик. Здешняя служба контроля действует четко, хочет иметь доступ к нашим делам. Если ты выезжаешь на прогулку, не говоря уже о конфиденциальных встречах, лучше всего вести машину самому, это безопаснее. А с Кришаном не говори об аварии, зачем ему знать, что это имеет какое-то значение…