Какая еще любовь?

Доминик покачал головой.

— Знаете что, Джерри? Приятно с вами поболтать, но мне пора.

— Мистер Ник! — взвизгнула миссис Джонни, когда он пробежал мимо нее. Она вытирала с пола грязные следы. — И думать не смейте бегать по дому в таком виде — ай! Как мне теперь все это убирать?

— Простите, миссис Джонни. Хотите прибавку к жалованью десять процентов?

— Что ж, проходите, если вам нужно. Ковер всегда можно почистить.

— Спасибо, миссис Джонни. — Доминик побежал наверх. Грязные следы, которые он оставлял, бледнели с каждой ступенькой.

Но дверь Молли оказалась заперта.

— Молли? — позвал он, держась за ручку двери. — Молли, открой. Я знаю, что ты там.

— Мистер Лонгстрит, имейте в виду, если вы попытаетесь сломать дверь, я найду способ привлечь вас к ответственности. Пусть даже это ваш собственный дом.

— Джерри, убирайся оттуда! — донесся из-за двери вопль Молли.

— Верно, Джерри. Уходите. Молли! Если ты меня не впустишь, я натворю глупостей.

— Молодой человек, это совершенно излишне. — Джерард Хопкинс скрестил на груди руки и прислонился плечом к стене.

— Джерри! — крикнула Молли. — Не лезь со своими советами.

Доминик пропустил их слова мимо ушей. Ему надо было сказать Молли кое-что.

— Молли? — Он опустился на колени. — Молли, ты не можешь меня видеть, но я стою на коленях.

— Маргарет, я готов это засвидетельствовать. Он действительно стоит на коленях. — Джерри вздохнул.

Доминик взглянул на него.

— Спасибо.

— Не за что. Кажется, вы действительно в нее влюблены.

— Еще как, — сказал Доминик и почти заорал: — Я люблю ее! Обожаю! Она сводит меня с ума, и мне это нравится. Я хочу быть с ней, любить ее, завести детей, если она их захочет, или собак, или хомячков — все, что она пожелает. Я научусь спать при свете, буду есть пиццу без начинки, и… Молли? Впусти меня. Пожалуйста, можно мне войти? В твою комнату, в твою жизнь. Я люблю тебя, Хали-Гали Молли. Пожалуйста.

— Никакой логики, одни эмоции. Я ее предупреждал. Эти театралы невероятно импульсивные. — Джерри подошел к Доминику и постучал в дверь. — Маргарет, я пойду вниз. Впусти парня.

Доминик встал с коленей, только когда дверь открылась.

— Молли?

Она вытерла лицо полотенцем, но по-прежнему была в грязной одежде.

— Ты станешь спать при свете?

— Конечно, ты же знаешь. Пока он тебе нужен.

— Джейни… Джейни говорит, что форму, по которой меня сделали, потеряли и поэтому я получилась ни на кого не похожа и всем от этого только лучше. Наверное.

Она плакала. Слезы чертили светлые дорожки на ее грязных щеках.

— Тогда мне еще больше повезло, Молли. Если ты досталась мне. Ты мне досталась?

— Я правда тебе нужна?

Он улыбнулся.

— Даже больше, чем душ. Хоть у меня все тело чешется.

— Я сбежала.

— Совсем недалеко.

— Знаю. Ты меня так удивил, что я испугалась, хотя мы еще даже не поговорили. Я хотела с тобой поговорить.

— Молли, у нас впереди много-много лет, чтобы наговориться.

— Скажи мне только одно…

— Обязательно, после того, как ты скажешь «да».

— Да.

Он потянулся к ней, но она удержала его.

— Я хотела сказать тебе, Доминик, что за последние четыре дня поняла главное: я гораздо сильнее боюсь остаться без тебя, чем остаться с тобой. Не хочу возвращаться туда, где тебя нет, Доминик. Я… пока я здесь, с тобой, пустота в моей душе заполнена.

— Я люблю тебя, Молли.

Она улыбнулась, ее большие колдовские глаза просияли, она схватила его за рубашку и втянула в комнату… и в свое сердце.

Они не слышали одобрительных возгласов и аплодисментов снизу, от лестницы. Они также не могли видеть улыбки на лице миссис Джонни, пробормотавшей:

— Кажется, пора добавить в список покупок новое покрывало. Вперед, дети, надо вас вымыть. Сэр, хотите чашечку кофе?

— Пожалуйста, зовите меня Джерри, сейчас формальности ни к чему. Думаю, самое время выпить чего-нибудь покрепче. Может, у вас найдется глоток хереса?..

Эпилог

Джейни стояла у окна своего кабинета в «Беззаботном детстве» и с улыбкой следила за своим старшим, Джонни, игравшим на залитой солнцем детской площадке. Здесь он настоящий король. В зрелом возрасте пяти с небольшим лет он приезжал в свое царство на автобусе пять дней в неделю.

Не то чтобы она была восторженной мамашей-наседкой. Но природное обаяние Джонни притягивало к нему всех: воспитательниц, обожающих его (само собой) родителей, души не чающих в нем (тоже само собой) бабушку с дедушкой, людей, проходивших мимо тележки, в которой она везла его по супермаркету, собак, кошек, даже встретившегося на пути кузнечика.

Теперь его шестимесячная сестра Амелия покоряла сердце каждого, кто сумел избежать чар Джонни.

Джейни расхохоталась: повязав вокруг плеч одолженное в детской покрывало, Джонни принялся маршировать вдоль качелей и горок на площадке; за ним топали дети помладше. Он сиял улыбкой и при каждом шаге высоко поднимал маленькие коленки.

— Весь в папу. — Джейни пошла к двери. Она заметила, что на стоянку въехал серебристый «Мерседес».

На секунду она остановилась перед Дональдом Фурбишем — увы, он продолжил дело брата.

— Дональд? Ну-ка быстро все спрячь. Кроме тебя, этого никому видеть не полагается, не забывай. Вот хороший мальчик, спасибо.

И она заторопилась, чтобы поскорее увидеть Молли с Ником. Последние несколько месяцев они жили в Нью-Йорке: Ник заканчивал очередное шоу.

Молли и Ник много путешествовали, но дома тоже бывали часто, особенно в последний год. Джейни до сих пор не могла налюбоваться на сестру. Слава богу, все ее кошмары закончились.

Примерно через полгода после свадьбы Молли сказала ей:

— Конечно, в темную пещеру я не полезу, но сплю теперь без телевизора. Хватит с меня рекламы. Секс гораздо интереснее.

Молли молодец, всегда найдет, над чем посмеяться, даже над своим несчастным детством.

— Молли! — крикнула Джейни. Кузина стояла возле машины и смотрела, как Ник выгружает подарки. Вот, наверное, праздник в «Шварце» [22], когда к ним приходят Лонгстриты.

— Джейни! — воскликнула Молли и сказала что-то Нику. Он улыбнулся ей и положил упакованные в разноцветную бумагу коробки обратно в машину.

Они взялись за руки и пошли через стоянку, шутливо подталкивая друг друга и хихикая. То есть хихикала Молли, у Ника был обычный радостный вид.

— Похоже, вы оба что-то замышляете, — сказала Джейни, когда Ник закрутил Молли, будто в танце, в одну сторону, потом в другую, потом поймал и поцеловал.

— Неужели так заметно? — спросила Молли, обнимая Джейни. Руки Ника она при этом не выпустила, так что получилось что-то вроде группового объятия… При этом Джейни чувствовала себя так, как будто попала в лапы к великанам.

— Ну-ка, ну-ка, — сказала Джейни, как только они все распутались. — Что на этот раз? Только не говорите мне, что купили Джонни еще один набор барабанов, иначе Джон вас не выпустит живыми. Амелии двухколесный велосипед пока тоже ни к чему. Эй, да что с вами? У вас подозрительно счастливый вид.

— Она догадается. — Молли взглянула на мужа.

— Ты же сказала, что нет, — ответил Ник, мазнув жену пальцем по кончику носа.

— Конечно, потому что ни о чем не знает.

— Верно. Может, завтра. Скажем ей завтра. У нас же подарки детям. Подождем до завтра.

Джейни замахала на них руками, чтобы они замолчали.

— Ладно, вы оба. Вы хитрые. Это всем известно. Но что-то происходит. Короче, или вы мне все выкладываете, или придется вам посидеть в одиночестве и подумать над своим поведением.

— Посидеть и подумать, — повторила Молли, улыбаясь мужу. — Кажется, это было правило номер двадцать шесть? Хорошо, что я сохранила ее заметки.

Джейни нахмурилась.

— Сохранила мои заметки? Это еще зачем? Разве я похожа на сумасшедшую? Прежде чем позволить тебе управлять центром, я должна была двадцать раз все обдумать. Дети целый месяц умоляли меня вернуть им Хали-Гали Молли, чтобы она снова рисовала с ними пальцами.

22

«Шварц» — магазин игрушек в Нью-Йорке.