Сокровища Атлантиды

– А вот мы вам сейчас устроим Армагеддон с Апокалипсисом на отдельно взятой территории! – процедил он сквозь зубы, направляя машину на скопище самолетов и нажимая на педаль акселератора с такой силой, как будто намеревался продавить ею пол кабины.

– Ой, мамочки! – тихо простонал итальянец и жалобным голосом вопросил: – Дирк, мальчик мой, признайся папочке Алу, ты действительно собираешься сделать это?

Зеленые глаза Питта вспыхнули дьявольским огнем:

– Стоит хоть однажды поучаствовать в гонках с разбиванием машин – и ты на крючке. Это как наркотик. Держись крепче, парень, начинаем потеху!

Люди в ангаре отреагировали на появление “корабля снегов” точно так же, как грузчики в туннеле. Сначала шок, потом изумление, любопытство, недоумение, но все эти эмоции мгновенно сменились паническим ужасом, когда ярко-красное механическое чудовище высотой с двухэтажный дом и длиной в тепловозную сцепку, на полной скорости ринулось прямо к трапу, грозно завывая дизелями и слепя дальними фарами по три тысячи свечей каждая.

Питту хватило трех секунд, чтобы наметить оптимальный маршрут для своего разрушительного “рейда по тылам”. Того же краткого промежутка времени хватило всем остальным, чтобы догадаться о его намерениях. Должно быть, в числе отдаленных предков Питта были скандинавские викинги, потому что в подобные минуты в нем иногда пробуждался дух берсеркера. Из головы будто разом вымело все посторонние мысли, позволив предельно сконцентрироваться на одной – самой главной и важной на данный момент. По прямой, стремительно и неотвратимо приближалась к первому аэробусу гигантская машина. Тот немногим уступал ей размерами, но выходящие прямо из подбрюшья плоскости были уязвимым местом лайнера, располагаясь слишком низко над землей. Правое крыло “корабля снегов” на скорости в двадцать семь миль в час врезалось в левую плоскость самолета, смяло элероны и начисто снесло восьмифутовую секцию, с грохотом обрушившуюся на ледяной пол ангара.

Грузчики и техники бросились врассыпную. Самолет от удара развернулся на девяносто градусов, скрежеща по льду застопоренными колесами шасси. Люди разбегались кто куда, скользили по льду, падали, пихались, топтали друг друга, обезумев от страха и мечтая лишь об одном – убраться подальше с дороги этого свихнувшегося монстра. У большинства ужас полностью парализовал рассудок, и “корабль снегов” представлялся их воспаленному воображению неким чудищем, порождением ада, невесть как вырвавшимся из преисподней, где только и место таким кошмарным тварям. Нашлись, однако, и трезвые головы, обратившие внимание и на зажженные фары, и на знакомый звук рокочущих дизелей, и на забинтованное лицо Питта, бешено крутящего баранку, и на торчащий из окна ствол автомата в руках Джиордино. Этого было более чем достаточно, чтобы вызвать охрану, но призыв о помощи прозвучал слишком поздно и остановить процесс разрушения уже не мог.

“Корабль снегов” пропорол внешнюю часть крыла второго аэробуса. На этот раз Питт взял слишком близко к фюзеляжу. Смятая плоскость сложилась с ужасающим скрежетом и прочно зацепилась за переднее правое колесо “корабля снегов”. Питт бросил рычаг передач в реверс и дал полный газ. Вездеход рванулся назад, увлекая за собой самолет. Питт вертелся, как уж на сковородке, бешено вращая рулевое колесо в разные стороны в безуспешной попытке освободиться от захвата и приложенного к нему довеска в виде многотонного аэробуса, но искореженный металл глубоко впился в резину протекторов клыками зазубрин и не собирался отпускать. Гигантские колеса “корабля снегов” впервые начали пробуксовывать, с пронзительным визгом вращаясь вхолостую на скользком льду.

Питт бросил машину враскачку сначала вперед, потом назад, пытаясь применить традиционный метод извлечения застрявшего в грязи автомобиля. Со второй попытки его старания увенчались успехом: наполовину оторванный кусок плоскости с неохотой разжал пасть и выпустил жертву, после чего окончательно обломился и шлепнулся на лед – измятый, погнутый и годный теперь разве что на металлолом. Питт, не моргнув глазом и не выказывая ни малейших эмоций, моментально направил машину в сторону третьего самолета.

– И долго ты еще собираешься дурака валять? – не без ехидства в голосе осведомился Джиордино. – У нас, между прочим, и другие дела имеются.

– Да плевать я хотел! – зарычал Питт. – Если эти гады все же ввергнут мир в катастрофу, пусть тогда и сами здесь застрянут, разделяя общую судьбу!

Он не успел договорить, как слегка помятый “корабль снегов” раздавил в лепешку хвостовое оперение личного самолета Карла Вольфа, размеры которого не шли ни в какое сравнение с огромными аэробусами. Вместе с хвостовой частью надломились и лопнули стойки шасси под плоскостями. Лишившись трети фюзеляжа, машина осела назад, задрав нос и крылья, будто на взлете.

Джиордино восхищенно покачал головой и дал мудрый совет:

– Если будешь вести себя в гостях подобным образом, можешь даже не надеяться, что тебя пригласят еще раз.

Питт повернулся к нему с улыбкой, уходящей краями за горизонт, и с силой хлопнул по плечу.

– Нет, но как я их проутюжил! Класс! Ну хоть ты подтверди, что я молодец.

– Молодец-то ты молодец, – проворчал итальянец, – да только время идет, а мы тут развлекаемся! Пора бы и делом заняться.

Краем глаза Питт успел заметить мелькнувшую в расколотом зеркале заднего обзора скошенную морду “снежного кота”, внезапно вынырнувшего из туннеля. Это его не слишком озаботило – по крайней мере на данный момент. “Корабль снегов” превосходил “кота” в скорости минимум на пять миль в час.

Питт пересек наискосок ангар и бросил машину в широкий проход в противоположной стене ледовой камеры. Уходя от “снежного кота” с вооруженными охранниками, “корабль снегов” несся по туннелю, как взбесившийся мамонт. Его то и дело заносило на крутых поворотах, швыряя бортами о стены, но Питт не видел другого способа выйти из-под обстрела и добиться хотя бы небольшого выигрыша во времени и расстоянии. Выбранная им тактика оказалась правильной – дистанция между вездеходом и “котом” быстро увеличивалась, и в конце концов наглое животное безнадежно отстало.

– Похоже, оторвались, – сказал Джиордино, стряхивая с волос осколки заднего стекла так небрежно, как будто это была перхоть.

– Ненадолго, – уточнил Питт. – Как только выберемся на оперативный простор, сразу станем первоклассной дичью.

Через четыре минуты, миновав последний поворот и проскочив мимо груд брошенного оборудования в опустевших кладовых, “корабль снегов” вышел на финишную прямую, а еще две минуты спустя уже ревел двигателями под синим небом, вынырнув на поверхность меньше чем в полумиле от центра управления комбината.

До этого путь пролегал по подземным пустотам, и только сейчас Питт и Джиордино воочию увидели надземную часть комплекса. Выход из туннеля, выведшего их на свет, находился неподалеку от внешнего периметра. В полярных условиях здания я сооружения довольно быстро покрываются слоем снега и льда. На научных станциях на это не обращают внимания, а вот Вольфы старались поддерживать в своих владениях чистоту и порядок. Архитектура комплекса оригинальностью не отличалась. От главной площади, где возвышались два корпуса – добывающая фабрика и центр управления, – радиально расходились улицы и переулки. Жилые здания и вспомогательные производства теснились вокруг площади, образуя некое подобие глазного яблока с двумя зрачками. Между оградой комплекса и границей городского периметра располагались котельные, склады горючего, электростанция и другие службы обеспечения.

Внезапно морозную тишину разорвали звуки выстрелов, крыши нескольких домов окутались пламенем, черный дым повалил в небо, расплываясь по инверсионному слою. Где-то неподалеку начали одна за одной рваться гранаты. Под аккомпанемент автоматных очередей в воздухе пронзительно завизжали осколки. Питт без колебаний бросил машину в ближайший переулок, чтобы укрыться от шального попадания и посторонних глаз. Взорам друзей открылась безрадостная картина. На мостовой, куда ни кинь взгляд, лежали человеческие тела, расплываясь на белом снегу контрастными алыми пятнами. На каждые два тела в черной форме приходилось одно в белом камуфляже.