Приют любви

– Почему мы все время спорим? – спросил он, прижимая ее к себе. Его мягкий голос обезоружил ее, и она расслабилась.

– И сама не знаю. Я не хочу, чтобы ты уезжал рассерженным, но ты должен понять: мне нужно время.

– Элизабет, я могу сказать на это только одно: именно времени у меня и нет.

Сомнение затуманило ее взгляд.

– Если я уеду, Рут и Джош останутся с Эмили. Но мне хотелось бы продолжать работать. Нужно найти место, где жить, и кого-то надежного, чтобы присматривать за Николь.

– У меня все это есть, – заявил он.

– Все есть? – спросила она, бессознательно насторожившись. Когда он кивнул, она возмутилась. – Так ты решил все заранее, даже не поговорив со мной?

– Не спеши сердиться, любимая. Мои действия вполне объяснимы...

– Надеюсь.

Видя, что она не смягчается, Колтер вздохнул и начал объяснять:

– Выслушай же меня. Я хотел, чтобы ты переехала, еще не зная о попытке похитить Николь. Дело в том, что это касается и Андре, не только меня.

– Андре? Почему? Он что, тоже где-то прячет любовницу и ребенка?

– Этот ваш злой язык, мадам... В следующий раз я... Нет! Нет, – повторил он, отпуская ее. – Давай сейчас же прекратим. Мой друг влюбился в прелестную женщину. Она, как и ты, дорогая, чрезвычайно печется о своей независимости. Если вы будете жить вместе, это убьет сразу трех зайцев: во-первых, ты сможешь ходить на работу, во-вторых, она станет присматривать за Николь, в-третьих, Доби будет легче охранять вас всех.

Колтер воздержался от упоминания того, что Доби будет также присматривать и за женой Хьюго, Дженни. Он не хотел излишне волновать Элизабет.

– Ты все-таки сомневаешься? Ну что я должен еще сказать? Наоми молода, но она серьезная девушка. Она снимает несколько комнат в частном доме. Район спокойный, дом приятный, но...

– Ох, Колтер, хватит. У тебя такой тон, как будто ты приобретаешь...

– Предлагаю, – поправил он.

– Предлагаешь что, конкретно?

– Не говорил ли я тебе, – прошептал он, притянув ее ближе и поцеловав в кончик носа, – что я обожаю, когда ты становишься такой строгой и чопорной?

– А не говорила ли я, как ваши прелестные хитрости действуют на меня, полковник?

– Ты согласна?

– На что?

– На все, любимая, на все.

Глава шестнадцатая

Элизабет согласилась. Она не могла допустить, чтобы Колтер отвлекался от своих военных обязанностей и постоянно беспокоился о них с Николь.

Придя к этому простому решению, она занялась сборами.

– Надо бы предупредить эту молодую женщину...

– Наоми, – подсказал Колтер, вынося и укладывая в повозку вещи Николь.

– Да-да, Наоми. Надо сказать ей, что мы приезжаем.

– Я уже сделал это, любимая. Доби отправился... – И он внезапно умолк, не желая говорить, когда отправил Доби в Ричмонд.

– Колтер!

Он сделал вид, что не понимает ее тона.

– Ты ведь сказала «да», любимая. Теперь уже поздно менять планы.

Действительно, было уже поздно что-либо менять, и Элизабет понимала это. Он сообщил о переезде и Николь, едва она проснулась, и ее радостное возбуждение сопровождало лихорадочные сборы.

Эмили сразу все поняла и даже сказала, что Колтер прав.

Элизабет могла поклясться, что старая женщина знала, что творилось в осажденном со всех сторон врагами Ричмонде, ведь янки стояли в девяти милях от его ворот. Но она улыбалась, провожая их. Последовали многочисленные объятия, поцелуи и обещание, что они приедут на Рождество. Элизабет не смотрела на Колтера, когда Эмили заговорила о наступающих праздниках, она и так, без всяких вопросов, знала, что ему не удастся встретить с ними Рождество.

Наконец Джош взмолился: он не сможет вернуться засветло, если они сейчас же не тронутся. Элизабет втиснулась на деревянное сиденье рядом с Колтером, а Николь уселась к нему на колени. Молодая женщина была благодарна возлюбленному за то, что он всю дорогу занимал ребенка, потому что на нее вдруг снова напали сомнения, правильно ли она поступила.

Утешая себя последними словами Эмили, что они могут вернуться, когда захотят, Элизабет попыталась отмахнуться от мрачных мыслей: Колтер дал Джошу адрес, и она была приятно удивлена, когда они повернули на улицу Франклина и поехали вниз по узкой аллее. За высокой оградой Элизабет разглядела сад и двухэтажный кирпичный дом.

– У Николь будет, где играть, – заметил Колтер, передавая девочку на руки ждущему внизу Джошу. Он спрыгнул вниз и, подхватив Элизабет, снял ее с повозки. – А ты сможешь следить за ней, так как твои комнаты на первом этаже.

Элизабет нервно кивнула, поправляя капор Николь, а потом свой собственный. Джош уже открыл ворота, и она заглянула в сад, где росли два великолепных сикомора и магнолия.

Колтер предложил ей руку, за другую ухватилась Николь.

– Ты не пожалеешь, я обещаю.

Сопровождаемые Джошем, несущим маленький чемодан, они прошли через хорошо ухоженный сад. На стук дверь открылась, и Доби отступил, пропуская всех внутрь.

Высокие, дающие прохладу оштукатуренные стены, украшенные резьбой двери красного дерева и в центре широкая лестница – вот все, что успела увидеть Элизабет, и тут Колтер привлек ее внимание к приближающейся молодой особе:

– Элизабет, разреши представить тебе Наоми.

– И меня, – проговорила Николь, с детским любопытством разглядывая девушку.

– И тебя, принцесса, – сказал Колтер, с нескрываемой гордостью любуясь своим ребенком. – Это мисс Николь... – И отвернулся, внезапно покраснев.

Элизабет тоже была в некотором замешательстве, не зная, как обращаться к изящной, красивой женщине, спокойно наблюдавшей за ними. Свободная она или рабыня? Николь, со свойственной ей непосредственностью, взяла решение на себя.

– Вы будете со мной играть? Вы можете испечь медовый пирог лучше, чем Рут? Спусти меня на пол, – потребовала она у Колтера.

– Да, я буду играть с тобой, но я не умею печь медовые пироги. Может быть, тебе понравится, как я делаю крем-брюле, – проговорила она грудным голосом.

– А что это?

– Сладкий крем, похожий на заварной. Это мое любимое лакомство.

– Я хочу посмотреть свою комнату.

– Николь, надо просить, а не требовать, – одернула ее Элизабет.

– Извини, мама. Можно посмотреть?

– Вы позволите, мадам? – спросила Наоми.

Ни в голосе, ни в манерах молодой женщины не было ни капли подобострастия. Элизабет кивнула, все еще не решив, как держать себя с квартеронкой.

– Пока Наоми показывает Николь комнату, пойдем в гостиную.

Колтер увлек ее за собой, прежде чем она успела что-либо возразить. Комната была узкая, но удачно расставленная темная мебель красного дерева делала ее уютной. На каминной полке стояли позолоченные часы с двумя позолоченными подсвечниками. Каминное зеркало, тоже вставленное в позолоченную раму, отражало Элизабет. Ее скромное дорожное платье испачкалось и не шло ни в какое сравнение с безусловно дорогим платьем Наоми, изящно и просто украшенным бледно-голубой лентой по вырезу, рукавам и кокетке, что оттеняло ее бронзовую кожу.

– Она тебе не понравилась, – сказал Колтер, подходя к возлюбленной.

– Глупости! Я ее совсем не знаю.

– Но ты оценила ее, и что-то тебя не устраивает. Это потому, что она цветная?

Элизабет ответила, не поворачиваясь:

– Она очень мила.

– Андре тоже так считает. А теперь прекрати юлить и скажи, в чем дело. Я хотел бы остаться с вами, но я должен...

– Извини, Колтер. Ты так мало рассказал мне о ней. – Элизабет повернулась к нему. – Я глупо себя веду, а тебе надо уходить. – Она сделала движение навстречу ему, и Колтер тут же заключил ее в объятия. Тихо вскрикнув, Элизабет прижалась к нему.

На какой-то короткий миг Колтер готов был пообещать ей все на свете, но смолчал, наслаждаясь ощущением ее близости. Когда желание, вызванное объятиями и поцелуями, стало невыносимым, он отпустил ее.

– Очень постараюсь вернуться вечером, но не могу обещать. Наоми покажет тебе все, что нужно.