Глаза ворона

Деревянный меч! Еще недавно я думал, что у меня есть цель, которой я добиваюсь своими потом и кровью. Верно, пот и кровь были мои, но вот те решения, которые привели меня туда, где я сейчас оказался: были они моими собственными, ворона или Мастера Ара? Или, возможно, это не имеет значения, потому что мы, все трое, — одно? Не был ли я таким же послушным инструментом в руке Мастера, как сегодня — меч в моей собственной руке? И не ощутил ли маг то же жестокое наслаждение, что испытал я сам, когда мой клинок вонзился в плоть врага?»

Этот момент все еще стоял перед глазами Кая, словно замороженный во времени. Молот. Так близко. Резкий запах пота. Прозрачные струйки, сбегающие из-под шлема на грудь. Вонь кожаного доспеха. Тяжелое дыхание. Блеск глаз, спрятанных за металлом. Глаз, не успевающих заметить, как деревянный и стальной клинки меняются местами; не ожидающих смертельного удара с левой руки… Хрип, когда острие меча прошило слои кожи, жира и мускулов, войдя в оранжевое свечение сердца… Это было невероятно, но в то мгновение он видел Молота насквозь: багровый туман его плоти, бледно-голубые звезды нервных узлов и светящиеся облака на месте жизненных органов. Это напоминало Каю его «радужное» зрение, но он никогда раньше не видел обычных людей подобным образом!

Там, на арене, случилась еще одна необъяснимая вещь. Страшный удар Молота — он запомнил его, острие меча будто описало в воздухе восьмерку! — должен был убить противника на месте. И Кай не успевал ни уклониться, ни отступить. Тело среагировало само: тренированные мышцы изогнули спину назад под немыслимым углом, ребра сложились на выдохе, вжимая грудь в позвоночник… Он не знал, как он это сделал, и сможет ли снова повторить этот трюк. Одно было ясно: ничему подобному он никогда не учился.

«Какие сюрпризы еще ожидают меня впереди? — Кай казался сам себе ларцом, полным темных чудес и демонов, готовых вырваться в мир, стоило приподнять крышку. — Мое новое зрение, неожиданно раскрывшиеся ресурсы тела, — все это служит одной цели, цели, для которой я был создан. Совершенный убийца… О, Мастер Ар послал своего раба в Церрукан не только учиться. Он хотел закалить и отточить выкованное им оружие, проверить, на что оно способно в деле. Маг даже пометил меня особым узором, как оружейник — вороненую сталь!.. Я думал, я буду убивать волшебников, собратьев Мастера Ара! Но между мной и магами всегда стояли и будут стоять люди. А теперь у меня есть собственная игровая площадка, где я могу без помех оттачивать мастерство!»

К горлу Кая подступила тошнота от отвращения к самому себе: «Что ж, разве не для этого я был рожден? Но почему же тогда мне так трудно принять свое предназначение? Почему сейчас самое большое мое желание — просто сидеть здесь, в полумраке, за прозрачной стеной, которая существует только для меня одного? Стеной, которая не остановит мечей надсмотрщиков, когда они обрушатся на раба за отказ выйти на арену… Разве это не будет самым простым решением? Решением, которое наконец-то не исходит ни от кого иного, кроме меня самого? Закончить все прямо здесь и сейчас, ускользнуть из когтей ворона, от вездесущей воли Мастера…»

Шрам на спине кольнуло. «Наверное, мне будет больно, больнее, чем смерть… Но я потерплю, осталось уже недолго…»

Какое-то время Токе сидел молча, не зная с чего начать, рассматривая свое встревоженное отражение в неподвижных зеркальных глазах. К счастью, «семерка» тактично отошла к решетке. Ребята старательно делали вид, что не смотрят в его сторону, и парень был им за это благодарен. Время шло, и ему, наконец, пришлось заговорить, хотя он сомневался, слышит ли его Кай:

— Ты ведь не собираешься драться, верно?

Молчание. Белоснежные ресницы даже не дрогнули.

— Значит, вот так?! Все?! И чем ты тогда лучше Элиаса?! Ты ведь обещал, ты сам сказал: «Мы будем вместе!» Ребята рассчитывают на тебя в этом бою, нам без тебя не справиться, Кай, мне без тебя не… — Токе задохнулся на полуслове, сглатывая ком во внезапно пересохшем горле. — Слушай, я тут недавно тебе наговорил всякого… Прости! Если это из-за меня… Это же просто глупо! Это не стоит того, ничто не стоит!.. Ты должен сражаться, иначе они убьют тебя! Ты должен, слышишь! Вставай!

Никакой реакции. Ели бы не равномерно вздымающаяся грудь под повязкой, можно было бы подумать, что перед Токе сидит каменное изваяние.

— Вставай! Ты, пугало огородное, кукла чертова, поднимайся! Ты обещал, слышишь! Ты! Обещал! — Он не заметил, что уже орал и тряс, как одержимый, Кая за плечи. С таким же успехом он мог тратить энергию на стоящую в коридоре статую Бога-Ягуара. Внезапно то, что он увидел в черном зеркале чужих глаз, заставило Токе замереть на месте. Прямо за его спиной стоял Яра в сопровождении двух воинов. «Уже пора? Не может быть! Ведь поединок Джамшина и Браво еще не кончился!»

— Чем бы вы тут ни занимались, ребятки, придется прерваться! — просипел Яра и резко мотнул головой. — На выход!

Новобранцы поспешили за доктором и столпились возле узкого прохода в решетке, радуясь, что томительное ожидание наконец закончилось. Кай, однако, не повел и бровью. Худшие опасения Токе, казалось, сбывались. Рядом с ними на корточки опустился Тач. Признаться, Горец совершенно позабыл о его существовании в суматохе последних событий.

— Пора идти, Аджакти, — тихо произнес гор-над-четец, дотронувшись до руки товарища.

— Ты не понимаешь, Элиас! — в отчаянии прошептал Токе, косясь на Яру. — Кай не будет драться! Он спятил! Чокнулся, как мартовский заяц! Ты бы слышал, что он тут нес перед своим боем! Пойдем, нам здесь нечего делать. — Он потянул Тача за рукав, но тот и не думал двигаться с места. Токе закусил губу, чтобы сдержать стон: по эту сторону решетки оставались только члены «семерки», растерянно глядящие на трио Аджакти — Горец — Тач.

— Эй, вы что, оглохли?! — рявкнул один из воинов и пнул Кая в бок. — Яра сказал: на выход!

Аджакти не шелохнулся. Токе поймал на себе вопросительный взгляд Аркона и едва заметно покачал головой, поднимаясь:

— Мы уже идем!

Он успел сделать всего пару шагов в сторону решетки, когда Аркон, Бекмес, Вишня и Лилия, ни слова не говоря, прошли мимо него и уселись на полу рядом с Каем, скопировав его позу. Тач уже сидел болванчиком у стены и пялился на Токе круглыми крапчатыми глазами. Горец посмотрел на остолбеневших от удивления солдат, на Кая, по-прежнему изображавшего памятник самому себе, но теперь в компании пятерых новобранцев… И, несмотря на висевшее в воздухе напряжение, он с трудом подавил смешок. «Наверное, это нервное», — думал Токе, усаживаясь на пол рядом с Вишней. Тот незаметно подмигнул ему, бесшабашно улыбнувшись белозубым ртом.

— Эй, Яра! Похоже, у нас тут ситуация! — позвал через решетку один из воинов, почесывая в затылке.

Доктор протиснулся обратно в узкую дверцу, и его седые брови сошлись на переносице:

— Значится, так, ребятки, — он встал над ними, чуть расставив ноги и заложив руки за спину. — Не знаю, что вы тут затеяли, но зато я точно знаю, что сейчас произойдет. Если вы на счет «три» не встанете в строй, вас погонят на арену кнутом, как скотину. Если это не поможет, вам просто перережут глотки. Может, конечно, этого вам и хочется: сдохнуть с позором. А о ваших братьях вы подумали? Каково им придется, двадцати трем против тридцати? Думаете, им охота помирать из-за семи трусов? — Яра сделал небольшую паузу, давая им время осмыслить его слова. — Я считаю. Один. Два.

Сердце у Токе колотилось где-то в ушах. Он глянул на Вишню, глаза у которого были совершенно дикие, на Тача, крепко зажмурившегося в углу… Жаль, что он не придушил Кая тогда, когда у него была такая возможность…

— Три!

Кто-то рядом с ним не выдержал и поднялся на ноги. Токе не поверил своим глазам: это был Кай! Горец с трудом подавил желание дать ему хорошего пенделя. «Ладно, еще успеется». Проходя мимо Яры, он заметил мелкие капли пота, выступившие на лбу доктора.