Глаза ворона

Кай пришел сюда еще до рассвета. С того момента, как старый волшебник упомянул круг, парень думал о Шул-ла-Рун на Когте Дракона. Это могло быть только здесь.

Назначение Кольца Желаний открылось ему случайно. Однажды он решил проследить за Мастером Аром во время одной из отлучек мага из Замка. Мальчишку просто распирало любопытство: зачем это Мастер таскается в горы, задерживаясь иной раз на несколько дней в местности, привлекательной разве что для охотника? Дичи волшебник никогда не приносил, а в любовь Мастера к природе и свежему воздуху почему-то не очень верилось.

Кай видел, как жеребец мага уверенно шел по узкой тропке, будто привычным путем. Как он вынес Мастера на плоскую вершину Когтя. Как волшебник твердой рукой направил Кекса в круг, прямо под арку соединенных в танце каменных рук. Камни Шул-ла-Рун запели и сдвинулись. Лошадь с всадником исчезли в радужном сиянии… Вернулся Мастер Ар в Замок только к вечеру.

Исследование, проведенное тогда Каем в библиотеке, подтвердило его догадку. Кольцо Желаний было вратами, которые можно было открыть с помощью магии. Книги, к сожалению, не говорили ясно, как и куда открывались эти врата. Был ли каждый Шул-ла-Рун связан со всеми прочими кольцами, так что вошедший в Круг мог выйти из него в любом другом Круге по собственному выбору? Или врата Шул-ла-Рун выводили путешественника только в несколько строго определенных пунктов назначения? А может, за каждым Кольцом был закреплен один-единственный маршрут?

В любом случае для Кая, лишенного магических способностей, Шул-ла-Рун был бесполезен, и он забросил свои поиски. А теперь жалел об этом. Во время их ночной встречи Юлия Доротея рассказала, что все существовавшие Кольца разрушены или «заблокированы СОВБЕЗ п.п.в.в. в связи с запретом на бесконтрольные магические перемещения». Но разве можно полагаться на то, что ты видел во сне? Ведь Шул-ла-Рун в Драконьих Горах прекрасно работал…

Сегодня Такхейвекх собирался открыть врата Круга на Когте. А Кай готов был его встретить. Он стоял в длинных утренних тенях, скрытый от любого, кто мог бы появиться на тропе, массивным торсом замшелого валуна. Длинный лук и самодельные стрелы с белым оперением были наготове, как и повязка, сейчас удерживавшая лезущие в глаза волосы. Стрелок прислушивался: не раздастся ли в скалах стук копыт? Но пока ни один посторонний звук не тревожил тишину.

После непогоды последних дней солнце наконец вышло из-за туч и обещало жаркий день. Ветер, который здесь никогда не спал, мягко гладил волосы и открытую кожу лица и рук. В быстро нагревшихся камнях запевали цикады. Ласточки, устроившие свои гнезда под обрывом, с пронзительными криками скользили между валунов. Маленький голубой мотылек коснулся щеки человека и сел на конец его лука, сложив хрупкие крылья. Кай стоял неподвижно, наблюдая за его движениями и игрой голубого цвета, когда насекомое расправляло крылья. Это помогало ему отвлечься от беспокойных мыслей и держать разум чистым для того, что ему предстояло сделать.

Внезапно лучник насторожился. Ему показалось, что он различил чуть слышное эхо в горах. Верно, звуки приближались и становились все явственнее: цокот копыт по камням, приглушенные голоса, звяканье лошадиной сбруи…

Кай поднял руку к повязке. Мотылек испуганно взлетел со своего насеста и исчез в голубизне неба. Напугавший его человек опустил плотную ткань на глаза. Свет померк, и мир наполнился звуками. Двое конных и трое пеших, гоблины. В последний момент Такхейвекх, очевидно, уговорил Мастера Ара одолжить ему жеребца. Кай легко узнал уверенную походку Кекса за нервным перестуком копыт старикова одра. Голоса принадлежали гоблинам, которые при виде Шул-ла-Рун отказались идти дальше. На это стрелок и рассчитывал. Замковые бёлле считали Кольцо Желаний местом дурным, проклятым и всегда обходили его стороной. Вот и сейчас гоблины, чураясь, повернули обратно по тропе. Кай отчетливо слышал их удаляющиеся шаги. Теперь ждать ему осталось совсем недолго.

«Страшнее, чем смерть… Подумай, прежде чем замкнуть круг…» Эхо далекого голоса зазвучало в ушах. Сердце кольнуло внезапное сомнение. «Что, если мой план не сработает? Если я промахнусь? Если Юлия-Доротея не сможет заставить Круг петь? Если врата откроются, но не в ОЗ, а… Нет! Отступать уже поздно, да и некуда. Я должен действовать! Сейчас или никогда!»

Кай выровнял дыхание и призвал ветер. Время потекло быстрее, потекло медленнее, время исчезло. То, что осталось, измерялось ударами лошадиных копыт по каменистому грунту да стуком его собственного сердца. Лучник не торопился брать цель. Он хотел убедиться, что первым едет именно Такхейвекх. Одна-единственная ошибка будет стоить жизни Юлии Доротее. Нет, сомнений быть не могло: шедшая впереди лошадь ступала тяжелее под весом старика.

— Куда мы едем? — прозвучал звонкий девичий голос, и Кай услышал скрип кожи, когда волшебник обернулся в седле на голос пленницы.

Лучшей мишени стрелку и не надо было. Ветер подхватил его руку и сделал ее легкой. Он бросил стрелу и понес ее неотвратимо навстречу старому магу. Ветер пел песню смерти в ее белом оперении, пока острие не пронзило горло волшебника. Старик мгновенно захлебнулся кровью. Он попытался поднять посох, беззвучно шевеля губами. Но тут вторая стрела, как чайка, упала на него и выклевала тускнеющий от близости смерти глаз. Без звука то, что было Такхейвекхом, упало в жесткую щетку травы у ног белобрысого.

Испуганный конь попытался было встать на дыбы, но твердая рука спутницы мага удержала его. «Только бы она сделала все как надо!» — взмолился про себя Кай. Теперь все зависело от Юлии Доротеи. Связанный словом Мастера, он больше ничем не мог ей помочь. Кай слышал, как девушка спешилась, успокоив лошадь. Освободила ногу своего похитителя, застрявшую в стремени. Поискала что-то в его одежде. Звякнули золотые оковы, упав на камни, и стремя, когда свободная теперь чародейка взлетела в седло.

Стрелок отошел к краю пропасти так далеко, как это позволяли крошащиеся камни под ногами. Пусть будет так: если расстояние между ним и Юлией Доротеей уменьшится настолько, что сработает заклятие Мастера, он просто в судорогах упадет с обрыва. И не будет больше ни боли, ни страха, ни стыда — ничего не будет. А девушка… Девушка успеет пройти во врата.

Юлия Доротея тронула лошадей и шагом вошла в круг. На мгновение она остановилась. Кай, глаза которого закрывала повязка, не мог видеть, но догадался, что волшебница заметила его. Если сейчас она приблизится… Бежать было некуда, и негде было укрыться. Он беспомощно стоял на краю скалы, опустив бесполезный теперь лук, с замотанным тряпкой лицом. Длинные волосы летели по ветру за его спиной, щекоча шею.

— Я никогда не думала, что мой ангел-хранитель будет слепым, — прозвучал тихий голос. Расстояние между ними заполнила тишина. — Пойдем со мной! Тебе опасно теперь здесь оставаться! Пойдем! — Кекс сделал шаг вперед. Кай не видел, но чувствовал, что девушка протянула в его сторону руку. Он отчаянно замотал головой, опасно балансируя на краю пропасти. Еще пара томительных мгновений, и Юлия Доротея развернула лошадь. — Я не забуду тебя, Кай. Прощай и… спасибо.

Копыта застучали по камням. Он услышал пение Шул-ла-Рун… И увидел радугу даже сквозь свою непроницаемую повязку. Через минуту все было кончено. Коготь Дракона опустел, если не считать мертвого волшебника и его убийцы. Кай сорвал закрывавшую лицо тряпку.

Только сейчас его осенило: Юлия Доротея назвала его по имени! Имени, которое она узнала во сне. Но разве могли два человека одновременно видеть один и тот же сон? Кай тряхнул головой и направился к телу убитого им мага. Внутри у него была странная пустота, как будто стальной стержень, который держал его и направлял все его движения, внезапно вынули.

Лучник опустился на колени перед Такхейвекхом и посмотрел на залитые кровью лицо и бороду старика. Он никогда раньше не убивал, только для пропитания, на охоте. Удивительно, как точно стрелы нашли свою цель. «Была ли у Такхейвекха семья в Анклаве? Кто-то, кто любил его, кто будет скорбеть о нем, кто захочет отомстить за его смерть?» Кай не знал, какое погребение следует давать волшебникам. Все его знание ограничивалось саркофагами-статуями в Зале Предков. Но здесь у него в любом случае было не так много возможностей. «Я подтащу тело к краю скалы и сброшу его вниз. Но прежде…»