Страница 120 из 124
Таков был урок, данный русским народом более 700 лет назад захватчикам — немецким псам-рыцарям.
Победа на льду Чудского озера спасла русский народ и другие народы Восточной Европы от немецкого рабства. В результате этой победы была остановлена немецкая агрессия на Восток, продолжавшаяся в течение нескольких столетий. В этом состоит огромное историческое значение русской победы 5 апреля 1242 г.
ИСКУССТВО РУСИ ВРЕМЕН ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОГО НАШЕСТВИЯ
Владимиро-суздальская земля больше всего пострадала от нашествия Батыя в 1237 - 1238 гг. Уничтожение произведений искусства было тем более ощутимо, что многие из них были созданы буквально накануне нашествия. Только в 1237 г. епископ Митрофан поставил киот над престолом в Успенском соборе во Владимире, украшенный золотом и серебром. Ростовский епископ Кирилл в 1231 г. украсил собор в Ростове иконами «многоценными», пеленами, двумя киотами, напрестольной индитией, сосудами и ринидами, а также и «златыми» дверями, установленными в южном портале, напрестольным и крестами и внес в храм мощи святых «в раках прекрасных». В 1226 г., т.е. уже через три года после битвы на Калке, была заложена каменная церковь Спаса в Нижнем Новгороде. А в 1234 г. князь Святослав Всеволодович «съвершил церковь в Юрьеве и украси ю...». В это же время создавались и «златые» двери для Рождественского собора в Суздале. Собор был расписан фресковой живописью, а его пол был вымощен красным «разноличным мрамором».
Татары прежде всего опустошили самую богатую сокровищницу русского искусства — Успенский собор во Владимире. Они сорвали с иконы Владимирской Богоматери древний оклад из золота и серебра, украшенный драгоценными камнями; ограбили и другие церкви и монастыри — сняли драгоценные оклады с напрестольных Евангелий, унесли кресты и сосуды, а также и одежды князей, которые принято было вешать в храмах на память о них. Разорив Владимир, татары двинулись к Ростову, а потом на Ярославль и Городец и но Волге вплоть «до Галича Мерского». Другие пошли к Юрьеву, Переславлю, Дмитрову и Твери.
Нам предстоит выяснить, насколько опустошительным было уничтожение древних произведений искусства и как быстро протекал процесс восстановления древних памятников. Это имеет прямое отношение к выяснению преемственности традиций и появлению новых качеств в искусстве.
Разоренный татарами владимирский Успенский собор все-таки кое-что сохранил из домонгольского прикладного и изобразительного искусства. Здесь сохранился от храмовой утвари Андрея Боголюбского Сион XII в., позднее привезенный в Москву. Уцелел чтимый образ Владимирской Богоматери XIIв., на котором остался и фрагмент золотого чеканного и басменного оклада с семифигурным деисусом. Это, по-видимому, часть того оклада, который вновь был сделан в XIII в. после пожара 1185 г., когда сильно пострадало церковное узорочье, данное Андреем Боголюбским. Возможно, отсюда же происходит и икона Вседержителя («Спас, златые власы»), написанная в начале XIII в. в традиции высокого владимиро-суздальского искусства. Уцелел и сильно пострадавший образ Богоматери Боголюбской XII в. В Ярославе чудом сохранился большой храмовый образ начала XIII в. Богоматери «Великая Панагия» и моленная икона Спаса середины XIII в. ярославских князей Василия и Константина.
Меньше всего уцелело произведений прикладного искусства, которые привлекали своей драгоценностью, и их легче было унести. Тем не менее, когда в конце XIII в. татарская рать вместе с князьями Андреем Александровичем Городецким и Федором Ростиславичем Ярославским взяла Владимир, то Успенский собор еще хранил произведения прикладного искусства. Они вновь были разграблены: «... и чудное дно медяное выдраша, и сосуды священныя вся поимаша».
На протяжении всей второй половины XIII в. летописи не сообщают сведений о строительстве храмов во Владимире или Суздале. Раньше их пробуждается Ростов Великий. Уже в 1253 г. в Ростове освящалась вновь построенная деревянная церковь Бориса и Глеба внуками Константина Всеволодовича — Борисом Ростовским и Глебом Белозерским. Новый храм стоял недолго и, по-видимому, сгорел, а в 1287 г. был восстановлен заново и освящен ростовским епископом Игнатием.
О произведениях прикладного искусства в Ростове мы не имеем никаких данных. Но непрерывное возобновление храмов почти сразу же после Батыева погрома свидетельствует о том, что на Владимиро-Суздальской земле еще были опытные строители, живописцы и мастера церковного «узорочья». И, несмотря на отсутствие самих произведений прикладного искусства XIII в., у пас нет оснований говорить о полной потере домонгольских традиций в искусстве. Судя по сохранившимся произведениям живописи XIII — начала XIV в., в них еще ярко выявлялись черты высокого искусства ростово-суздальской школы. В прикладном искусстве некоторое снижение уровня мастерства несомненно было за счет угона мастеров и снижения материальной базы для создания произведений искусства (прежде всего — отсутствие драгоценных металлов) и потери некоторых сложных технических навыков. Но оно обогащалось за счет народного искусства, а следовательно, ярче выявляло его национальные особенности. Последние проявились и в профессиональном искусстве ростовской живописи.
Черты народной интерпретации образов в простоватых, но эмоционально напряженных лицах уже выявлены в чеканке деисуса на золотом окладе XIII в. с иконы Владимирской Богоматери. В то же время это произведение сохраняет монументальное величие фигур с искусной домонгольской пластикой одежд в византийской традиции.
Новгород не был разорен во время татаро-монгольского нашествия, но новгородское прикладное искусство во второй половине XIII в. переживало большую ломку, как и искусство среднерусских земель. Это можно проследить прежде всего по иконографическим изображениям на золоте и серебре, т.е. на произведениях, сделанных не простыми ремесленниками, а городскими мастерами прикладного искусства. Подписанных и точно датированных произведений новгородского происхождения, относящихся к этому времени, нет. В самом Новгороде и его окрестностях не сохранилось ни одного не разрозненного комплекса церковных или монастырских ризниц, кроме ризницы Софийского собора. Ценнейшим источником для выявления новгородских древностей является Оружейная палата Московского Кремля и ризница Троице-Сергиевой лавры. Археологические раскопки в Новгороде мало помогают разработке истории прикладного искусства, так как они дают больше рядового материала бытового назначения, как, например, кресты-тельники, височные кольца, серьги, булавки, перстни, браслеты.
В конце XV в. из Новгорода в Москву попало значительное количество древних новгородских произведений в качестве «поминков», полученных Иваном III, и изъятий, произведенных после покорения Новгорода. Вывозил из Новгорода произведения искусства и Иван Грозный.
Великий Новгород был одним из центров производства перегородчатых эмалей в домонгольское время. Этот факт в настоящее время уже твердо установлен благодаря археологическим находкам. Исследователи располагают теперь довольно большим числом новгородских произведений с перегородчатыми эмалями XII — XIII вв.
В процессе сохранения и собирания художественного наследия Северо-восточной Руси после ее разорения татаро-монголами Твери принадлежит особо важное место. В Тверь бежали жители из многих мест Ростово-Суздальской земли, «...собрата жеся тогда во Тверь отвсюду бегдых много и вси совещашася межи собою с татары битися». Эти пришельцы из высокоразвитых центров русской культуры домонгольского времени переносили в Тверь знания и художественные традиции своей родины. Связи с древним Ростовом закрепляются и династическим браком. В 1294 г. Михаил Ярославич Тверской женится на дочери Дмитрия Борисовича Ростовского Анне: Как ни один другой центр культуры, Тверь быстро возрождалась после опустошительного нашествия Батыя. Уже в середине XIII в. по всей Тверской земле наблюдается размах деревянного строительства. В 1240 г. в Твери князем Ярославом Всеволодовичем была перенесена на правый берег Волги и заново срублена крепость. В разных местах Тверского княжества строилось много деревянных церквей и монастырей, потом исчезнувших, но оставивших о себе известия, собранные в XIX в. местными краеведами. К XIII в: относится, например, известие о древнем монастыре на реке Жабне близ Калязина, разоренном татарами. В XIII — XIV в. увеличивалось и число рядовых тверских городов, которые расширялись, обрастали посадами, «что служит ярким показателем процесса возрождения экономики и культуры русского города, шедшего вглубь, несмотря на татарский гнет и феодальные междоусобицы».