Страница 98 из 125
Утвердившиеся в Испании арабы и берберы тяготились зависимостью от далекого халифата и необходимость делиться с халифом доходами от завоеванного земельного фонда. В 743 г. берберские племена в Испании восстали против халифа. Этим воспользовалось королевство Астурия и продвинуло свою границу до реки Дуэро. После падения власти династии Омейядов в Халифате (750 г.) и прихода к власти Аббасидов один из уцелевших Омейядов — Абд-ар-Рахман бежал в Испанию и основал независимый эмират. Омейяды правили в Испании с 756 по 1031 г.
Наибольшего политического могущества Кордовский эмират достиг при халифе Абд-ар-Рахмане III (912—961 гг.), Первые двадцать лет правления Абд-ар-Рахмана примечательны не только восстановлением единства ал-Андалуса, но и успехами в борьбе с христианскими королевствами севера Испании — Леоном и Наваррой. Возможно, слабость этих государств в какой-то мере объяснялась развалом Каролингской империи, но может быть, что правители оказались менее способными, чем их предшественники и последователи. Во всяком случае, экспедиции Абд-ар-Рахмана в 920 и 924 гг. положили конец христианским рейдам на мусульманскую территорию. Однако распространение мусульманского влияния было приостановлено во время правления Рамиро II Леонского (932—950 гг.).
Особенно успешным для Рамиро был 939 г. Абд-ар-Рахман выступил против Леона с большей, чем обычно, армией, якобы достигавшей ста тысяч человек. Он встретился с Рамиро при Симанкасе, немного южнее современного Вальядолида. После нескольких дней предварительной разведки мусульманская армия была обращена в бегство и понесла большие потери из-за того, что Рамиро предусмотрительно вырыл в тылу мусульман ров (хандак). Поражение было не таким уж непоправимым, но это был серьезный удар по гордости Абд-ар-Рахмана. Рамиро воспользовался своим успехом и расселил христиан в окрестностях Саламанки. Но ему тут же пришлось заняться отражением попыток Кастилии поглотить его государство, и Абд-ар-Рахман вскоре восстановил свою военную мощь и политическое влияние.
После смерти Рамиро II в 950 г. внутренние междоусобицы значительно ослабили христианские государства, и 951—961 гг. свидетельствуют о невиданном усилении власти и влияния Абд-ар-Рахмана. Гегемонию (или сюзеренитет) Абд-ар-Рахмана и его преем-
ников признали короли Леона, королевства Наварры и графы Кастилии и Барселоны, причем это признание было не просто формальным, но подкреплялось выплатой ежегодной дани; отказ от уплаты приводил к карательным рейдам. В это же время было разрушено или передано в руки мусульман большинство укреплений. Таким образом, начиная с 960 г. и до конца века мусульманский контроль над Пиренейским полуостровом был полнее, чем когда-либо.
В 929 г. Кордовский эмират был переименован в Кордовский халифат. Большое значение для экономического и культурного развития Испании под арабским владычеством имел рост городов, основанных еще в древности и сохранившихся во время Вестготского королевства (Севилья, Кордова, Валенсия, Гранада, Толедо). В Кордове в X в. насчитывалось 113 тысяч домов и около 500 тысяч жителей.
Во второй половине X в. вновь усилилась борьба между двумя группировками — служилой знатью, связанной с центральным государственным аппаратом, и провинциальной знатью. Кордовские халифы создали постоянную армию из рабов (мамлюки, или гулямы). Рабы, из которых халифы создали постоянную гвардию, продавались в Испанию работорговцами и большей частью происходили из славян или других племен и народностей Восточной Европы. В арабской Испании всех молодых воинов из рабов называли славянами (по-арабски «ас-сакалиба»).
Очень пестрым был этнический состав арабской Испании. Здесь жили испано-римляне, вестготы, арабы, берберы, евреи. Некоторые из испано-римлян приняли ислам (их называли муваллады), отчасти сохранив свой романский язык, другая часть усвоила арабский язык, сохранив христианскую веру (мосарабы).
В 854 г. один из христианских авторов писал так: «Наша христианская молодежь с ее внешним изяществом и хорошо подвешенным языком, с ее искусственными манерами и платьями прославилась познаниями в науках иноверцев. Отравленные абарской риторикой, они жадно хватаются за сочинения халдеев (т. е. мусульман), охотно поглощают их, усердно обсуждают и распространяют сведения о них, восхваляя их со всем красноречием, забывая при этом о красоте литературы церковной. Они с презрением глядят на истоки церкви, берущие начало в раю... увы. Христиане столь невежественны в собственных законах, латиняне уделяют так мало внимания собственному языку, что во всей христианской общине едва ли найдется один из тысячи, кто сумеет написать письмо, расспросить о здоровье друга, зато есть бесчисленное множество таких, кто будет важно рассуждать на халдейском языке, употребляя сложные риторические фигуры. Они даже могут сочинять стихи, где каждая строчка кончается на одну и ту же букву, и демонстрируют в них большие красоты и большее метрическое мастерство, чем сами иноверцы».
АДМИНИСТРАТИВНОЕ УСТРОЙСТВО МУСУЛЬМАНСКОЙ ИСПАНИИ
Арабы называли свои новые владения на Пиренейском полуострове «ал-Андалус». Как полагают, это искаженное «Вандалисия», которое, в свою очередь, образовано от слова «вандалы». Название прилагалось только к той части полуострова, которая находилась под мусульманским контролем.
Для арабов ал-Андалус был всего лишь провинцией (или даже частью провинции) обширной империи, простиравшейся от ал-Андалуса и Марокко до Центральной Азии и Пенджаба. Правил империей халиф («преемник», «заместитель»). Халиф считался временным преемником светской власти Мухаммада.
Первые четыре преемника Мухаммада правили с 632 по 661 г.; они известны как халифы «правого пути» («рашидун»), С 661 по 750 г. халифат был под властью рода Омейядов, ветви мекканского племени курайш. Некоторые представители этого рода еще при жизни Мухаммада принадлежали к ведущим кругам мекканского купечества. Омейядские халифы считали своей столицей Дамаск, хотя двор их часто размещался в других сирийских дворцах.
Государство Омейядов в ал-Андалусе было автократией. Власть была сосредоточена в руках эмира или халифа, хотя он мог при желании, как, например, ал-Хакам II, переложить на кого-то большую часть забот об управлении или даже общий контроль над политикой. На главе государства лежала ответственность за внешние и внутренние дела, верховное командование армией, он обладал правом распоряжаться жизнью и смертью подданных.
Постепенно государь наделялся различными знаками достоинства, которые призваны были оградить его от окружающих и затруднить к нему доступ. Это стало особенно заметно после провозглашения в 929 г. халифата. До этой даты на пятничной молитве в мечети проповедник призывал благословение божье на аббасидского халифа в Багдаде, как на главу мусульман (хотя политическое главенство его не признавалось), но с 929 г. вместо него упоминали Абд-ар-Рахмана III ан-Насира.
Обычно при государе существовал главный министр с титулом хаджиба. Он обладал примерно теми же полномочиями, что и везир в восточных землях; везират же в ал-Андалусе был не столь почитаем, и представляли его менее значительные министры. Они отвечали за большую центральную канцелярию, помещавшуюся в Омейядском дворце в Кордове (она осталась там и тогда, когда в середине X в. сам халиф и его двор перебрались в новый дворцовый центр — Мадинат аз-Захра).
В каждой из 21 провинций (кура, мн. число кувар), из которых (не считая марок) состоял ал-Андалус, существовала уменьшенная копия этой администрации. Во главе любой провинции стоял губернатор, или вали. Немусульманам предоставлялась известная автономия. Они были организованы в общины по провинциям, и во главе каждой из этих общин стоял ответственный за подушную подать (джизью) comes (арабское «кумис»), или граф. Были у них и свои судьи.
Наемников впервые использовал ал-Хакам I (796—822 гг.); постепенно число их увеличивалось. Многие из них были франками и славянами из бывших рабов, позднее среди наемников появились североафриканские берберы и негры. Некоторые составляли личную охрану правителя. Кроме наемников на военную службу призывались подданные: бывшие джунди (которым были даны ленные владения с обязательством нести военную службу) и горожане. Третью группу воинов составляли добровольцы «священной войны»; собираясь в поход на христианские королевства, правитель объявлял специальный призыв таких добровольцев.