Непростой союз

— В конце концов, когда он начал, то угрожал всего лишь одинокой женщине. Может быть, когда в деле появился ты, для него все изменилось.

Тор поднял взгляд от «Уолл-стрит джорнел» который купил в поселке рано утром. В янтарных глазах блеснуло нечто, похожее на предвкушение счастья.

— В этом случае ты должна надолго остаться со мной, верно?

Эбби перестала намазывать желе и наклонила голову набок. Она вдруг заметила, сколько семейного в этом домашнем завтраке вдвоем. Ей стало тепло на душе и в то же время неспокойно.

— А не думаешь ли ты, что, если такая жизнь будет продолжаться долго, тебе станет скучновато? — деликатно спросила она.

Тор сложил газету и аккуратно положил ее на стол возле своей тарелки. Затем взял со стола свою чашку кофе, над ее краем взглянул в глаза Эбби и очень просто ответил:

— Нет.

— Ох! — только и сумела сказать она. Наступила многозначительная пауза. Потом Эбби протянула Тору ломтик хлеба с желе и с деланной бодростью спросила:

— Хочешь еще тост?

— Нет, спасибо.

Она быстро проглотила этот тост сама и едва не поперхнулась, но глоток кофе помог справиться с застрявшим куском.

— Эбби, неужели ты думаешь, что теперь, после того как мы были вместе, я бы вынес даже мысль о том, что ты вот так завтракаешь с другим мужчиной? — нежно спросил Тор.

Она медлила в нерешительности, прикрыв глаза ресницами и чувствуя, как кровь быстрее потекла по ее венам.

— Это не похоже на... любовную связь, — слабо возразила она.

— Мы один раз спали вместе, и это повторится снова. Это произойдет в ближайшие дни и будет происходить долго и очень регулярно. Сейчас я только даю тебе немного передохнуть.

— Ну, спасибо! — рассердилась Эбби и сверкнула на него глазами, так ее возмутило мужское высокомерие Тора. — Мне очень приятно и дышать, и передохнуть.

Тор неожиданно усмехнулся:

— Раз так, наслаждайся пока. В один из ближайших дней ты убежишь из комнаты отдыха, и тогда я буду у тебя за спиной.

— Ты уверял, что не из тех, кто торопит женщину!

— А я и не собираюсь тебя торопить. Просто буду рядом, когда ты устанешь, если тебе не хватит дыхания.

— Иногда ты очень раздражаешь меня, Тор Летимер.

— Но не пугаю. Ты меня больше не боишься, — невозмутимо и удовлетворенно заметил он.

Эбби вынуждена была признать, что Тop прав. Она больше не боялась его. Во всяком случае, не испытывала того страха, который раньше вызывали в ней мужчины. «Но это не значит, что я не должна остерегаться Тора», — сказала она себе. От Тора исходила некая угроза, но совершенно иной природы. Он иногда был нежным, иногда дразнил ее вульгарной грубостью, но всегда неизменно давал ей почувствовать, что хочет и ждет ее. Ее отношения с Тором в одном — и во многом — были сложными, а в другом поразительно простыми. Их взаимное влечение походило на костер, который аккуратно накрыли ветками, чтобы дольше горел, сейчас сильнее, чем когда-либо.

В настоящий момент Тор держал под контролем физическую сторону их отношений, позволяя окрепнуть их дружбе. Эбби поняла, что за прошедшую неделю она и Тор стали товарищами. Но это была необычная дружба — не та легкая дружеская близость, которая обычно соединяла Эбби и мужчину, не представлявшего для нее угрозы, а чувство близости, без которой невозможно жить. Это чувство граничило с другим, переходило в него, в то, которое она еще не хотела озвучить.

Во время ежедневных утренних прогулок вдвоем ей стало ясно, что в ее чувствах к Тору добавлялось все больше неизбежности. Подсознательно она понимала, что нужно лишь время, чтобы близкие друзья стали любовниками, особенно, если в их дружбе подспудно постоянно бурлит физическое влечение.

Именно в то утро на прогулке после завтрака Эбби почувствовала, что, наконец, приняла неизбежное. В первый раз она позволила себе думать о том, что, оставаясь рядом с Тором, она обязательно убежит из комнаты отдыха, сама завершит передышку, которую предоставил ей Тор. И в первый раз не позволила этому знанию пробудить в ней привычную осторожность.

Может быть, тишина и покой позволили ей принять опасные отношения, сложившиеся у нее с Тором. Ее темноволосый спутник казался частью этой прохладной тишины. Когда он вел ее по одной из лесных тропинок, пролегавших за домом, его сильные пальцы уверенно сплетались с ее пальцами. «Он не похож на лесоруба или пильщика», — подумала она и незаметно для него улыбнулась. Тут другое: Тор полностью гармонировал со своим окружением — с высокими, как башни, соснами и хрустом игл под ногами. От него исходила первозданная сила, которая окружала ее так же, как свежий и чистый утренний воздух. Желание уступить, отдаться ослепительно яркому дню и мужчине, который де лил с ней этот день в горах, опьяняло.

— Расскажи мне о нем, — ласково приказал Тор, когда вел ее к поляне на вершине горного хребта, возвышавшегося над рекой. Он не смотрел в лицо Эбби, его внимание было приковано к потоку темной воды, протекавшему внизу, но она знала, что он почувствовал ее изумление и испуг.

— О ком? — В одно мгновение настороженность, отодвинутая на задний план ее сознания, опять выступила вперед.

— О мужчине, который сделал тебя такой осторожной. О том, кто, как ты говоришь, научил тебя бояться мужчин-собственников.

Эбби вздохнула:

— Почему ты хочешь что-то знать о Флине Рендольфе? Поверь мне, я делаю все, чтобы забыть его.

Тор покачал головой, сел на покрытую сухими иглами сосен землю, потянул Эбби за собой и, когда она уселась рядом, с грустной улыбкой ждал, пока она подтянет свои обтянутые джинсами колени к подбородку и обхватит их руками.

— Он всегда в твоих мыслях. Каждый раз, когда я подхожу к тебе слишком близко, чувствую его. Прогнать его мне удается, только когда я… — Тор резко оборвал фразу и взял в руку одинокий полевой цветок, который поднимал свою ярко-желтую головку на клочке зеленой травы.

Но Эбби поняла, что он собирался сказать, и договорила за него:

— Когда ты занимаешься со мной любовью.

— Да.

— Думаю, этого достаточно для твоего самолюбия.

Но тут же пожалела о своих словах. Она не хотела огрызаться на него, тем более в это ласковое свежее утро. Наступила напряженная тишина. Тор молча смотрел, как легкий ветерок поднимает пряди ее медовых волос. Потом нагнулся и провел по губам Эбби тем маленьким листком, который успел сорвать. Его губы последовали за цветком и овладели ее губами в коротком откровенно хозяйском поцелуе мужчины-собственника.

Наконец он спокойно произнес:

— Сейчас мне важно удовлетворить не мое самолюбие.

— А что? — спросила Эбби.

Она сще чувствовала на губах след его твердых губ и мягкое прикосновение цветка. От этого ей было тепло, неспокойно и немного хотелось чего-то, что она не решилась бы выражать словами.

— Это любопытство человека, который чувствует, что от него что-то скрывают. Мое желание — сознать тебя полностью. — Он сбросил свою руку с ее затылка. — Я говорил тебе, но ты напоминаешь мне одну из твоих цветочных композиций. Человек должен рассмотреть тебя со всех сторон, чтобы понять, что ты собой представляешь. На каком-то уровне композиция кажется достаточно бесхитростной и несложной. Но очень скоро становится ясно, что в ней скрыты многочисленные сложные элементы. Ты очаровываешь меня, милая. Я хочу обрывать твои лепестки один за другим, пока не найду тебя настоящую. Так что расскажи мне о нем.

— А вдруг тебе не понравится то, что ты найдешь? — хриплым от волнения голосом дерзко спросила она, глядя на машины, которые двигались по извилистой межштатной дороге вдоль реки.

Отсюда автомобили казались очень маленькими, похожими на некий вид животных, идущих куда-то через лес. Река и ущелье, которое она прорезала, простирались на этом месте миллионы лет до того, как появились машины, и, конечно, еще долго будут существовать после того, как эти металлические создания исчезнут с лица земли. Некоторые вещи долговечны и неизменны. Эбби осознала, что в ее мире Тор стал такой же могучей силой, как эта древняя река.