Короли в изгнании

– Выполняем «Вулкан»! Боевое расписание «два плюс один», – скомандовала Йфф и начала быстро набирать на ручном пульте коды доступа к святая святых корабля – системе выживания.

То, что она собиралась сделать, лежало за гранью простого риска. Этот вариант назывался «Вулкан», но настоящее – полное – его название было «Прыжок в кратер вулкана». Расчетные потери при выполнении данного боевого приема были выше семидесяти процентов, шансы на выживание корабля были ниже 25 процентов, и при всем этом выполнить маневр мог только офицер, имеющий соответствующую подготовку. И таким офицером, так уж случилось, на борту крейсера была сейчас одна Йфф. Необходимую подготовку графиня проходила дважды – на последнем курсе академии и на Курсах Адмиралтейства для высшего командного состава флота непосредственно перед назначением на должность командира тяжелого крейсера.

Ей тогда удалось войти в число немногих (семнадцать процентов от общего списка), относительно которых медики не смогли прийти к однозначному заключению, что они НЕ СМОГУТ выполнить «Вулкан», оставаясь в сознании. Так что риск оставался запредельным. А ведь кроме РИСКА были еще БОЛЬ и ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Другим членам экипажа будет легче: они или умрут сразу, или потеряют сознание, или выдержат и смогут подключиться на последнем этапе. Именно поэтому все посты занимали сейчас сдвоенные вахты, и третья – резервная – ожидала своей участи у дублирующих пультов. Но первый пилот – кем бы он ни был по штатному расписанию крейсера – должен быть в сознании все время. И именно от него все в конечном счете и зависело. Если будет кому предъявлять счет. «Так, наверное», как изволит выражаться князь Яагш.

На этот раз первым пилотом будет она, капитан-командор графиня Йффай.

Добравшись до реестра запретов и регламентации, она недрогнувшей рукой впечатала в него приказ отмены. Приказ, согласно процедуре, предусмотренной для таких – крайних по своей сути – случаев, пришлось повторять три раза. Таков был порядок, и Йфф следовала ему неукоснительно. Смирившись с неизбежным, внутренний контроллер отменил весь список и отключился, после чего в левом верхнем углу главного экрана зажглась и запульсировала, как маленькое гневное сердце, рубиновая пятиконечная звезда.

Все.

Теперь уже в голосовом режиме Йфф отдала последние приказы, одновременно надевая гарнитуру ментального декодера. Читать мысли, хотя он и назывался ментальным, декодер не мог, но четко – или близко к тому – сформулированные приказы он считывал прямо с «внутренней речи», одновременно передавая наиболее важные сигналы и данные в слуховую и зрительную кору головного мозга пилота. Так было быстрее и, значит, эффективнее.

– Фрегатам, отстать! – скомандовала командир тяжелого крейсера «Гепард 47» графиня Йффай и далее обращалась уже только к экипажу своего корабля.

– Принимаю управление на себя. Порядок подчинения стандартный, – сказала она. – Энергетики!

– Здесь, – откликнулся пост энергетиков.

– Аварийный выход на максимальную мощность через шестьдесят две секунды.

– Есть, максимум. Время пошло.

– Навигатор!

– Здесь.

– Курс на ратай.

– Есть, курс на ратай.

– Врач!

– Здесь.

– Комплекс «Нирвана» всем, Зет Аш в варианте «минус один» всем первым номерам, готовность ноль для вторых и третьих. Мне – «Змеиное Молоко».

Между тем ратай уже отреагировали на появление аханских кораблей и начали производить боевое перестроение. Их маневр был однозначен и прост, потому что их вычислители, которые были не лучше и не хуже аханских, по-видимому, поведали ратай ту же печальную для аханков и оптимистическую для их врагов версию событий, что рассказал и ей вычислитель ее собственного крейсера. Однако Йфф знала то, чего не знал и, как она надеялась, не мог знать противник. У нее, а значит, и у ее крейсера был шанс. И если у нее получится то, что она задумала, тогда уже ратай ожидает очень неприятный сюрприз, который они, ратай, навряд ли переживут.

Йфф зло усмехнулась, наблюдая маневры врага. Сейчас она чувствовала себя охотником, которого зверь по ошибке принял за жертву.

«Животные голодны, – подумала она в привычной для флотских офицеров манере думать о ратай, как о животных – умных, коварных, опасных, но всего лишь животных. – Они почувствовали запах аханков и пустили слюну, но они еще не знают, что охотник тоже голоден!»

Ее размышления прервал нарастающий гул, вскоре переросший в пронзительный визг. Никакие изоляторы и компенсаторы не могли справиться с этим явлением, потому что просто не были рассчитаны на такой режим работы генераторов поля, какой задали сейчас – по ее приказу – энергетики. Если бы регуляторы центрального контроллера не были отключены, главный вычислитель никогда не позволил бы совершиться такому грубому нарушению регламента, но даже теперь он делал все, что мог – изумрудно-зеленый свет максимальной тревоги залил центральный пульт.

«Пусть, – согласилась с ним Йфф, закрывая глаза. – Ты прав, друг, а мы все кругом не правы. Но это наш выбор».

Перед ее внутренним взором открылся великий космос, сквозь который мчались на встречу с судьбой ратайские корабли. Крохотные оранжевые цифры и символы, малиновые стрелы и дуги обозначали курсы, векторы движения и векторы внутренней ориентации полей, скорости и дистанции эффективного поражения. Свое собственное оружие Йфф чувствовала как бы краем сознания: подстраивающиеся под меняющиеся углы атаки лазерные кластеры, наводящиеся на пойманные комплексами наведения корабли противника ракеты, подрагивающие от напряженного поиска еще не обнаруженных целей плазменные пушки систем ПРО.

Визг генераторов поднялся еще на октаву, превращаясь в непереносимый свист. Заныли зубы, побежали по коже многотысячные отряды муравьев, боль твердыми пальцами вонзилась в уши. Но почти тотчас на голову Йфф, отсекая звуки внешнего мира, опустился шлем боевого комплекса. Одновременно кресло окутало ее системой принудительной демобилизации и подключило систему жизнеобеспечения. Она почувствовала укол в руку, и ледяной холод, расползшийся от локтя и ниже, сказал ей, что дороги назад нет: «Змеиное Молоко» уже неслось с потоком крови, растекаясь по ее телу.

– Вычислитель! – скомандовала она. – Марш Гарретских Стрелков!

И почти мгновенно в ее уши вошел грозный мотив, в котором слышался шум сражений, лязг стали и мерная поступь штурмовых колонн, вопли умирающих и стоны раненых, проклятия и брань, и стук крови в висках на гребне боевого безумия. Но надо всем этим звучали ноты торжествующей гордости и чести, с которыми идут в бой настоящие бойцы, чтобы победить или умереть. Под этот марш не раз шел в бой ее муж; вероятно, и сейчас он тоже уже в бою, потому что если ратай здесь, значит, это война. Под этот марш пойдет сегодня в свой первый и, возможно, последний бой и она – капитан-командор графиня Йффай, княгиня Яагш.

«Я люблю вас, полковник», – подумала она, и сразу вслед за этим пришла первая волна.

Ей показалось, что ее всю – с головы до ног – окатило крутым кипятком. Боль была мгновенной и оглушительной, но продолжалась недолго.

«Волна пришла, волна ушла, – говорил ей инструктор. – И так от трех до пяти раз. Но настоящая боль, как я понимаю, приходит потом».

Йфф не очень хорошо разбиралась в физике процесса, инициированного ее приказом. В конце концов, она была не физиком, а пилотом, и знать должна была, прежде всего, то, что имело непосредственное отношение к пилотированию. Она не знала точно, что теперь происходит, вернее, знала только то, что ей сочли нужным сказать, но, если честно, не была уверена и в этом. Сказать можно все, а насколько сказанное соответствует истине, она не могла оценить ни тогда, когда ее этому учили, ни тем более теперь, когда времени на размышление уже просто не было. Однако если исходить из рассказанного лектором во время подготовки, то картина происходящего выглядела следующим образом. В нормальных условиях генераторы поля работали в строгом и неразрывном взаимодействии с пси-креативными процессорами, которые, собственно, и формировали тело поля. Таким образом, каким бы мощным ни было поле в данный момент времени, его структура всегда соответствовала физическим характеристикам пространства, в котором находился корабль, и тактическим задачам момента, сформулированным экипажем. В свою очередь, регуляторы центрального контроллера не позволяли процессам генерации поля развиваться стихийно. Именно поэтому положение ее крейсера и оказалось столь плачевным при неожиданной встрече с ратай. Выйдя из прыжка, аханки не успели вывести пси-креативные процессоры на оптимум, что, в свою очередь, определяло сопоставимо низкий уровень мощности поля и, следовательно, накладывало непреодолимые ограничения на увеличение скорости и свободу маневра.