Благодарная любовь

Он совершил ошибку, придя к ней под навес и проявив свою любовь, будто мог предложить что-то леди знатного происхождения; словно это его она выбрала в качестве будущего мужа.

В действительности их отношения не имели никакой перспективы. Изабелла сидела на краю кровати Тилли, все еще держа Беллу на руках. Анвре охватило чувство ревности, хотя он не имел на это права. Это Роже был тем, кого она будет с радостью принимать в своей постели. Это детей Роже она будет держать на руках и кормить грудью.

Анвре ходил по комнате, чувствуя себя почти таким же скованным, как в том загоне для скота, где шотландцы держали его в наручниках. Пожалуй, ему все-таки следует пойти в сарай, найти там место, где крыша не протекает, расчистить его и устроиться на ночлег.

Роже открыл глаза и посмотрел на него.

– Вы все никак не угомонитесь. Неужели вы не можете сесть или лечь и уснуть?

– Подобно вам, сэр Роже? Нет. Мои мысли заняты тем, как поскорее покинуть это место и препроводить вас всех в Кеттвик, – сказал он. – Затем я поспешу туда, где король Вильгельм должен вступить в бой с шотландским королем.

– И куда же вы направитесь?

Анвре не знал точно. Сначала лучше всего вернуться в Дарем. Там он непременно узнает, куда двинулись королевские корабли и армия.

– Я отправлюсь на восток. Думаю, Вильгельм встретит короля Малькольма на его земле и заставит его прекратить набеги на Нортумберленд.

– На это потребуется немало сил.

– Меньше, чем в битве при Гастингсе.

– Я был тогда слишком юн, – сказал Роже. Разговор с ним позволял Анвре отвлечься от тихого голоса Изабеллы, рассказывавшей Тилли истории из старинной жизни.

Он взглянул на Роже.

– Да, конечно. – Хотя в той битве принимали участие многие пажи и сквайры, более молодые, чем Роже, которому в то время было почти двенадцать лет. Анвре исполнилось двадцать, и он храбро сражался, как настоящий рыцарь, заслужив почести от короля Вильгельма. Но не имущество.

– Мой отец приказал мне оставаться в Руане во время вторжения шотландцев. Он... Я...

– Иначе вы, несомненно, приняли бы участие в битве, – сказал Анвре, не отрывая глаз от Изабеллы. Она поглаживала ребенка по спинке, а потом прижалась губами к головке Беллы. Анвре почувствовал, как у него защемило в паху, когда он вспомнил вкус ее нежных губ. Мозоли на руках Изабеллы почти исчезли, а поломанные прежде ногти приобрели гладкость. Она завязала волосы на затылке куском бечевки и, несмотря на потрепанную тунику, выглядела сейчас изящной и величественной, как королева.

Анвре снова посмотрел на закутанного в меховое одеяло Роже, который в этом виде был похож на ребенка.

Только неразумная женщина могла довольствоваться замужеством с этим парнем. А Изабелла не была глупой.

Анвре выругался сквозь зубы и пинком открыл входную дверь. В комнату ворвался сырой холодный воздух, вызвав недовольство Роже. Анвре затворил дверь и еще острее, чем прежде, ощутил себя пойманным в западню.

Повернувшись, он увидел, что Тилли пытается встать с кровати. Она спустила вниз босые ноги, но, когда встала на пол, едва не упала. Изабелла вовремя поддержала ее.

– Пожалуйста, оставайся в постели, Тилли, – сказала она.

– Мне надо выйти, миледи, – ответила девушка приглушенным голосом. – Я...

– А ты не можешь... – Изабелла оглядела комнату. – Разве нельзя как-нибудь... сделать это внутри.

Тилли испуганно покачала головой:

– Я должна выйти наружу.

Анвре не был удивлен такой реакцией Тилли. Он был свидетелем ее застенчивости, даже когда она рожала. Конечно, она постесняется воспользоваться горшком в помещении.

Изабелла, придерживая ребенка одной рукой, помогла Тилли надеть башмаки и накинула ей на плечи одеяло. Они вместе переступили через Роже и направились к двери мимо Анвре, чтобы выйти наружу, где продолжал моросить дождь. Изабелла внезапно остановилась, повернулась и неожиданно вручила ребенка Анвре, чем крайне поразила его.

– Подержите девочку, пока мы не вернемся. Только благодаря своей быстрой реакции он не уронил ребенка. Голос Изабеллы был резким, и она даже не взглянула на него.

Укрывшись одеялом, она взяла фонарь и вышла вместе с Тилли, оставив дверь открытой.

Анвре закрыл дверь и впервые после принятия родов взглянул на ребенка. У маленькой Беллы были хорошенькие голубые глазки и ямочки на щеках, пять пальчиков на каждой ручке, а когда она брыкнула ножками и высунула их из-под одеяла, он насчитал еще десять пальчиков.

Как ни странно, но в груди его возникло неприятное чувство, и он пожалел, что их угораздило наткнуться на этот одинокий домик на краю леса. Иначе у него не было бы повода вспоминать о перенесенных в прошлом страданиях... И ему не пришлось бы утешать плачущую Изабеллу у задней стены дома, где он потерял контроль над собой.

Анвре глухо зарычал и положил ребенка на кровать. Возможно, он не слишком любезен, но он не нянька.

Тилли оказалась не такой окрепшей, как она думала. Изабелла освещала ей дорогу и помогла дойти до уборной, где та справила нужду. Это короткое путешествие позволило Изабелле немного расслабиться после напряжения, которое она испытывала в присутствии Анвре, проявлявшего полное равнодушие к ней. Однако внезапный испуганный крик Тилли встревожил ее.

– У меня вытекло много крови, – запричитала Тилли. – Я умру, леди Изабелла?

Изабелла глубоко вздохнула.

– Нет, конечно, – сказала она твердо, хотя не была полностью убеждена в этом. Если бы здесь присутствовала еще одна женщина, она не чувствовала бы себя такой беспомощной. Может быть, Анвре знает, что надо делать при кровотечении? Он более осведомлен в том, что касается деторождения.

– Подожди меня здесь, Тилли. Я возьму кусок материи, чтобы остановить кровь. – Изабелла оставила фонарь с Тилли и в темноте поспешила в дом. Будет высшей несправедливостью, если девушка, пережившая лишения, насилие, годы пленения, умрет после родов. Только благодаря милости Божьей Изабелла избежала подобной судьбы.

А что произошло с Катрин? Удалось ли ей освободиться от захватчиков, или ее вынудили покориться? Была ли она уже беременна от какого-нибудь шотландца?

Изабелла вошла в дом и резко остановилась, увидев Анвре, сидящего на кровати и держащего Беллу, которая сосала кончик его пальца. Он взглянул на нее, и она заметила, как густо покраснели его щеки. Анвре откашлялся.

– Она не переставала кричать, – сказал он извиняющимся тоном. – Ей нужна мать.

– Тилли все еще в уборной. Анвре... У нее открылось кровотечение. Я боюсь, что она... – Ее голос осекся от волнения, и она прикрыла дрожащие губы руками. – Она у-умирает.

Изабелла со слезами на глазах отвернулась от него и взяла чистые лоскуты материи, лежавшие в изножье кровати.

– Я должна вернуться к ней. Анвре коснулся ее плеча.

– Подождите здесь. Я отнесу Тилли назад в пастель. – Он протянул ей Беллу и вышел из дома без дальнейших разговоров.

Изабелла прижалась носом к головке ребенка и прерывисто вздохнула. Что, если Тилли умрет? Это будет означать также гибель Беллы, потому что без матери ее нечем кормить. По щекам ее текли слезы, когда она опустилась на колени, молясь за Тилли и ребенка, которого держала на руках. Возможно, даже Анвре, имеющий некоторые познания в области врачевания, не сумеет остановить кровотечение у девушки.

Вскоре Анвре вернулся в дом, неся на руках Тилли. Он положил девушку на кровать, снял с нее башмаки и укрыл одеялом.

– Ты чувствуешь боль?

– Да, – ответила Тилли слабым дрожащим голосом. Изабелла приблизилась к кровати и остановилась рядом с Анвре.

– У тебя вполне здоровый цвет лица, – заметил Анвре, обращаясь к Тилли. – Я никогда не видел, чтобы воин, умирающий от кровотечения, выглядел таким здоровым.

Изабелла посмотрела на Анвре, суровое лицо которого выражало озадаченность.

– Возможно, нет ничего необычного в том, что после родов возникает подобное кровотечение, – предположила она.