Блеск и будни

Он положил письмо на стол и встал. Сибил наблюдала, как он подошел к одному из высоких окон, выходивших на задний двор, где держали экипажи. Он долго молчал, стоя к ней спиной. Она видела, как он несколько раз украдкой вытирал слезы. Наконец он повернулся к ней.

— Прости за то, что было прошлой ночью, — произнес он хриплым голосом. — Я не знал, что делаю… В голове у меня помутилось. Во всяком случае… — Он подошел к ней и, взяв ее руку, поднес ее к своим губам. — Отныне можешь совершенно меня не опасаться. — Она заметила, что его глаза покраснели от слез. — Пойдем, — предложил он. — Поднимемся и посмотрим на наших детей.

Она поднялась и поняла, что наконец-то ее муж целиком принадлежит ей.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Захарий Карр вскочил на кровати в спальне второго этажа на ферме «Карра». В июне 1862 года выдалась жаркая, душная ночь, окна были распахнуты, что и позволило ему услышать топот конских копыт. Спрыгнув с кровати и, подбежав к окну, он выглянул на улицу. К дому неслась примерно дюжина всадников, в руках у некоторых факелы. Прогремел выстрел.

— Налетчики-янки! — крикнул он, приседая. Пуля вдребезги разбила одно из верхних стекол. Раздались другие выстрелы, он кинулся, чтобы надеть брюки. До него донеслись крики:

— Поджигай бунтовщиков! Спалим их!

Натянув брюки, он сунул ноги в башмаки, не потрудившись завязать шнурки, и побежал в зал второго этажа. В неясном лунном свете он разглядел, что отец уже наполовину сбежал с лестницы.

— Па! Янки! — выкрикнул он.

— Захвати ружье! — рявкнул Брандон, видя, что Зах собирается спускаться по лестнице. Он знал, что армия генерала Макклеллана сражается с солдатами Ли к северо-западу от Ричмонда. Макклеллан переправил армейскую группу «Патомак» вниз по реке того же названия на лодках, потом через Чезапикский залив к форту Монро на самом краю большого полуострова, который разделяет реки Йорк и Джеймс. Потом солдаты маршем углубились на полуостров к городу Меканиксвиль, где они и столкнулись два дня назад с войсками Ли и где все еще продолжалось большое сражение. Зах слышал, что налетчики-янки воспользовались этой ситуацией — они носились по всей Виргинии, сея хаос.

Зах заскочил в кабинет и схватил со стены ружье. По всему дому распространился запах дыма. Набив карманы патронами, Зах вбежал в кухню, но вынужден был попятиться — кухня была в огне.

— Па! — завопил он. — Ты где? Па!

Через огонь пламени он видел, что задняя дверь была распахнута, и решил, что его отец выскочил наружу, чтобы отбиваться от налетчиков. Но сейчас через кухню пройти было невозможно. Вся задняя часть дома занялась огнем. Зах бросился в переднюю гостиную и выглянул в окно. Никого. Крики и выстрелы смолкли, теперь он слышал только потрескивание пламени, которое распространялось дальше, хруст сгоревшего и обваливающегося дерева. Он подбежал к парадной двери, открыл ее и выглянул. Никого. Лунный свет отражался в спокойно текущей реке Раппаханнок.

Он вышел на улицу и обежал угол дома. Вдали он увидел налетчиков, которые скакали по полям, возвращаясь на север. Он побежал к задней части дома, которая быстро превращалась в огненный ад. На заднем дворе он увидел отца, который лежал на земле лицом вниз. Из своего квартала прибежали отдельные рабы.

— Несите воду! — крикнул им Зах, когда бежал к отцу. — Берите ведра и носите воду!

Встав на колени возле отца, он осторожно перевернул его. Одна пуля пробила ему лоб, другая прошла через шею.

— Сволочи! — завопил он, обратившись к северу. — Проклятые янки, ублюдки! Вы мне поплатитесь! Гады!

Языки пламени лизали темное небо, а полукруглый месяц с безразличием взирал на эту картину.

— Мистер Синклер, вас желает видеть миссис Кавана.

Алекс Синклер, присев возле клиента, булавками закалывал ему манжеты. Вопросительно посмотрел на говорившего.

— Кто вы сказали?

— Миссис Кавана, — повторил молодой продавец. — Потрясающая женщина. С английским акцентом. Говорит, что познакомилась с вами в Шотландии в прошлом году, в поезде.

Он поднялся, на его лице заиграла улыбка.

— Миссис Кавана! Прошу прощения, мистер Вандербилт. Джерри, займитесь этим джентльменом…

Алекс торопливо вышел из хорошо оборудованного мужского отдела универмага, где он лично обслуживал таких нью-йоркских знаменитостей, как Уильям Генри Вандербилт, сына командующего военно-морским флотом Аугуста Бельмонта, Вана Ренссалерса и других шишек. Хотя Алекс вместе с матерью являлся хозяином магазина, он был таким сгустком энергии, что от его внимания не ускользала ни одна деталь, какой бы незначительной она ни была, как, например, манжеты или обшлага для мистера Вандербилта. Но красота Лизы произвела на молодого торговца такое сильное впечатление, что он даже рискнул обидеть сына богатейшего в Америке человека, чтобы поскорее увидеть ее.

И он в этом не разочаровался. Лиза рассматривала серьги в витрине магазина, когда Алекс подошел к ней.

— Миссис Кавана!

Она обернулась и, улыбнувшись просто ослепила его.

— Помните ли вы меня? — спросила она.

— Конечно. Лондонский экспресс. Вашу дочь похитили, но я узнал из газет, что все закончилось хорошо. Добро пожаловать в Нью-Йорк. Добро пожаловать в магазин «Синклер и сын».

— Спасибо. Весьма приятный магазин, такие красивые вещи… Мне нравятся эти золотые сережки, но цена для меня несколько высока. — Ее глаза озорно сверкнули. — Помнится, вы сказали, что дадите мне скидку, вот я и жду ее от вас.

Он рассмеялся.

— Я — болтун, — заметил он. — Но вы правы, я обещал и не отказываюсь от своих слов. Более того, я вам дам просто феноменальную скидку. Боб, — он обратился к хорошо одетому молодому продавцу, который стоял за прилавком. — Заверни в подарочную упаковку эти серьги для миссис Кавана. Бесплатно.

Лиза посмотрела с удивлением.

— Мистер Синклер, я не могу принять этого! Я просто ищу что подешевле.

— Ничего нет дешевле подарка. И вы их можете надеть сегодня же вечером, когда мы вместе пойдем ужинать.

Она рассмеялась.

— Помнится, вы сказали, что довольно бесцеремонны. Теперь я вижу, что вы были правы. Но, мистер Синклер…

— Просто Алекс.

— Алекс, я вас совершенно не знаю. Существует ли миссис Синклер?

— Да, моя мама. К несчастью, ее парализовало, она почти не говорит, но составит нам компанию. К тому же, у меня лучший повар в Нью-Йорке. Где вы остановились?

— В гостинице на Пятой авеню.

— Самый шикарный отель в городе! Восхищаюсь женщинами, которые любят первоклассные вещи. А теперь мне обязательно надо возвратиться к мистеру Вандербилту.

Он направился в мужской отдел.

— Алекс.

Он обернулся.

— Что?

— Я не дала вам своего согласия.

На мгновение на его лице отразилось беспокойство. Потом сверкнула самоуверенная улыбка.

— Но вы же не можете ответить отказом.

И он заторопился дальше.

— Ну, что вы скажете о Нью-Йорке? — спросил он в этот же вечер, сидя напротив Лизы в столовой дома своей матери на Восточной 14-й улице, недалеко от магазина на Юнион Сквер.

— Здесь грязно, — ответила Лиза, положив на свою тарелку жареную перепелку.

— Грязно? Но то слово. Мне приходится частным образом нанимать подрядчиков, чтобы отвозить на свалку мусор.

— Я думала, что площадь Мэдисон является центром города, но сегодня утром на улице перед гостиницей я видела, как свинья пожирает капусту.

— В трущобах водятся беспризорные свиньи. Иногда они могут даже забрести в богатые районы города.

— И движение! Такое же ужасное, как в Лондоне.

— Кто-то подсчитал, что за один день в центре города по перекрестку проехали пятнадцать тысяч экипажей. Но, Лиза, разве это не волнующий город, с его запахами и всем остальным?

Его энтузиазм был заразителен.

— Да, волнующий, — признала она.

— Вы долго проживете здесь? Какие у вас планы?