Страница 58 из 73
- Увы, Лорд Рэн погиб при захвате города, - Сикрин смотрел в стол, и лицо его не выражало никаких волнений. Понятно, либо приложил руку к "гибели" Рэна лично, либо с воодушевлением сплясал джигу на его останках.
- Прискорбно. Кто сейчас осуществляет управление Македонией?
- Совет архонтов двенадцати мегаполий. Однако семеро из нас…
- Также не пережили вторжения криогов? - закончила я перебор тягучих слов. Сикрин кивнул с угрюмой миной.
- Весьма печально, - продолжила я с зубовным скрежетом. Я поняла, с кем ассоциировался в моем восприятии Сикрин - с глистом, даром, что я ни одного не видела, кроме как на картинках в учебнике биологии. - Уверена, это невосполнимая потеря.
- О! Как вы правы! - оживился архонт-аскарид, всплеснув рукавами белоснежного костюма. - Инфраструктура планеты подорвана, вопрос расселения беженцев едва ли разрешим, это бедствие! Будут ли получены от Империи репарации на реконструкцию и помощь обескровленному населению?
- Леди Калли не уполномочена отвечать на вопросы, связанные с экономической поддержкой, - снова спас меня Флинер.
- Составьте подробный отчет, - добавил Тиор. - Как только будет возобновлена связь, вы сможете направить на Консул I соответствующее прошение.
- Но когда это случится! - с неподдельной скорбью воскликнул Сикрин.
- Очень скоро, - заметил Тиор. - Звездолеты Империи на подходе.
- О!
Архонт замер. Я отхлебнула такку - терпкого настоя какого-то редкого расстения, якобы обладающего ни с чем не сравнимым тонизирующим эффектом. Занимательный разговор получался у нас с представителем совета…
Негромкая трель упредила появление новых действующих лиц.
- Архонты Го и Вессед, главы мегаполий Мегара и Тиринф, - возвестил поднявшийся Сикрин.
Нам пришлось повторять процедуру знакомства, что мне уже порядком надоело. Не создана я для дипломатии…
Го являл почти точную копию Сикрина, наводя на мысли о кровном родстве, совпадая даже кроем костюма, разве что волосы были потемнее, да глаза посажены шире.
Архон Вессед был полней, улыбчивей и заметно моложе соотечественников, демонстрируя отличные зубы и здоровый колер лица.
- Простите, а Валт Гейзел когда покинул планету? - невинно поинтересовалась я, разглядывая чайного цвета напиток в пиале, и как можно ненавязчивее наблюдая за Весседом из-под полуопущенных ресниц. Ждала я его, и только его, реакции на мою скромную провокацию.
Вессед еще не успел опуститься на софу, и ненадолго завис в неудобной позе, но учтивую улыбку удержал. Только ответил мне, увы, не он, а Го.
- Он улетел вскоре после необъяснимого явления, умертвившего захватчиков. Учитывая обстановку и настроения в народе, мы не сумели ему помешать.
- Неужели? - подался вперед наследный Лорд Руах. - И каковы же настроения?
- Наши люди испуганы, - развел руками Вессед. - Если не сказать - в панике. Внезапный мор среди чужаков был слишком…
- Слишком действенным? - подсказал капитан Райли. - Выходит, само появление криогов внезапным не оказалось?
- Мы же видели Пидну, - вполголоса ответил за македонцев Флинер. - Убежден, не только из нее загодя эвакуировали жителей.
- Но…
Архонт Сикрин начал вставать с удобного кресла.
- Сядьте, - велел Тиор. - Не исключено, что при боях в околопланетном пространстве имперского флота с кораблями чужаков, население натерпелось бы меньше страхов, несмотря на сыплющиеся с неба обломки и угрозу разрушения самой планеты.
- Вы хотите сказать…
Сикрин замялся. Его выпученные глаза выразили целую гамму чувств: недоверие, потрясение, ужас. Недоверие преобладало.
- Да, архонт, - подтвердил Тиор. - Освобождение Македонии - операция Леди Калли. Блестящая.
Я флегматично наполнила опустевшую пиалу из дышащего стариной кувшина. Архаичность обстановки, обилие позолоты в отделке говорили о менталитете планеты, которую мне следовало изучить раньше.
- Отличный такку, - произнес Флинер в исполненной тяжелых вздохов паузе. - Захватчикам непременно должен был угодить. У вас ведь много общего с Оплотом Кри. А македонцам понравилось бы под опекой первосвященников Жаспана, тетрархов. Вера в Жаспана и в избранность своей обездоленной расы прижились бы здесь, верно?
- Это домыслы! - возмутился Вессед. - Наш мир уникален…
- Как уникальны десятки других миров, - я отставила пиалу. - Скажите, каким богам вы молитесь в своем Парфеноне, которого никогда не стояло в Эдессе? Ваша уникальность - отражение в мутной воде отблесков угасшей культуры.
Я выбралась из кресла и направилась к выходу, убедившись, что друзья следуют за мной.
- Вы - тени теней, и это говорю вам я, Эшти. Прощайте.
Уже на воздухе, вне стен Дома Правительства, обители предательств и интриг, я позволила себе тихо выругаться.
- Куда теперь? - участливо спросил Альдобраст.
- На Консул, - не утерпела, добавила. - К чертовой бабушке!
- Леди Калли!
Я вздрогнула и обернулась на оклик. Через площадь вприпрыжку бежал белокурый подросток с печальными глазами одинокого ангела. Зря плакала Тайли, с Тодом все хорошо.
- Флинер, скажи, ты веришь в чудеса?
- Я Творец Невозможностей, милая, мне ли в них не верить?
- Нет, в нерукотворное чудо, без привлечения Сил и предвидения. В чудо естественного порядка.
- Пожалуй, нет, если не считать таковым наше знакомство.
- Проблема в том, что и я не верю… Однако чудо прямо сейчас несется мне навстречу.
День 135 (по ст. исч-ю).
Вишневое дерево расцветало ровно на шестнадцатый день первого месяца, хотя земля еще была покрыта снегом и холод царил в природе, и так происходило каждый год. И самурай играл под тем деревом с самого детства, а до него - его родители и их предки, много поколений подряд. Он вырос, прожил достойную жизнь, состарился. Его дети покинули мир раньше самурая, и теперь радовало его только вишневое дерево.
Но однажды сакура умерла; от горя самурай занемог и отправился уйти вслед за ней. Соседи старались отвлечь его от тягостных мыслей, и посадили в его саду молодое вишневое дерево, очень красивое. Самурай выглядел счастливым, но в действительности сердце его разрывалось от боли.
И тогда, на шестнадцатый день первой луны, старик вышел в сад, поклонился сухому стволу и произнес:
- Возьми мою жизнь, начни расцветать снова.
Он исполнил обряд харакири, под высохшими ветвями сакуры, на белом покрывале, ставшим алым от его крови.
Дерево расцвело в тот же час.
И продолжает покрываться в бело-розовым туманом год за годом, на шестнадцатый день первого лунного месяца, в сезон снегов, ведь в нем - душа самурая[30].
Я пересказала это предание Ане, увы, с неминуемыми расхождениями от оригинального текста, но и память моя несовершенна. Рассказывая, я ожидала, что подружка оценит историю.
Когда она ответила мне, голос - нежный, мелодичный, с грустинкой - исходил разом изо всех стен, с некоторой задержкой, рождая глухое эхо.
- Блестят росинки.
Но есть у них привкус печали,
Не позабудьте![31]
Лишенная подобных звуковых эффектов, модулируя размеренный речитатив, я откликнулась:
- На осеннем поле
Непрочный приют осенен
Сквозной плетенкой.
Оттого-то мои рукава
Что ни ночь от росы намокают[32].
- Великолепно, Ирина! Ты позволишь мне сохранить это танка?
- Тебе не требуется моего разрешения, Ана. Пока мои воспоминания не стали сквозной плетенкой, я рада поделиться ими с тобой.
- Люди не помнят, но мы храним. Я - что та сакура с душой человека, хоть и машина, а роса на моих ветках имеет вкус слез. Жаль, я не умею плакать.
30
Пересказано: "Йу-Року-Сакура", Японские средневековые сказания, Сборник Хёрай. Автор неизвестен.
31
Мацуо Басё. (Пер. В. Марковой).
32
Тэндзи-тэнно. (Пер. В. Санович).