Летняя гроза

И в этот момент Гроза осознала одну очень важную вещь. Она по-прежнему могла двигать ногами и зацепила ими лодыжки Ветра. Сделав это, она крепко вцепилась в плечи мужа. Потом, не дав ему сообразить, что она собирается делать, Гроза качнулась в одну сторону, в другую и перекинула Ветра через голову, дав ему приземлиться на спину и последовав за ним в его движении. Теперь она была наверху, но, в отличие от Ветра, Гроза убедилась, что их ноги расцепились в нужный момент. Это позволило ей упасть на Ветра и нажать коленом ему на грудь, сдавив легкие и прекратив доступ воздуха. На несколько секунд Ветер потерял сознание, что принесло Грозе победу в состязании.

Позже у себя в вигваме Ветер растирал болевшую грудь, куда угодила коленом Гроза.

— Хорошо, что ты попала сюда, а не ниже, Летняя Гроза, — заметил он, — иначе наш сын остался бы единственным ребенком.

— Мое колено попало именно туда, куда я хотела, — сказала Гроза. — Кроме того, кто-то сказал, что «в любви и на войне все приемы хороши».

— И что же это было? — ворчливо спросил Ветер.

Гроза одарила его ослепительной улыбкой.

— Я бы никогда не смогла воевать с тобой, Вольный Ветер, значит, это была любовь.

Ее улыбка оказала нужное воздействие. Вольный Ветер притянул к себе Грозу и увлек ее на постель. Перебирая шелковистые пряди распущенных волос жены, он приблизил губы к ее губам, но прежде чем поцеловать Грозу, попросил:

— Постарайся в будущем любить меня не столь яростно, моя юная жена, а то я могу не перенести столь бурной страсти.

А потом они забыли о всех разногласиях, когда Ветер прильнул поцелуем к ее губам. Гроза позволила ему вести себя и с радостью последовала за ним. Руки нежно гладили и ласкали, открывая для обоих новый мир чувственных наслаждений. Прикосновения и поцелуи заставляли тела Грозы и Ветра содрогаться от желания, которое не знает стыда.

Ветер взял лицо Грозы в ладони и смотрел ей в глаза, медленно соединяя их тела. Страсть заставила глаза Грозы расшириться, потом она опустила веки, чувствуя, как наполняется восторгом сладострастия, когда Ветер медленно вошел в нее. Он не торопился, но продлевал движения, чтобы разжечь их обоих до предела, искушал, ведя к грани безумия, когда ощущение наслаждения становится почти невыносимым. Экстаз Грозы и Ветра достиг небывалых высот и разрешился потрясшим их взрывом. Вскрики двух любящих ознаменовали победу в сражении, в котором не бывает проигравших.

Глава 14

Более двух долгих месяцев потребовалось Грозе, чтобы завершить свое обучение. Все это время вожди племени ждали из Вашингтона известий относительно Закона Дауэса. А между тем происходило много событий.

Приехал Стрелок, сообщив, что на ранчо все в порядке. Охотник и Заря отлично справлялись с хозяйством. Стрелок предлагал Заре поехать с ним, но она отказалась, передав с ним привет.

— У нее появился поклонник? — спросила Гроза. — Поэтому она и осталась дома?

Стрелок покачал головой.

— Нет, не думаю, но к нам частенько заглядывает Стивен Керр. Знаешь, Гроза, мне кажется, что наша малышка Заря пойдет по стезе религии.

Гроза тряхнула головой. Наверняка она не так поняла брата!

— Что ты сказал?

— Именно то, что ты слышала. И для нас в этом нет ничего удивительного. В конце концов она всегда была самой религиозной в нашей семье.

— Подожди, Стрелок. Еще раз — что ты говоришь? Насколько это серьезно? Заря хочет стать миссионеркой или женой священника, или просто будет распевать псалмы и играть на органе? Что?

Стрелок поджал губы и нервно переступил с ноги на ногу. Гроза никогда не видела его в таком состоянии. Спокойный, уравновешенный Стрелок был по-настоящему расстроен.

— Она говорит, что хочет быть сестрой милосердия… монахиней.

— Святой Моисей! — выдохнула до глубины души потрясенная Гроза. — А мама с папой знают об этом?

Стрелок покачал головой.

— Она собирается поговорить с ними, когда они вернутся домой.

— О Стрелок! Отец будет просто вне себя! А мама… Даже не могу представить, что она подумает!

— Может, все окажется не так страшно, как мы думаем, — предположил Стрелок. — Если это то, чего действительно хочет Заря, почему мы должны отказывать ей в этом? Она добрая и мягкая, как раз то, что нужно для такой работы. Возможно, она станет очень хорошей сестрой и будет очень счастлива.

— Возможно. Кто знает? Кстати, по-моему, к этому приложила руку бабушка Рэчел. Наверняка в этот самый момент она поет на улице!

Стрелок неуверенно улыбнулся.

— Может, ты и права, Гроза.

— Ни за что бы не хотела, чтобы Заря ушла в монастырь, — вздохнула Гроза, — но, если ее желание идет от сердца, я желаю ей всяческой удачи, особенно когда дело дойдет до убеждения родителей. Ты в колледже, я здесь, с ними постоянно только Охотник и Заря. Они не захотят, чтобы и она покинула их.

— Во всяком случае они будут в хорошем настроении, когда поедут домой, повидав своего первого внука, — с улыбкой сказал Стрелок. — Никогда не видел такого красивого ребенка, Гроза.

— У тебя предвзятый взгляд дяди, — улыбнулась в ответ Гроза.

— И врача, и с этой стороны с Идущим Облаком все хорошо.

Гроза скептически взглянула на брата, сдерживая смех.

— Если с твоим племянником все так хорошо, то почему он без конца писает и мочит свою одежду и одежду окружающих? — пошутила она.

— Ах, Гроза, ты так гордишься им, что готова воспарить.

— Ты прав, — согласилась она. — Он самый чудесный ребенок.

— А Вольный Ветер? — нерешительно спросил Стрелок.

— Он самый чудесный муж.

Выражение счастья на лице Грозы, когда она говорила о Ветре, сказали Стрелку все, что он хотел узнать. Гроза была не просто довольна, она действительно любила.

Стрелок тоже был влюблен, хотя старался не показывать этого окружающим. Главной причиной его приезда в этом году было не желание навестить сестру и друзей. Он приехал, чтобы увидеть Звонкого Жаворонка. Он обратил на нее внимание прошлым летом и весь год воспоминания о девушке не давали ему покоя.

Звонкий Жаворонок была еще очень юной, ей исполнилось всего четырнадцать лет, но уже через год она достигнет брачного возраста. И тогда за ней начнут ухаживать все воины племени. Каждый раз, когда Стрелок думал об этом, ему хотелось кричать от ревности. Впереди у него были еще три года напряженной учебы в колледже, К тому моменту, когда он его закончит, Звонкий Жаворонок скорей всего уже выйдет за кого-нибудь другого и даже обзаведется ребенком. Более того, она может оказаться замужем уже через год, когда он приедет в лагерь во время летних каникул.

Стрелок знал, что должен что-то предпринять. Хотя он не мог жениться на ней сейчас и даже, если уж быть точным, в течение трех ближайших лет, юноша и подумать не мог, что ею завладеет кто-то другой. Он слишком любил ее для этого.

Единственной надеждой Стрелка оставался отец. Он мог как-то договориться с Зимним Медведем, как давным-давно они договорились о браке Грозы и Ветра. Если они со Звонким Жаворонком будут обещаны друг другу, тогда он спокойно вернется осенью в колледж и не будет так переживать.

Естественно, что многое зависело и от девушки. И Стрелок не знал, не был уверен, какие чувства она будет к нему испытывать. И если она не полюбит его, он не станет принуждать ее к браку, как бы ни была сильна его любовь к ней. Он никогда не станет принуждать ее к совместной жизни, если это сделает ее несчастной. А если Звонкий Жаворонок согласится, Стрелок будет самым счастливым человеком на свете.

Несмотря на все домашние хлопоты и обучение воинскому искусству, Гроза находила время для своего маленького сына. Она обожала его — от макушки пушистой черноволосой головки до кончиков крохотных пальчиков на его маленьких ножках. Ей он казался совершенным — необыкновенное чудо, сотворенное их с Ветром любовью. Она не уставала любоваться младенцем.