Бернадот

Камнем преткновения послужило предложение Оскара II начать программу вооружения страны, которую поддержала верхняя палата риксдага, в то время как нижняя палата выступила решительно против, требуя увеличения расходов государства на решение социальных проблем. Эту борьбу король проиграет, и лишь в 90-е годы ему удастся прийти к компромиссу и установить разумный баланс между вооружением и социальным благополучием, но это будет уже не заслугой короля, а достижением его премьер-министра Эрика Густава Бустрёма (1842—1907).

Норвежский «фронт» отнимал не меньше сил, чем домашний шведский. Стуртинг принял закон, согласно которому члены норвежского правительства имели право участвовать в заседаниях парламента. Де-факто норвежское правительство выходило из подчинения королю, а потому Оскар II этот закон не утвердил. Трижды стуртинг голосовал за этот закон, и трижды Стокгольм отказывал в его утверждении. Премьер-министр Норвегии, который контрассигновал закон, был отдан под суд. Суд принял сторону парламента и объявил консервативное правительство Норвегии низложенным. Король Швеции был вынужден назначить новое правительство большинства, сформированное партией Венстре. Парламентаризм в Норвегии одержал важную победу над шведским монархизмом, а это породило новую цепь событий.

Согласно положениям унии, Норвегию вовне представлял шведско-норвежский король, а на практике — его послы, принадлежавшие к министерству иностранных дел Швеции. Теперь Норвегия выставила требование о равноправном представительстве во внешнем мире. Кристиания потребовала иметь собственного министра иностранных дел. В 1891 году партия Вэнстре одержала на выборах сокрушительную победу над своими противниками, сделав главным пунктом своей программы «норвегизацию» дипломатии. Правительство, сформированное Вэнстре и одобренное Оскаром И, тем не менее не потребовало сразу назначить норвежского министра иностранных дел, а выдвинуло скромное предложение об учреждении норвежского консульского департамента. Под давлением шведского правительства и риксдага — тут король получил сильных союзников — это предложение было «удушено » Стокгольмом в зародыше. Когда стуртинг попытался обойтись без короля и принять соответствующий закон, король Оскар снова взмахнул мечом и не утвердил его. В 1895 году союз затрещал по всем швам, дело дошло до военных угроз с обеих сторон, и между Норвегией и Швецией начались переговоры.

Шведы пошли на компромисс, но было уже поздно: норвежский танкер независимости уже сошёл со стапелей и устремился в открытое море. В 1898 году переговоры прервались, а Норвегия продемонстрировала свою независимость от Швеции тем, что, вопреки вето короля Оскара, убрала из торгового флага шведскую символику и приступила к учреждению своих консульских представительств за границей. Со стороны короля последовали новые запреты, но норвежцы консолидировались и сплотились ещё сильнее, образовали коалиционное правительство Кристиана Микельсена и провели необходимые законы. Поскольку Оскар II уже был не в состоянии назначить в Норвегии никакое правительство, стуртинг 7 июня 1905 года объявил, что «объединение со Швецией во главе с одним королём расторгается вследствие того, что король перестал функционировать в качестве норвежского короля ».

Король пытался идти на компромисс, но всё время запаздывал на один шаг — норвежцы успевали выдвинуть новые требования.

Крушение унии с Норвегией было сокрушительным ударом по самолюбию шведов. Для короля Оскара это была настоящая трагедия.

Развал союза был, конечно, естественным событием. Норвегия со своим динамично развивавшимся торговым флотом тяготела к западу, в то время как Швеция и в экономическом и культурном отношении всё больше привязывалась к бисмарковской Германии. Король Оскар последнее время стал сильно симпатизировать германскому канцлеру и всё с большим недоверием и подозрением поглядывать на восток. И если Карл XV занимал профранцузские позиции, то у Оскара II всё более положительные эмоции стала вызывать страна, находившаяся к югу от Балтийского моря. Экономика, политика и культура Швеции стала всё сильнее привязываться к Германии. Политика короля Швеции в 1885 году предусматривала создание уникального «германско- скандинавско-итальянского альянса с Англией, достижение всеобщего мира и образование фронта как на восток, так и на запад». Русификация Финляндии плюс крах союза с Норвегией показались весьма угрожающими для суверенитета и безопасности Швеции, и страна начала быстро вооружаться, реорганизовывать и укреплять систему своей обороны, в первую очередь строить броненосцы, и вводить всеобщую воинскую повинность (1901). Короля в этом направлении поддерживали правительство Бустрёма и риксдаг.

Если Оскара II считали самым величественным из Бернадотов, то сменивший его в 1907 году Густав V (1858—1950) был самым элегантным и самым удалённым от народа королём. Правнук Карла Юхана, Густав V как наследный принц долгое время держался в тени, но в кругу своей семьи, при неуверенном и склонном к компромиссам отце, поддержанный волевой и энергичной матерью, королевой Софией, целеустремлённый и последовательный, он играл значительную роль.

Принц Густав в самом начале шведско-норвежских разногласий был самым доверенным советником отца и принимал самое непосредственное участие во всех перипетиях и переговорах, придерживаясь вместе со своим братом принцем Карлом (1861— 1951) жёсткой «шведской» точки зрения. Вместе с тем, когда в 1905 году все переговоры закончились полным фиаско, кронпринц первым признал бесперспективность союза с Норвегией и самым настоятельным образом посоветовал отцу «отпустить» Норвегию в «свободное плавание». В этом смысле он оказался более прозорливым и честным, нежели риксдаг и правительство Карла Стааффа (1860—1915), упрямо гнувшие свою «великодержавную» линию и лишь усугубившие саму ситуацию и последствия разрыва.

Густав V был первым некоронованным королём Швеции — он не был демократом, а просто считал эту процедуру совершенно излишней. Скорее, это был вызов своему отцу, любившему всё пышное, величественное и грандиозное. Зато при отстаивании своих королевских прав он был более энергичен, последователен и упрям. Первые 10 лет его правления, вплоть до 1914 года, прошли под знаком непрерывной подспудной и открытой борьбы с правительством и риксдагом.

Внешним поводом к противостоянию послужила всё та же проблема вооружения страны: король и верхняя палата выступали «за », в то время как весь остальной политический истеблишмент был «против». Правые подняли настоящую истерию по поводу «угрозы с востока», и в Швеции началась беспрецедентная кампания шпиономании. В историю страны и сознание населения прочно вошла эпопея с т.н. русскими «точильщиками» и коробейниками, за скромным обличьем которых якобы скрывались коварные русские разведчики. С грязным провокационным памфлетом «Слово предупреждения» выступил правый консерватор Свен Хедин, нарисовавший для обывателя страшную картину русской оккупации, насилия и террора222. В поддержку линии короля 6 февраля 1914 года было организовано 30-тысячное верноподданническое шествие крестьян к Стокгольмскому дворцу. Густав V и его сын наследный принц Густав Адольф не преминули воспользоваться этой манифестацией и выступили перед собравшейся толпой с зажигательными «патриотическими» речами, написанными всё тем же С. Хедином. Подтекст этих речей был ясен: король должен иметь решающее слово в стране, а Швеция должна была заключить альянс с кайзеровской Германией. Королева Виктория (1862—1930), прусская принцесса, активно помогала мужу в этом начинании223.

К чести тогдашних либералов (лидер К. Стаафф) и социал- демократов (лидер Яльмар Брантинг), следует заметить, что они не оставили этого события без внимания, справедливо полагая, что 30 ООО крестьян — это ещё не вся Швеция. 8 февраля они организовали ещё более мощную демонстрацию в пользу мира и разоружения и тем самым спасли честь и нейтралитет страны. Одновременно в адрес короля и его семьи прозвучало недвусмысленное предупреждение о том, кто является настоящим хозяином страны. Премьер-министр Стаафф потребовал от Густава V официального заявления, в котором король должен был объяснить, что 6 февраля он высказывал своё личное частное мнение, не получившее одобрение правительства. Король, не слагая с себя ответственности за речь, отказался это сделать, ссылаясь на свободу мнений в стране, распространявшейся в том числе и на короля («Я не хочу лишать себя права свободно общаться с народом Швеции»). Правительственный кризис стал свершившимся событием.