Проданный ветер

Позвав Степанова и объяснив, что должны делать испанцы, поручик повернулся к матросам и тихо проговорил:

– Отправить вас обратно, боюсь, что не дойдете – заблудитесь или опять в полон попадете. К тому же на паруснике наверняка вас уже посчитали погибшими, а корабль уже наверняка выбрал якорь и лег на обратный курс. Предлагаю потому временно поступить на службу Российской короне, а как только представиться возможность мы отправим вас в родину. Что скажите?

Переглянувшись между собой, матросы дружно закивали, угодливо стянув свои бескозырки.

– Тогда давай те знакомиться! Кто такой я вы знаете, а вот вас мы не знаем, как звать.

– Я Санчес, – пробормотал крупного телосложения матрос, которому на вид можно было дать не больше сорока лет. – А это Мурилье и Пако! Мы все с одного парусника, промышляли китобойным промыслом. Я то-всю свою жизнь, с малолетства по морям да океанам хаживал, а они в свой первый дальней рейс пошли и в такую историю попали.

– Понятно, – буркнул Орлов, глядя на молодых испуганных матросов. – Вас взяли в полон вчера?

– У острова Кадьяк, на внутреннем рейде! – зачастил Санчес, вытирая лицо бескозыркой. – На нас налетела английская шхуна…

– Они вас атаковали в наших водах? – нахмурившись, уточнил поручик.

– Именно так господин, офицер! – Подкрались как гиены в ночи и ударили с носового орудия, хотели даже на абордаж взять, да благо волна крутая была, одним словом, насилу отбились.

– А в полоне то как оказались? – усмехнувшись проговорил американец.

– Так я и говорю, что пока ремонт паруснику учинили, помощник капитана со шкипером на берег сошли, а когда мы за ними после ремонта на лодке подошли, что бы забрать, они уже мертвы были, тогда-то нас и захватили аборигены.

– Смекаю я, про что ты, Санчес, рассказываешь, – кивнув, пробурчал Орлов. – Мы тоже там были и насилу ноги унесли. Ладно, забирай их, Степанов, на работы.

Подождав пока матросы отойдут на приличное расстояние, Джон, кивнув, проговорил:

– Будь с ними начеку, генерал, они не слишком-то отличаются по коварству от англичан.

– Из-за того, что им не удалось застолбить здесь ни одного акра земли?

– Вот именно!

– По весне, одна из их посудин, причалила милях в трехстах от сюда, под нашим флагом, судовая команда была одета в морскую одежду нашу.

– И зачем им этот спектакль нужен был?

– Они отгрузили несколько бочек водки кенайцам.

– То, что индейцев все спаивают для меня не новость! Зачем так мудрено?

– Водку ту как потом, оказалось, лили по специальному рецепту! После ее употребления, человек желтел и умирал в страшных муках, из-за полного развала печени.

– Что бы вас русских, потом обвинили в смерти этих несчастных?

– Вот именно! Ну что, где разговоры разговаривать будем?

– В тихом месте, где нет посторонних ушей, – улыбнувшись, проговорил американец.

– Тогда милости просим в наши скромные апартаменты.

Оставив лошадь у коновязи, американец зашел следом за Орловым в жилой барак и стоя какое то время у порога, оценивающе осматривал спартанскую обстановку сруба. Затем подошел к бревенчатому столу и, поставив бутылку, проговорил:

– Живете скромно, питаетесь тоже, а воюете как черти! Это ведь я так понимаю, все твое войско, генерал?

– Остальных Господь к себе призвал. Садись, Джон, к столу, за беспорядок не взыщи, сам понимаешь только воевать закончили, да и разносолов, предложить сейчас не могу – бедствуем с провиантом. Но обещаю, если в живых останемся, то в следующий раз встретим со всей русской гостеприимностью!

– Ловлю на слове, генерал! – воскликнул американец, садясь к столу. – У меня вот шербет есть английский, думаю, нам закусить хватит, давай кружки.

Смахнув рукавом полушубка со стола землю, осыпавшуюся с потолка при взрыве бомбы, Орлов поставил на стол две закопченные металлические кружки и, сняв фуражку, проговорил:

– Ну, за что пить будем? За знакомство?

– И за знакомство выпьем, и за дружбу между нашими народами, и за погибель врагов наших, – крякнул американец, разливая виски.

Заев шербетом обжигающий глоток виски, поручик внимательно посмотрел на гостя и тихо спросил:

– Ну, рассказывай, Джон, что привело тебя, в эти Богом забытые места.

Усевшись удобнее, на бревенчатой лавке, американец проглотил закуску, раскурил окурок сигары и только после этого произнес:

– Я, работаю по контракту на фирму Пинкертона, а милях в пяти отсюда меня ждут еще трое охотников за головами.

– Я вас бинокль свой видел, – проговорил Орлов, закуривая папиросу. – И чьи же головы вы здесь ищите?

– Есть такой бандит – Чарли! Он ирландец, так вот этот самый Чарли, сюда бежал из Канады, со своими дружками, а мы по их следам идем. Скрываются они на вашей земле от Закона, парохода ждут, что бы в Англию отбыть.

– Вы, что же, за ними через всю Канаду гнались? – удивился поручик. – Что же они у вас натворили такого, что вы аж через две границы, в погоне за ними пересекли?

– Ограбление банков, – со вздохом проговорил Джон, наливая новую порцию виски, – дилижансов и поездов перевозящих деньги. Они уже и на вашей земле успели отличиться, ограбив дилижанс, перевозивший деньги, одной нашей китобойной компании.

– Знаю я, где они его спрятали, – кивнув, отозвался Орлов. Один из этих негодяев, нашего кузнеца зарезал, по мне с урядником палил!

– Я же говорю, что подонки они законченные! – горячо поддержал Джон. – И что же вы сделали с этим уродом?

– Застрелил лично.

– Ну и правильно! Нам меньше работы будет, давай выпьем за вас, за храбрых русских!

– За людей наших, терпеливых и в бою бесстрашных, выпью с превеликим удовольствием, – кивнув, проговорил Орлов, поднимая кружку. – За наших поселенцев! Чьими стараниями, знамя империи реет над этими дикими землями.

– Я некоторое время назад, работал по контракту в штате Техас, – морщась от выпитого, признался американец. – И видел, как зверствуют Апачи, из-за своих поганых скальпов. С тех пор, я и извожу их желтолицее племя как диких собак. Поэтому я хорошо понимаю вас русских!

– А о каких делах, Джон, хотел поговорить со мной?

Дымя сигарой, американец встал и, подойдя к одной из бойниц, стал, молча рассматривать лежащее на полу и стоящее у стены оружие. Постояв несколько минут, он вернулся за стол и тихо проговорил:

– Милях в десяти отсюда, браконьеры английские безобразничают, на шхуне «Мария». По ночам их судовая команда высаживается на берег и совершает мену своих товаров на пушнину, нарушая при этом все пограничные приличия. Мы точно знаем, что Чарли с дружками идут навстречу именно к ним!

– Что ты предлагаешь конкретно? – нахмурившись, проговорил Орлов, жуя шербет. – Уж не захватить ли эту чертову шхуну?

– А почему нет?

– Мы же не корсары и соблюдаем международное право, которое признает за нашей империей полосу воды, на расстоянии пушечного выстрела.

– Именно поэтому я и предлагаю объединить наши силы, тем более, что англичане постоянно плюют на это самое право, бросая якорь почти у берега! – Ты – как воевода пограничный поднимешься на борт, ну например, что бы проверить «судовую роль», а я со своими людьми поднимусь, что бы поддержать числом.

– Мне сегодня один англичанин, нами подстреленный, рассказывал, что земли эти вами куплены. Если это так, то нет у меня таких прав, корабли иноземные досматривать.

– И ты, генерал, ему поверил? На кой они нам нужны?

– Стало быть, врет?

– Нашел, кого слушать!

– Ну, я ему тоже не поверил! А тебе не приходит в голову такая мысль, что они могут оказать нам сопротивление, силами судовой команды, просто расстреляв нас на воде?

– Так в том то все и дело! Мы нагрянем, к ним в гости, когда они сойдут на берег и углубятся в лес. По коммерческой надобности, под покровом ночи! – с жаром зашептал американец. Отобьем у них их же лодку и на ней подойдем к шхуне! Там останется несколько человек, включая капитана, а это даст нам возможность диктовать в итоге свои условия. Мы арестуем Чарли с его дружками, а ты, генерал, задержишь нарушителей.