Страница 4 из 14
«Вот хоть и прочитала всего Достоевского, просмотрела всего Тарковского, но это на ней никак не отразилось, – подумала Надя, – хотя, может, оно и к лучшему». Когда рядом не было нежелательных свидетелей, Симочка, забравшись в кресло с ногами и посасывая леденец, проливала простую искреннюю слезу над индийскими фильмами, но как всякий интеллигентный человек старательно скрывала свою постыдную слабость.
До Нади донесся раскатистый голос бородатого Володи из дальнего угла: «Шлейф ваших сексуальных преступлений, несравненная, тянется по студийным коридорам… Позвольте ваши пальчики». Мелкая испуганная девчушка, вероятно монтажница или гримерша, стояла за его могучей спиной с дымящейся чашкой кофе в руках и терпеливо ожидала, когда мэтр закончит лобызать запястья в браслетах и освободит проход.
Надежда сделала глоток паршивого кофе.
– Кто хоть это такой?
– Это режиссер Н., – сказала Симочка так, будто это все объясняло.
– И что он снял, этот Н.?
– Что-что… Да не помню я, – отмахнулась Сима. – Что-то такое про деревню, кажется. И не дыми на меня, пожалуйста…
Надя посмотрела в неспокойные Симины глаза.
– От тебя током бьет, подруга. Что-то случилось?
– Да ничего не случилось, – засуетилась Сима и стряхнула невидимые крошки с пальцев. – Ты посиди, я пойду руки вымою.
«Темнит, раз пошла руки мыть», – подумала Надя.
Когда Симочке во время разговора необходимо было срочно мыть руки, это означало, что в ней поселилась какая-то тайная забота, которую следовало скрыть от окружающих, и там, в туалетной комнате, ей, видимо, удавалось перепрятать эту заботу в какое-то более сокровенное место.
Снова возникла в проходе понурая женщина с подносом в руках, и Надя слегка тронула ее за рукав:
– Извините, будьте добры, уберите наш столик, пожалуйста.
Женщина, не подняв головы, сгрузила грязную посуду на поднос. Оттопыренный мизинец на ее левой руке был перемотан несвежим подмокшим бинтом.
– Вас никто не хотел обидеть, просто день сегодня такой, не самый удачный.
– Что? – не поняла женщина и недоуменно уставилась на Надю.
Надя смутилась. Женщина на мгновение замешкалась, потом сунула руку в карман фартука, извлекла оттуда чистую пепельницу и поставила ее на стол.
Вернулась приглаженная, закамуфлированная Симочка. Сделала глоток остывшего кофе. Сказала, улыбаясь:
– Ты знаешь, Валдис приезжает!
Ах, вот оно что! Наконец-то. Валдис! Прибалтийский белокурый бог с обворожительным акцентом и деликатными манерами, в которого когда-то – в студенческом далёко – обе были влюблены по уши.
Природного, щедро расточаемого обаяния и галантной внимательности было в Валдисе так много, что любая женщина, независимо от возраста и внешних данных, ощущала себя его фавориткой. Он мягко поощрял это чувство, но пользовался им очень осторожно, позволяя женщинам самостоятельно прокладывать дорогу к своему сердцу и наблюдая процесс со стороны. Юные Наденька и Симочка трудились в параллели, впервые пробиваясь к волнующей цели, называемой мужчиной, и скрывая свои старания не только друг от друга, но и от самих себя. Валдис был мил и обходителен с обеими, ни одной не оказывая видимого предпочтения. Они как бы дружили втроем, пока Надя не узнала случайно, что Валдис представлен Симочкиным родителям и вхож в ее почтенный дом почти на правах жениха. В женском единоборстве ребячливо-женственная Симочка одержала верх. В Наде затаилась горькая мысль о своей неконкурентоспособности. Год спустя обе были приглашены на свадьбу Валдиса с их общей подругой, сексапильной москвичкой из дипломатической семьи. Симочка поняла, как легко просыпается сквозь пальцы золотой песочек счастья, с таким трудом добытый в сумеречных недрах судьбы, – а пальчики слабые, ладошка узенькая, значит, сжимать надо изо всех сил, пусть ногти впиваются в мясо до крови, терпи, если не хочешь остаться с пустыми руками. И в следующий раз напуганная Симочка уже боролась за свое место в темном мужском сердце не на жизнь, а на смерть и довела-таки до венца однокурсника Леву.
Валдис переехал к жене в столицу, быстро сделал завидную карьеру, стал выезжать за границу, что сообщило его шарму (равно как и его гардеробу) еще большую изысканность. Все действующие лица продолжали поддерживать дружеские отношения: перезваниваться, поздравлять друг друга с праздниками и от случая к случаю видеться.
Валдис довольно часто наведывался в Питер. Во время одного из своих визитов пригласил Симочку поужинать в ресторанчике при гостинице, в которой обычно останавливался, и невинный дружеский ужин закончился неожиданно в номере Валдиса поздно ночью. Так произошло и в следующую их встречу; случайность мягко оформилась в закономерность. Симочка снова приобрела Валдиса, пусть и в качестве эпизодического любовника. И опять получилось, что тихой Симочке удалось зажать в кулачок то, чего она хотела как женщина. У нее был муж, дом, любовник. У Нади не было ни того, ни другого, ни третьего. Надя оставалась для всех другом. По крайней мере так казалось.
– Когда он приезжает? – спросила Надя, справившись с волнением.
– Не знаю точно… Кажется, на той неделе, – уклончиво ответила Сима.
– Надолго?
– Я не спрашивала.
«Опять темнит», – устало подумала Надя и прикурила еще одну сигарету.
– Ты знаешь, что он с Викой разводится? – сказала она и тут же пожалела об этом.
– Как разводится? – вскинулась Сима. – Откуда ты знаешь?
– От Вики, – осторожно пояснила Надя и вскользь добавила: – Впрочем, они уже года два разводятся.
– Как думаешь, разведутся?
– Не знаю. А что, тебя это так волнует?
– Да в общем нет. По-моему, он никогда не был с ней счастлив. – Симочка снова стряхнула что-то с пальцев.
Неужели опять руки пойдет мыть?
Направление Симочкиной мысли сделало вдруг крутой зигзаг:
– Ты с Сашкой Камиловой давно не виделась? Я ей сегодня звонила, думала, подгребет к нам на кофеек, никто не снял трубку…
– Да она, наверное, отсыпается – вчера загуляла на встрече с одноклассниками.
– А-а-а… Кстати, это самое… что ты делаешь в выходные?
– Не знаю пока, а что?
– Ну, вы же обычно с ней встречаетесь по выходным?
«Симка, прекрати вилять, говори прямо», – подумала Надя, но промолчала.
– Ты понимаешь, мне надо смыться из дома. – Симочка приблизила лицо к Наде и перешла на шепот: – Я скажу Левке, что в эту субботу поеду к тебе или к Сашке Камиловой…
– Валдис ведь приезжает только на следующей неделе, – напомнила Надя.
На щеках у Симы вспыхнули красные пятна.
– Это не точно, может, он приедет в субботу… Какая тебе разница, в конце концов?
Голос ее задрожал, на виске вспухла и мелко запульсировала голубая жилка.
Надя взяла ее за руку:
– Тихо, тихо, успокойся, Симочка…
Симе стало тошно от своего путанного глупого вранья, от чувства стыда перед Надей. Она подняла влажные глаза, улыбнулась жалко:
– Так ты меня выручишь, если что?
– Конечно, – тихо сказала Надя, успокаивающе поглаживая Симину тонкую руку. И вспомнила, как в прошлый раз, лежа в крепких объятиях белокурого бога Валдиса в его номере, явственно почувствовала запах Симочкиных духов на подушке. Господи, сделай так, чтобы Симе никогда не довелось узнать, что они делят одного мужчину.
Надя и Сима познакомились еще на вступительных экзаменах в институт и подружились на почве общих совместных переживаний. В колхоз, куда ссылали перед началом семестра всех счастливцев первокурсников, ехали уже вместе, как подружки. За два часа пути Надя, накопившая огромный опыт коллективного общежития, перезнакомилась с половиной автобуса, угощала соседей, переживавших легкий шок отрыва от «материнской груди», домашними плюшками с сахаром и даже вовлекла попутчиков в хоровое пение. «Вместе весело шагать по просторам…» – запевала Надя, и народ охотно подхватывал. На Наде была отутюженная в стрелку зелено-желтая форма строительных студенческих отрядов, что автоматически выдвигало носителя в авангард особо продвинутых, бывалых и вызывало понятную зависть неискушенных сверстников. И совсем необязательно им было знать, что ни в каком ССО Надя никогда не была, да и не могла быть, поскольку каждое лето молотила в спортивном лагере «бассейн за бассейном» – до рези в глазах, – дабы наработать технику и закрепиться в городской сборной по плаванию. А форма перепала ей по счастливому случаю от соседки по коммунальной квартире красавицы Натальи, которая на голову выше и на размер меньше, так что прошлую ночь Надя почти не спала, подгоняя долговязые брюки до своего «метр с кепкой», ну а ощутимая тесноватость в бедрах удачно скрывалась длиной куртки, если, конечно, не задирать вверх руки.