Северный страж

Мужики одобрительно загудели. На том и порешили.

Когда остальные разошлись, Лар с Гордоем остались на закрытую часть совещания. Несколько раз просматривали фото и ролик, и долго спорили до хрипоты, уточняя непонятные детали. Обсудив конструкцию спускового механизма, перешли к более крупным частям. Слово за слово, опять перешли на малопонятную речь. Гертруда только беспомощно развела руками. Единственное, что удалось понять, подбирали мощное и гибкое дерево и подходящую тетиву. После долгих препирательств наконец сошлись на составном луке, можжевельник с костяной накладкой, чтоб стрелял и в холод и в жару. Над материалом тетивы думали дольше. Обычно спокойный Гордой непривычно горячился. Лук выйдет дюже сильный, плетёный конский волос рваться будет, не пойдёт. Надо что-то другое, посильней. В итоге уже к ночи остановились на скрученных лосиных жилах. Лар выбор одобрил. Вот это выйдет знатная тетива. Только ещё как следует навощить надо, чтоб воды не боялась. Глянув между делом на откровенно позёвывающую молодую хозяйку, опомнились, довольно хлопнули друг друга по рукам и быстро разошлись.

Гордой внезапно остановился и с прищуром огляделся.

— Онтей, здесь, что ль, ты её первый раз увидел?

Онтей задумчиво почесал затылок, растерянно оглядывая сосны.

— Да вроде здесь, а вроде и чуть дальше…

— Вроде, вроде, — передразнил Гордой. — Так вроде или не вроде? Совсем, что ль, без памяти был?

— А вот тебя бы на моё место! — огрызнулся Онтей. — Побегай сам от такой страхолюди, а потом говори. Поджилки вон до сих пор трясутся. Умные вы все больно, прямо как моя жена опосля… Сказал же, не помню. Помню, оберег ещё там сорочий потерял. Домой уж когда пришёл, хватился вечером, ан нет его. Наверно, он-то от меня беду и отвёл, а сам потом куда-то так и запропастился.

— Что за оберег-то? С торжища что ль?

— Зачем, — досадливо отмахнулся Онтей. — Дорого там, да и что берёшь, никогда не узнаешь. Втюхать могут всё что угодно. Кривой Ларья наш не хуже делает. Бабка его потом всяко наговаривает, хошь на удачу, хошь от сглаза…

— Ну искал потом хоть свой оберег-то? — нетерпеливо перебил Гордой.

— Искал, конечно, — погрустнел Онтей, — как не искать. Сыновей даже брал в помощь, да только всё без толку. Найди его тут попробуй, — угрюмо кивнул на заросли. — Кто его знает, где этот шнурок треклятый оборвался…

— Ладно, — махнул рукой Гордой. — Не помнишь так не помнишь. Эдак мы и до самой реки скоро дойдём. Здесь будем делать.

— А что здесь-то? — непонимающе глянул Онтей.

— Место уж больно удобное, — терпеливо пояснил охотник. — Как раз ровнёхонько промеж реки и деревни. И туда далеко тропку видно, и сюда. Как тебе, Олекший, пойдёт место-то? — повернулся к ведуну.

— Что? — переспросил Алексей.

— Ну место. Засидка. Помост, помнишь? Помост, — показал рукой Гордой.

— А, да. Здесь хорошо.

Гордой сбросил тяжёлый моток верёвки.

— Ну вот, раз хорошо, тогда и начнём.

Деловито поплевав на руки, подхватил топор и вразвалку направился к ближайшей худенькой сосёнке.

— Давайте подсобляйте, мужики. Десятка два таких нужно…

Лихо сдвинув шапки на затылок, соратники дружно вломились в подлесок. Застучали топоры.

Чувствуя некоторую неловкость от непричастности к происходящему, Алексей положил ружьё на сгиб левой руки и прислонился спиной к нагретой сосне.

Хотя чего стесняться. Каждому своё. Кому из ружья палить, кому топором махать привычнее. И место, надо сказать, подобрали очень неплохое. Чувствуется, Гордой знает толк в засадах. Деревья высокие, тропинка просматривается далеко, благо осень, подлесок почти облетел. Вот летом было бы действительно трудновато. Выскочила бы эта птичка на тропинку, всего секунда на принятие решения и выстрел. Замешкался или промазал, всё, ищи ветра в поле. Точнее, иголку в стоге сена. В таком буреломе стрелять, если только на звук, да и то картечь не пробьёт. А если ещё и кого из селян ненароком подранишь, вот дело будет. Вира, кажется, или как оно там по местным уложениям называется…

Через полчаса работы появилась высокая лестница. С натугой приподняв, общими усилиями прислонили к высокому стволу корявой раздвоенной сосны.

Отставив топор, Гордой взялся лично проверить крепость конструкции. Потопал сапогом по первой ступеньке, примерился, и полез наверх, придирчиво пошатывая каждую перекладину.

Наверху осмотрелся и похлопал по стволу:

— Олекший, ну и как тебе, вот здесь высота-то пойдёт?

— Да, — догадался по смыслу Алексей.

Удивительно, сколько вещей можно сделать без единого гвоздя, с помощью одного лишь топора и мотка верёвки. Вот что значит мастера. Хотя что там лестница. Вон все те же дома сделаны почти без единого гвоздя. Разве что дверь прибита на кожаных петлях. Или железных, кто побогаче.

— Ну раз пойдет, теперь надо хлыстов побольше для помоста нарубить, — Гордой развернулся и начал степенно слезать вниз. — Да покрепче, чтоб ненароком не проломились.

Солнце едва миновало полудень, когда развилка сосны превратилась в удобный широкий помост с защитным ограждением по периметру. Напротив метрах в десяти соорудили частокол для приманки.

С коротким хаком вогнав топор в корягу, Гордой кивнул наверх.

— Готово, стало быть. Принимай работу, Олекший.

— Угу…

Алексей закинул ружьё за спину и полез по лестнице. Добравшись до заботливо устеленной еловым лапником площадки, осторожно перешагнул через перила, выпрямился и огляделся.

С пятиметровой высоты окрестности стали видны как на ладони. Метров на сто вокруг. Самое то, в таких дебрях как раз дальность прицельного выстрела метров пятьдесят, не больше. Ещё даже пара секунд на подготовку останется. А вообще, на редкость удобная засидка получилась. Сверху прикрывает густая сосновая шапка. Даже если и дождь пойдёт, сильно не намочит.

Свесился через перила и крикнул:

— Хорошая работа. Благодарствую премного.

Мужики польщённо заулыбались.

— Ну раз хорошая, то слезай, — скомандовал охотник. — Обедать пора. Да и переговорить с тобой ещё надо.

Алексей беспомощно развёл руками.

— Не понимаю.

— Эх, — сокрушённо вздохнул Гордой. — Чую, без Гертруды никак нам опять не поговорить… Домой, говорю, идём. Есть охота, — похлопал по животу. — Давай-давай, слезай, — призывно махнул рукой. — Мне ещё баб наших предупредить надо, чтобы тебя там наверху не пужались. А то вот дело будет, глянут вот так наверх невзначай, а потом понёву второй раз стирать придётся. Хотя некоторым, может, и пусть, тут всё равно бежать недалеко, что до реки, что до деревни… Верно я говорю, а, Онтей? — выразительно глянул на сконфуженного соратника. — Недалеко ведь?

Мужики дружно загоготали.

Мало чего поняв, Алексей улыбнулся и полез вниз. Изучение языка, конечно, надо бы форсировать максимально. Всё-таки сложновато нормально общаться без переводчика. Вот что их так развеселило? Кроме как надо поесть, вообще ничего непонятно. Хотя всё правильно, война войной, а обед по расписанию. Вот оно, однако, откуда ноги пословицы растут.

На подходе к деревне ещё издалека послышалось мерное постукивание кузнечного молотка.

— Слышишь, Олекший? — повернулся Гордой. — Трудится Лар с самой рани. Веришь ли, примчался ко мне ни свет ни заря, борода растрёпана, глаза горят, что у кота лесного. Давай, говорит, сюда жилы лосиные и рог олений, что ты весной добыл. Всю ночь, говорит, не спал, всё думу думал, как тот арбалет сотворить. Во как озаботился, а ты говоришь… Да оно и понятно, — тяжело вздохнул. — Была бы тогда такая мудрёная штука у кума его, Аксина упокойного, ох, чую, и туго бы нурманам тем проклятым пришлось. Всех бы до одного перебили, никто бы не ушёл…

— Это верно, — машинально поддакнул Алексей, уловив общий смысл фразы.

Да и чего тут можно не понять. Аксин, нурманы и арбалет. Правильно Гордой говорит. Раз тут такой махровый бандитизм процветает, вооружаться надо всем поголовно, пока не поздно. В каждый дом по арбалету, а лучше по два, а то и по три. Пока из одного стреляют, другой перезаряжают. Перещёлкают парочку отрядов подчистую, глядишь, в следующий раз головорезы и призадумаются, стоит ли вообще в эти края подаваться. Сила понимает только ещё большую силу.