Страница 12 из 65
К полудню погода и вовсе испортилась. Налетели низкие свинцовые тучи, заморосил мелкий унылый дождь.
— Чёрт, вот только тебя мне ещё не хватало!
Окончательно потерявшись с направлением, злобно сплюнул и полез под ближайшую густую ель. Гортекс гортексом, но перспектива шататься по лесу под дождём воодушевляла не особо. Если промокнет ещё и термобельё, тогда точно пиши пропало.
Распинав нижние сухие сучки, угрюмо уселся, прислонившись спиной к широкому стволу. Терпко пахнуло еловой смолой. Показалось, будто стало даже чуть теплей. Как будто на миг вернулось неизвестно как потерянное лето. Прислушиваясь к успокаивающему шелесту дождя, положил ружьё на колени, закрыл глаза и мало-помалу задремал.
Пробудил леденящий холод. Тело словно одеревенело. Почище любого наркоза. С трудом распрямившись, стуча зубами, Алексей вылез из укрытия, включил мобильник и невольно выругался. Мало того, день и так короткий, а тут ещё минус почти три с половиной часа. Молодец, дождик. Удружил так удружил. Так можно и целую неделю без толку проторчать.
Злость и отчаяние придали силы. Подтянув до упора ремешки рюкзака, выбрался на тропку и перешёл на лёгкую трусцу.
Незаметно подступил вечер. Опять заморосило. Тяжело дыша, Алексей смахнул пот и устало присел на поваленную ель. Бурелом добил окончательно, запас адреналина иссяк. Подспудные чёрные мысли, которые гнал весь день, почувствовав слабину, взяли верх. Стало как-то не по себе.
Нет, здесь явно что-то не так. Пусть за сутки прошёл километров тридцать. Где прошёл, а где и пробежал. Ну ладно, пусть двадцать, учитывая дождь и бурелом. И за всё это время не попалось ни одной просеки, да что там просеки, даже старой пластиковой бутылки. И это при нашей-то знаменитой на весь мир захламлённости! Это как, нормально? Нет. Не нормально. И этому должно быть какое-то разумное объяснение. А может, заповедник? Или в глухую тайгу попал? Ну допустим. Может, и правда всё очень просто объяснимо. Не Ленинградская это область, а какая-нибудь Карелия или Финляндия. А что, очень даже похоже. Финны-то в отличие от нас природу берегут, потому и бутылок нет, вот и дичь расплодилась немерено, и гуси, и волки всякие, и кабаны. Экологический туризм рулит. А тут уже напридумывал невесть что. Финляндия так Финляндия. Правда, теперь вот как всё это дело объяснить пограничникам… За переход границы по головке точно не погладят… А, и ладно! Быстрей бы уж на них нарваться, что ли… Может, стрельнуть разок для привлечения внимания? Ага, нет уж! Они потом стрельнут, догонят и ещё раз стрельнут. И реакция будет вполне понятна. Подозрительный грязный небритый тип шатается по лесу с оружием в руках. Уголовник, как пить дать. И сразу всех собак повесят. Нет, лучше уж не нарушать. Но и ружьишко пока тоже лучше при себе оставить. Волки хоть и финские, но судя по ночным завываниям, в мясных предпочтениях они явно не патриоты. Сожрут с костями и даже не поморщатся. А встретят погранцы, закосить под дурака. Нихт шиссен, герр официр, их бин русо туристо, облико морале, ружьё не моё, подбросили враги, ферштейн зи мих? Да, примерно так… Слышал бы сейчас отец, вот смеху было бы. Кхм… Теперь лишь бы на них нарваться…
Откуда-то далеко слева послышался мерный стук. Затрещало падающее дерево.
— О, а вот и люди!
Обрадованно вскочил, сложил ладони рупором и гаркнул во всю мощь:
— Эй, люди! А-у-у!
С окрестных елей испуганно шарахнулось вороньё.
— А-у-у!
Чувствуя радостный прилив, Алексей рванул в лес. Никто так и не отозвался. Ну и пусть. Теперь главное только не сбиться.
Поплутав между стволами, выскочил к широкому ручью и нерешительно остановился. Лезть на ночь глядя в ледяную воду как-то не хотелось. Но и направление терять тоже.
— А, чёрт с ним! Три минуты ничего не решат.
Раздражённо махнув рукой, начал раздеваться.
Побросав пожитки в рюкзак, ступил в воду. Дикий холод полоснул словно бритвой. Охнув, в три прыжка пересёк ручей и выскочил на берег. Наскоро смахнув капли, стуча зубами, переоделся в сухое и кинулся в бурелом. Пока хоть что-то видно, надо спешить. Судя по времени, через полчаса будет совсем темно.
— А-у-у!
Минут через десять, окончательно надорвав горло, смирился и перешёл на шаг, едва волоча ноги. Человек если и был, то или не слышит, или испугался, или не хочет отвечать. В конце концов, чего зря надрываться, может быть, это браконьер какой. Спрятался, друг природы. Ничего, пусть прячется. Главное, звук был, и рано или поздно хоть какие-то следы найдутся.
Лес неожиданно стал реже. Вдалеке между стволами показались крошечные домики.
— Ну наконец-то!
Воспрянув духом, рванул к жилью. Добежав до первого дома, озадаченно остановился.
— Ерунда какая-то…
То, что издали впотьмах принял за строения, вблизи мало напоминало нормальный дом. Скорее гротескные домики на детской площадке. Только давным-давно заброшенной. Покрытые мхом крыши и трухлявые старые брёвна покоились на высоких еловых пеньках. Словно кто-то очень заботился, чтобы хлипкое строение не касалось земли подольше.
Обойдя домик, подошёл к низенькому входу и заглянул внутрь. В полумраке виднелась груда тряпья. Поколебавшись, снял рюкзак и с трудом протиснулся в узкий проём. Нашарил мобильник и включил подсветку. В тусклом свете из тряпья показался человеческий череп.
— Тьфу ты, чёрт! — испуганно отпрянул Алексей.
Устыдившись неожиданного малодушия, взял себя в руки. Стыдно. Врач называется. Шарахнулся, как будто привидение увидел. Видели бы такую реакцию преподаватели, отчислили бы в два счёта. И правильно. Подумаешь, скелет и скелет. Важно другое, почему он здесь и, главное, как умер этот человек…
Бережно отодвинул истлевший саван и посветил на тазовые кости. Ну по крайней мере, одним вопросом меньше. Женщина. Зрелая… И рожавшая. Судя по едва заметным рубцам, пятеро. Ого! Практически мать-героиня. Всё-таки учёба пошла впрок. Помнится, раньше было большой загадкой, как антропологи определяли количество детей по женскому скелету. А ларчик просто открывался. Родила первенца — таз раздвинулся, костный рубец, родила второго, снова рубец, правда чуть поменьше… Другой вопрос — отчего она умерла и сколько лет назад.
Наклонился ниже, подсвечивая кости. Вроде всё на месте, видимых следов насилия нет. Значит, по естественной причине. Тогда спросим череп…
Пытливо заглянул в пустые глазницы. Ровный костный край ободка перешёл в пористую грубую ткань. Так-так. Пожалуй, диагноз ясен. Анемия, а скорее цинга. И судя по сточенности зубов, прожила не так уж и много, лет сорок максимум. Да, дела… Это что же, такое местное кладбище, что ли? Вот занесло… И что делать? Ночь уже на дворе…
Поёжившись, нерешительно оглянулся на выход. Непроглядная тьма показалась зловещей. Снова вылезать в дождь и впотьмах искать укрытие? И волки опять же. Судя по ночной многоголосице, в случае чего патронов на всех точно не хватит. Брр… Нет уж. Лучше здесь. Женщине явно всё равно, а тут хоть какая-то крыша над головой. И хоть чуть теплее. Кстати, утеплиться бы точно не мешало…
Порывшись в пожитках, облачился в «кикимору». Заботливо прикрыв вход целлофаном, подложил рюкзак под голову и прижался к левому боку избушки. Прислушиваясь к дождевым каплям, подтащил ружьё и задумчиво погладил приклад.
И всё же странный похоронный обычай. В домике, на дереве… Видимо, какие-то лесные саамы, или как их там, лопари… А с другой стороны, покойник хоть целый. На Тибете вон вообще расчленяют и скармливают грифам. Если память не изменяет, обычай захоронения металлом. А может, чего и перепутал. Сейчас вообще столько экзотических верований, кто во что горазд. Одно бальзамирование чего стоит… А замораживание в азоте в надежде на последующее воскресение? Вообще чушь. Кристаллы льда острые, как иголки, если потом и разморозят, один кисель останется. Вначале надо воду в тканях чем-то заместить. И о чём только люди думают? Вроде у всех хотя бы среднее образование. Душу греет призрак научно обоснованной надежды на бессмертие? Так уж лучше клонирование, всё надёжней, хоть какой-то прогресс есть. Клоны овечки, собачки уже бегают, может, под шумок даже и человека где тайком задвоили… Ладно, хватит философии. Хорошо бы завтра всё выяснилось. По идее, кладбища ведь недалеко от жилья делаются. Значит, завтра надо вокруг порыскать. Заодно и мобильник, может, хоть возьмёт, зараза… Подавив зевок, поплотнее укутался и сомкнул веки.