Страница 55 из 61
— Англичане благотворительностью не занимаются, — заметил Чивителла. — Могу я спросить, монсеньер, что Лондон требует взамен?
— Минутку, маркиз! Для выполнения плана нужна солидная сумма, намного превосходящая субсидии Вены, Мюнхена и Дрездена. Такую сумму дает английское правительство. Я со своей стороны обязуюсь предоставить армию моей страны в распоряжение Англии на пятнадцать лет.
— Жесткое условие, — нахмурился граф Остен.
— Да, — вздохнул принц. — Единственная поблажка: моя будущая армия будет сражаться только в Европе.
— Это вполне устроит Англию, — невесело улыбнулся граф, — пока в ее колониях воюют солдаты из Гессена, Брауншвейга и Ганновера. Вы оплатите трон кровью своих подданных, монсеньер.
— Кто и когда захватывал трон без крови? — воскликнул маркиз. — Все ли это условия, принц?
— Самые существенные. Подробности — в письме лорда Сеймура. Подчеркиваю еще раз, в общем и целом таковы мои предложения, переданные моим другом. Лорд Сеймур, в свою очередь, сообщил их премьер-министру, лорду Шелберну.
Принц протянул графу Остену письмо и несколько листков своих замечаний, сделанных после разговора с послом. Он попросил маркиза и графа зайти к нему попозже, когда разойдутся гости, приглашенные к ужину, дабы обсудить предприятие досконально.
На ужине присутствовали английский посол и еще кое-кто из дипломатов. Все было тихо и спокойно, о тайном плане вообще не упоминалось. Маркиз на ужин не пожаловал, но позднее явился в кабинет, где принц беседовал с графом Остеном. Он достал какие-то записи и развернул, намереваясь прочесть собеседникам.
— Изменения и дополнения? — заинтересовался принц Александр.
Чивителла отрицательно покачал головой.
— Нет. Предлагаю сиятельному принцу отклонить английский план. Здесь мои собственные соображения. Прежде всего…
— Погодите, — прервал принц, — ответьте прежде по чести и совести на один вопрос. Вы хотите отклонить план моего советчика только из инстинктивной неприязни к нему? Или есть какие-либо тактические возражения?
Он встал, подошел к маркизу, посмотрел прямо в глаза. Чивителла спокойно выдержал его взгляд.
— Тактические возражения, вероятно, найдутся. Они, однако, второстепенны. Вы угадали, принц. У меня глубокое недоверие ко всему, связанному с армянином.
— В таком случае, благодарю за труды. Сейчас уже нет смысла знакомиться с вашим планом! Перед ужином я подписал английские предложения.
Чивителла закусил губу. Очевидно он едва владел собой.
— Тогда я не понимаю, монсеньер, — вступил в разговор граф Остен, — зачем вы пригласили нас на обсуждение?
— Так я и думал поступить. Но незадолго до ужина нашел в кармане записку… его записку. Он пожелал, чтобы я подписал немедленно.
Голос графа прозвучал иронично и грустно:
— И вы повиновались, монсеньер?
Чивителла церемонно поклонился.
— При любом положении дел, смею вас заверить, принц, я всегда к вашим услугам.
Они молча покинули кабинет. На лестнице, оживленно перешептываясь, толпились егеря и лакеи.
— В чем дело, — спросил граф Остен.
Из группы вышел Хагемайстер.
— В городе ползут слухи, что старый герцог желает отречься в пользу наследной принцессы…
— Кого?!
— Наследной принцессы, — повторил егерь.
— Охота вам болтать ерунду! — возмутился граф.
Они направились в покои маркиза. Еще от двери граф заметил листок бумаги, приколотый к вышитому золотом фраку. Отцепил и дал Чивителле.
«Одумайтесь, маркиз! Остерегайтесь вставать у меня на пути!»
Глаза графа сверкнули.
— Ему известен каждый наш шаг! Записка, несомненно, приколота одним из лакеев.
— Неважно, кем приколота, — чуть ли не прошипел маркиз. — Это почерк доктора Тойфельсдрока. Пяти минут не прошло, как мы ушли от принца — он извещен и находит время высказать свое мнение. Слухи в городе тоже его работа: таким способом он хочет поторопить нерадивого ученика. Говорю вам, Остен, моя антипатия к этому человеку растет ежедневно, ежечасно. Он готовит принцу гибельную лов…
— Молчите, молчите, — прервал граф.
— Не буду молчать! — крикнул Чивителла. — Попадись мне сейчас армянин, он почувствовал бы холод моего клинка!
Остен метнулся к нему и зажал ладонью рот.
— Молчите, ради Христа, маркиз, — прошептал он. — Разве здесь безопасней, чем в кабинете принца? Уверены ли вы, что каждое ваше слово не подслушано?
Оба, тяжело дыша, смотрели друг на друга.
Маркиз опустил голову.
— Я никогда не ведал страха… И теперь… теперь…
Он замолчал, напряженно вслушиваясь.
— Кто-то стоит снаружи!
Выхватил шпагу, распахнул дверь. Граф Остен следовал за ним.
В полутьме коридора скользила высокая женская фигура. Они кинулись за ней, почти настигли, но вдруг женщина буквально скрылась в стене.
Потайная дверь была им неизвестна. Искали повсюду, нашли под ковром кнопку, нажали — бесполезно, женщина заперла дверь изнутри. Призванные слуги взломали дверь рычагом; граф и маркиз пробрались узким проходом, спустились по ступенькам и, наконец, очутились в саду. Женщина исчезла.
Граф остановился и перевел дыхание.
— Я узнал ее высокую фигуру. Эту даму я видел в Мюнхене, в доме доктора Тойфельсдрока.
Чивителла кивнул.
— Не сомневаюсь. Она была с армянином в Венеции. Пассия принца из Мурано.
Несколько дней спустя явился городской комендант, по приказу коего арестовали принца. Поскольку принц не пожелал его видеть, Остен принял полковника.
Остен едва узнал визитера: полковник, казалось, постарел на несколько лет. Он вошел нетвердой походкой, руки дрожали. Тяжело опустился на предложенный стул.
— Что с вами? — спросил Остен.
— Не спрашивайте, — вздохнул полковник. — С того вечера как я освободил принца и лейтенант отдал мой перстень с печатью, не знаю ни сна, ни покоя. С этого перстня все и началось. Меня преследуют тайные послания, необъяснимые происшествия, жизнь превратилась в ад. Я пришел сюда не по своей прихоти, я должен… служить принцу.
— Господин полковник, — начал граф.
— Умоляю, не досаждайте вопросами. Тридцать два года я верно служил герцогу, нелегко… стать предателем против своей совести, против своей воли, меня давит, толкает неведомая власть, источник которой непостижим. Готов повиноваться приказам принца…
— Сей господин, побуждающий вас к подобному шагу…
— Это не мужчина, — воскликнул комендант, — это женщина!
Граф Остен поднялся.
— Благодарю вас, полковник. Понимаю ваши чувства и не собираюсь вас мучить. Возвращайтесь в цитадель, занимайте ваш пост по-прежнему. Принц Александр принимает ваше предложение, распоряжения вы получите в свое время. И разрешите, полковник, успокоить вашу совесть: вы будете служить хорошему повелителю.
Комендант молча поклонился и вышел.
Последние недели замок принца лихорадило. Еженощно въезжали и выезжали секретные курьеры. Принц и граф Остен зачастую работали до раннего утра. Граф Остен, сколь возможно скрыто, готовил к обороне замок и парк. Хотели удержать замок, пока от границы не прибудут гессенские полки. Защита от вероятного нападения войск герцога возлагалась на графа Остена; принц в ближайшее время намеревался тайно покинуть город и принять командование над гессенскими солдатами. Чивителле поручили разузнать через коменданта замыслы противоположной стороны.
Английский посол решил в дипломатических целях покинуть резиденцию до начала путча. Принц дал в его честь скромный прощальный обед, выбрав дом графа Остена, дабы особо не привлекать внимания. Стол накрыли на десять-двенадцать персон: в центре, ради английского гостя, красовался солидный кровавый ростбиф. Гости расселись, пустовало лишь одно место по правую руку принца, слева сидел посол.
Уже успели съесть суп, когда егерь Хагемайстер широко раскрыл дверь и провозгласил:
— Господин фон Эрдег[12].
12
Эрдег (венг. Eordogh) — дьявол.