Страница 9 из 11
На следующий день он пришел домой сразу после работы и приветливо разговаривал с ней, но и только… Все так же не делал никаких шагов к сближению, не обнял, не поцеловал, а Фиске так хотелось прижаться к нему. Павел уже привычно швырнул пиджак на стул — Фиска, повесь в шкаф… А она и рада была, от его вещей так приятно пахло… И рубашки она гладила лучше, чем в прачечной, Павлик сам это сказал. Она так старалась делать все хорошо.
Но в свою постель он ее так и не позвал, сразу стал похрапывать. Ночью она опять не выдержала и скользнула к нему под одеяло, ведь так трудно удержаться когда любимый рядом. Ей хотелось ощутить его тело, вновь испытать пьянящее чувство его близости… И он не возражал, спросонок обнял, прижал к себе… Опять любил ее так, как никто никогда никого не любил, она была уверена в этом. Подружки рассказывали ей, как это бывает, но ни одна не говорила, что это так сладко… И в следующую ночь, и потом… И каждый раз Фиска думала, что теперь-то уж, верно, он понял, что они созданы друг для друга.
Ирина
Ну вот, опять новое место работы, опять все то же самое: шеф, готовый в первую же минуту залезть ей под юбку, без конца трезвонящий телефон на столе, ксерокс и принтер. Сотрудники заходят в приемную бесцеремонно: подумаешь, секретарша… Каждому что-то нужно: то набери текст, то распечатай…
А этот высокий блондин с карими глазами очень даже ничего… Ей такие всегда нравились, и она ему тоже понравилась. Единственный из всех сотрудников, он сразу представился ей: Павел. Завел разговор о последней премьере. Она уже видела этот фильм, но не сказала, думала, сейчас пригласит. И пригласил бы, но тут из кабинета вышел Федор Николаевич, обошел стол, подошел сзади и на глазах у Павла положил ей руку на шею. Вот сволочь, понял, что парень перед ней рассыпается и продемонстрировал свои права. Ну ничего, лысый козел, женишься на мне, тогда я тебе все припомню…
Павел вышел из кабинета, Ирина начала записывать распоряжения шефа, словно не замечая его руки. А тот сначала поглаживал ей шейку, потом рука скользнула в вырез кофточки…
— Ах ты, моя прелесть… Пошли в кабинет.
— Федор Николаевич, вы что?!
— Да не ломайся, я тебя насквозь вижу. Ты же огонь и воду прошла, потому и взял к себе. Мне тут недотрога не нужна… Пошли, пошли, если мне понравится — добавлю зарплату… За особые заслуги перед фирмой.
— Федор Николаевич, вы ошибаетесь!
— Так, или через минуту ты будешь у меня в кабинете или чтобы духу твоего тут больше не было!.. Учти, зарплата будет вдвое больше, чем обещал.
Чумаков вышел из приемной, он не на шутку разозлился. Эта маленькая стерва пытается строить из себя девственницу! Сука! Сейчас он покажет ей ее место. Федор Николаевич не сомневался, его слова о зарплате резко пошатнут ее моральные устои, если таковые имеются.
Ира была в ярости, дать бы ему пощечину, но такая зарплата… Если бы она сейчас набралась сил и ушла, возможно, Чумаков тут же воспылал бы к ней страстью, стал уговаривать вернуться, согласился на все ее условия… И тогда можно было бы заставить его жениться! Но, скорее всего, он не пойдет за ней, а возмет себе другую цыпочку, вон на собеседовании очередь была… Она и не мечтала, что ей столько будут платить, такого места больше не найти. А мужики все одинаковые, другой и платить будет меньше, а требовать то же самое.
Рассуждая так, Ира подозревала, что вот эта ее жадность портит все дело. И все же она еще на что-то надеялась: ну у кого еще такие ноги, такой правильный носик, такие идеальные брови как у нее?
Чумаков не ошибся: через минуту Ирочка с блокнотом и ручкой вошла в кабинет:
— Вы меня звали?
— Звал, звал… Иди сюда, детка, поработаем… Дверь только закрой сначала.
Ирина повернула ключ в замке. Как же она ненавидела их всех! Если этот Чумаков не женится на ней, она убьет его, ей-Богу…
Павел
Увидев новую секретаршу шефа Павел просто обалдел: вот это девушка!
И когда в тот же день Ирина прошла мимо, Павел, словно зачарованный, не отрываясь следил за ней глазами. Ангел сошел с небес… Она его так поразила, что он сказал эту фразу вслух. Пожилая сотрудница неодобрительно посмотрела вслед Ирине.
— Как же, ангел… Знаю я ее, подруга моя вместе с ней работала. Стерва еще та.
— Зинаида Ивановна, побойтесь Бога! Такие ноги! А зубки, а волосы! Чудо, а вы говорите «стерва».
Павел словно в трансе продолжал смотреть на закрывшуюся за Ирой дверь.
— Моя подруга не ошибается, сказала — змея, значит, змея.
— Небось, ваша подруга некрасивая и старая…
Зинаида Ивановна огорченно махнула рукой:
— Конечно, старая, как я… И некрасивая… А с Ирой еще сам познакомишься.
«Я бы с удовольствием, и поближе, но похоже шефу это не понравится…» — подумал Павел. Он бы все равно не удержался, но тут ему предложили другую работу, и он уволился.
Павел никогда никуда не выходил с Фиской и старался без нужды никому не говорить о своей постоялице. Все так же вечерами разговаривал по телефону со своими многочисленными подругами, не стесняясь Фисы, назначал свидания и даже иной раз признавался в любви требовательной Ленке. Та могла и не согласиться на рандеву, если он не убедит ее в своей постоянной и верной любви.
Как-то Фиска встретила его сияющая.
— Чего ты так веселишься? — удивился Паша, это было на нее не похоже — улыбаться без причины.
— Вот… — она указала на стену.
— Господи… — Павел, не отрывая глаз от стены, попятился и сел на диван.
Над его кроватью висела небольшая картина: фиолетовые кошки на фоне темного неба.
— Ну и кто тебя просил?
Фискина улыбка увяла.
— Я думала, тебе понравится… Стены такие голые. Сейчас сниму.
— Пускай уж висит… — ему вдруг тоже понравились дурацкие жирные коты с длинными усищами.
«Надо же, купила… Обустраивается, украшает гнездышко…» Картина осталась висеть.
С переходом на другое место он не прогадал, его оценили и уже через месяц повысили зарплату, так что он смог откладывать деньги для первого взноса на покупку машины. Потом предложили длительную стажировку в Америке. Здорово. Это даст ему столько плюсов — и в плане профессионального роста и языковой практики, да и для общего кругозора неплохо. А девушки в этой фирме работали — все, как манекенщицы. И к новому сотруднику явно благоволили. Все в жизни у него ладилось, что называется, был на взлете. Мешала только Фиска. Конечно, были и приятные моменты: она так им восхищалась, ей все нравилось, что бы он ни сделал. Правда, раздражали ее расспросы:
— Павлик, а где твои родители?
— Никого нет, я один.
— Как это? А где же они?
— Отец нас с матерью бросил, когда я совсем маленьким был, а мать умерла.
— Бедный мой… — она чуть не заплакала от жалости к Павлику. — Так это их квартира?
— Нет, мы жили в другом городе, эту квартиру я сам купил…
— Какой ты умный, Павлик, какой молодец! Такой молодой, и сам купил квартиру! Я думала, у меня таких знакомых никогда не будет — таких, которые могут покупать себе квартиры. Она же такая дорогая…
С Ленкой отношения шли на убыль, а для создания новых требовалась свободная квартира. Самому, что ли, найти жилье для татарки? Но и тут в конце концов все разрешилось. Как-то Павел попросил Фиску:
— Сходи в кино, погуляй, что ли, мне нужна квартира. Возьми деньги на билет…
Губы у той задрожали, но она покорно ушла, не взяв ни копейки.
Вскоре появилась его новая подруга, время пролетело незаметно. Девушка попалась разумная, на ночь не осталась, Пашка проводил ее до двери и спокойно заснул, совсем забыв о Фиске. А та все это время сидела во дворе на детской площадке, наблюдая за Пашкиным окном. На следующий день, вернувшись домой, Павел не застал своей постоялицы, большой Фискиной сумки тоже не было на месте. Ее ключи лежали на столе. Он почувствовал громадное облегчение, наконец исчезли это искушение и вечный укор. Свободен! Ура! Совесть его была чиста — он девчонку ни к чему не принуждал, не уговаривал, ничего не обещал. Более того, она должна быть ему благодарна за то, что позволял ей так долго жить у себя, кормил, давал денег, сколько ей было нужно. Правда, нужно ей было совсем мало. Ну, это дело ее, брала бы больше. Хороший урок он получил, спасибо, что все так закончилось. Нет, пить он никогда не будет, теперь его никто не заставит.