Право по рождению

— Хвала небесам! Я нашёл тебя, о Святой! — выпалил Ромий.

Глава двадцать первая

Мендельна разбудило чувство, будто кто-то зовёт его по имени. Поначалу он подумал, что это его брат, и это заставило его встать и оглядеться. Но когда Мендельн не обнаружил никаких признаков Ульдиссиана, он заподозрил неладное.

Затем голос снова позвал его.

«Сюда… — манил он. — Сюда».

Откуда-то он знал, в каком именно направлении нужно идти. Мендельн не колебался ни минуты. Он уже достиг в своём положении той стадии, когда перестал бояться. Очарование теперь руководило им.

Убедившись, что никто не видит его, он проскользнул в джунгли. Удивительное дело, но Мендельн гораздо больше чувствовал себя дома здесь, чем когда-либо в Сераме. Словно это было сокровенное место, о котором брат Ульдиссиана не помнил до сих пор.

Действуя с обычно отсутствующим проворством, Мендельн углублялся в джунгли. Голос продолжал подзывать его, указывая ему, куда поворачивать. Он следовал его указаниям без тени сомнения.

Насекомые держались от него подальше, как они и делали практически с тех самых пор, как он и его товарищи вступили в заросли. Они быстро ощутили перемену в нём, инакость, которую Мендельн только начинал понимать.

Несмотря на темноту, он видел без труда. Да, всё вокруг покрывали тени, но его зрение было острее, чем когда-либо. Действительно, кое-что Мендельн мог видеть даже лучше, чем среди бела дня. Окружение обладало большей определённостью, большим своеобразием.

«Поворот… Поворот…» — командовал голос. Мендельн подчинился, сделал несколько шагов и стал ждать.

Но голос больше не давал указаний.

Хмурясь, он сделал ещё один шаг…

И вдруг перед ним вырос сверкающий обелиск, нетронутый беспросветной растительностью.

Он был почти в два раза выше Мендельна и, по его подозрению, был изготовлен из обсидиана. Мендельн в своё время восхищался образцами чёрного камня, которые Сайрус принёс ему от торговца, и чувствовал, что то, что стояло сейчас перед ним, не могло быть ничем иным.

Но его внимание привлёк не сам остроконечный обелиск, а то, что было высечено на его гранях.

Новые слова на древней системе письма.

Они шли от верха книзу, и, когда он смотрел на них, ему казалось, что они слабо светятся. Мендельн беззвучно произнёс их, как мог, узнав достаточно символов, чтобы создать смутное представление о значении остальных.

Он читал, и понимание его росло. Возбуждаясь, он просматривал первую грань снова и снова. Каждый раз сообщение становилось яснее. Выражение его лица всё больше походило на детское, ибо то, что было написано там, наполнило его благоговением.

Так Мендельн всё читал и читал…

* * *

Ульдиссиан смотрел на человека перед ним, не веря своим глазам. Ромий, преступник. Ромий, обращённый.

— Что… Что вы здесь делаете? — вопросил Ульдиссиан. Его взгляд метнулся к нескольким лицам, какие можно было разглядеть. Он узнал большинство из них. Всеони были из Парты.

— Когда мы обнаружили твоё исчезновение, о Святой, мы испугались худшего, особенно после того, что случилось с мастером Этоном и его мальчиком! Никодем — хороший ловчий, и некоторые другие тоже! Мы как можно скорее отправились за тобой! — Ромий улыбнулся. — Но с тобой всё в порядке!

— Вам не нужно было идти за мной, — сказал Ульдиссиан. — Вы подвергаете себя опасности… А как же ваши семьи?

— Все мы пошли по доброй воле, — ответил кто-то. — И наши семьи, понятное дело, тоже с нами! Мы бы ни за что не оставили их! Разве не так?

Раздался гул одобрения. Ульдиссиан начал замечать, что фигуры позади тёмной толпы не такого крупного сложения. Некоторые были откровенно малы. Они и не подумал, что это могли быть женщины или, раз уж на то пошло, дети.

Но зачем брать с собой семьи в такую отчаянную погоню?

Его стало подташнивать.

— Ромий, почему вы все здесь?

— Как же, чтобы ты научил нас ещё чему-нибудь, о Святой! Чтобы следовать твоим путём, куда бы он ни вёл тебя! — другие поддержали это заявление.

— Не зовитеменя так! — выпалил Ульдиссиан. — Никогда!

Ромий склонил голову.

— Прощения просим, мастер Ульдиссиан! Совсем забыл!

Стиснув зубы, Ульдиссиан продолжил:

— Вы сорвали с места свои семьи, чтобы идти за мной? Вы с ума сошли?

Почти все разом они покачали головами. Он осматривал горожан, зная, что его ярость почти не трогает их. Они были совершенными безумцами и не могли видеть правды.

Но раз стало ясно, что ничего не остаётся кроме как учить их, они скоро придут в себя… И тогда они самиразгневаются на него.

Мендельн всё ещё волновал Ульдиссиана, но сначала нужно было разобраться с группой.

— Сколько вас всего, Ромий?

— Добрая четверть Парты стоит перед тобой, мастер Ульдиссиан, а остальные ждут от нас доброй весточки, чтобы присоединиться к нам!

Тошнота усилилась во сто крат. Почти не в силах думать, Ульдиссиан повернулся назад к лагерю.

— Следуйте за мной.

— Всегда, — пробормотал Ромий.

Уже жалея о своём выборе слов, сын Диомеда пошёл прочь. Позади него послышалось шарканье множества ног, шелест травы и веток.

Когда он подошёл к краю лагеря, Ахилий напряжённо ждал со стрелой и луком наготове. На его лице отразилась борьба чувств, когда он увидел, кто идёт по следам его друга.

— Что ты там нашёл? Армию?

— Партанцы… Или, по крайней мере, добрая их часть.

Ахилий оглядывал одного новоприбывшего за другим.

— Там хоть кто-нибудь остался?

— Совсем немного, — Ульдиссиан огляделся. — Где Мендельн?

— Я думал, он с тобой.

— Я видела, как он поднялся, — раздался высокий голос Серентии со стороны костра. Она тоже смотрела на партанцев в изумлении. — Но я почти тут же снова уснула.

Не это хотел услышать Ульдиссиан.

— Он уже далеко забрёл. Мне нужно вернуться и отыскать его.

Придвинувшись ближе, лучник прошептал:

— Так почему бы не использовать эту толпу? Судя по обожанию на их лицах, предполагаю, что они пришли за тобой, и если ты попросишь их поохотиться на твоего брата, они послушаются!

— И половину из них съедят, а вторая половина попадёт в передрягу или подхватит какую-нибудь заразу! Они ничего не знают о джунглях!

— Мы тоже, но мы всё равно решились сюда пойти.

Пока они спорили, всё больше людей заполняло маленькую поляну. Женщины и дети теперь были видны совершенно ясно, они придвинулись ближе в единственному костру. Кто-то из мужчин пошёл собирать древесину, чтобы обеспечить кострами все их ряды.

Ряды, которые всё прибывали.

— Ты уверен, что это только часть города? — спросил Ахилий.

— Был уверен до сих пор… — Ульдиссиан заметил Барту и её сына. Женщина улыбнулась, затем наклонилась, чтобы указать на своего ребёнка. Мальчик приветливо помахал. Ульдиссиан не мог не помахать в ответ, но на сердце у него стало тяжелее. Их вера основывалась на лжи.

Ромий снова подошёл к нему. В нём не было и следа недоверия и антипатии человека, которого Ульдиссиан впервые увидел вдалеке на площади Парты.

— Мастер Ульдиссиан, будет ли им позволительно приготовить еду и расчистить больше земли?

— У вас есть еда? — он молил про себя, чтобы они не ожидали от него, что он каким-то магическим образом предоставит им что-либо.

— О да! Мы знали, что нам, возможно, придётся проделать немалый путь, прежде чем настигнуть тебя! Лошади с мешками прибудут с минуты на минуту.

И верно, в придачу к толпе людей много тяжело нагруженных лошадей уже показалось в поле видимости. Ульдиссиан с трудом верил своим глазам. Как такая большая группа могла собраться так быстро и так удачно проследовать за ним?

«И все они ждут, что ты подаришь им мир, — возникла мысль. — Они все ждут, что ты научишь их, как стать более могучими, чем кланы магов…»