Сломанная стрела

— А с какой стати? Элспет ведь никогда прежде не доставляла тебе хлопот, — Керен почти улыбнулась.

— Я не могу ясно мыслить. Нет, неверно. Я вообще думать не в состоянии. Это не правильно, но… Керен, я не знаю, сколько я еще смогу выносить несчастье с Дирком и не свихнуться. Керен, порой мне так хочется быть рядом с ним, что, кажется, легче было бы умереть!

Керен вздохнула.

— Значит, любовь-судьба, да? И Дирк туда же… боги, ну и клубок! Что ж, во всяком случае, его юродство начинает объясняться. Одна Владычица ведает, что за дурь парень вбил себе в башку, но он совершенно спятил из-за нее, что правда, то правда.

— Мы-то знаем, каково вам: мука смертная. — Шерил поднялась с пола, села рядом с Тэлией и обняла ее за талию, добавив свою поддержку к той, что давала Керен. — Адски тяжело разрываться на части из-за чувства, от которого нельзя ни избавиться, ни отвлечься на что-то другое. Кто-нибудь пытался помочь тебе разобраться с вашей путаницей?

Тэлия кивнула, и Керен задумчиво поджала губы.

— Не знаю, как тебе пособить, кентавренок. Прежде всего надо заставить Дирка и Криса снова разговаривать, затем — заставить Дирка определиться насчет тебя. Будем надеяться, что первое уже сделано. Но вот второе… единственное, что мне приходит в голову — что парень в чем-то запутался и принялся ловить собственный хвост. Время, родненькая. Вот и все, что нужно. Время.

— Если я смогу продержаться еще немного… — Тэлия с трудом заставила себя расслабиться, окруженная любовью и сочувствием подруг.

— Ты же знаешь, что мы все понимаем, родненькая, — сказала наконец Шерил за них обеих. — Кому и понять, как не нам. Ну а теперь давай поговорим о другом. Мы хотим непременно заставить тебя улыбнуться.

И они с Керен наперебой принялись рассказывать Тэлии самые забавные истории, какие только могли припомнить — по большей части из тех, что произошли в Коллегии за время ее отсутствия. Многие из них выставляли главных действующих лиц в весьма карикатурном виде и абсолютно все были по меньшей мере хулиганскими. Тэлия от души жалела, что не присутствовала при том, как важный и чопорный Кирилл вылезал из рыбного садка со свисающей из-за уха водорослью. Вскоре двум подругам удалось ее рассмешить и хотя бы частично снять владевшее ей напряжение.

Наконец Керен кивнула спутнице жизни и крепко обняла Тэлию за плечи.

— Думаю, ты достаточно развеселилась, чтобы пережить ночь, — сказала старшая из подруг. — Да?

— Думаю, да, — ответила Тэлия.

— Тогда ложись и хорошенько выспись. Утро вечера мудренее, — посоветовала Керен, и они с Шерил исчезли так же тихо, как и появились.

Тэлия побрела в спальню, чтобы снять форму. Надела ночную рубашку, потом передумала, накинула халат и устроилась на кушетке с книгой в руках. Должно быть, она нечаянно задремала, потому что следующее, что она помнила, был Крис, который стоял рядом с ней и тихонько дотрагивался до ее руки, чтобы разбудить; свечи в канделябрах сгорели почти до конца, остались только оплывшие огарки.

Вот уж кого Тэлия не ожидала увидеть.

— Крис! — радостно воскликнула она, и тут же радость сменилась страхом. — Дирку что… хуже? — спросила она, чувствуя, как кровь отливает от лица.

— Нет, птичка, ему не хуже. Я только что оттуда. Он спит, и Целители говорят, что через неделю или две он будет здоров. И мы с ним снова друзья. Я подумал, что тебе будет интересно это узнать… и хотел помириться с тобой тоже.

— Ох, Крис… я… я никогда в жизни не чувствовала себя такой несчастной, — созналась Тэлия. — Я была так зла на тебя, что поклялась, что не буду с тобой разговаривать, пока ты не придешь и не извинишься, но гордость не стоит того, чтобы разрушать дружбу.

Лицо Криса немного разгладилось, и Тэлия поняла, как напряженно он ждал ее ответа.

— Я тоже никогда еще не был так несчастен, птичка. И никогда не чувствовал себя таким идиотом.

— Ты вовсе не идиот. Твой дядя…

— Мой дядя… не таков, каким я его считал, — перебил Крис. — Я должен извиниться перед тобой, как извинился перед Дирком. Я ошибался насчет Орталлена. Не знаю точно, в чем дело, но он действительно пытается навредить тебе. И рассорить меня с тобой. Я достаточно часто выпытывал сведения у неосторожных собеседников и мог бы сообразить, что он проделывает то же самое со мной — но сообразил лишь недавно. Он увлекся, зашел чуточку дальше, чем следовало, и не смог замести следы. — Лицо Криса выражало тревогу. — Надеюсь, то, что Орталлен сделал с Дирком, он сделал ненамеренно, но боюсь, что и тут не могу быть уверен. Хотел бы я знать, в чем заключается его игра. На данный момент, если бы я рискнул строить догадки, я предположил бы вот что: он хочет вернуть себе былое положение ближайшего советника Селенэй и хочет слегка настроить меня против Герольдов, с тем чтобы моя преданность родным стала чуть-чуть перевешивать преданность Кругу. Ты была права, а я ошибался.

— Мне… мне почти жаль это слышать. — Легкое дуновение ветра из открытого окна за спиной Тэлии отклонило пламя свечей и шевельнуло волосы Криса. Тэлия всматривалась в его расстроенное лицо. — А что такое произошло, что ты изменил свое мнение?

— Главным образом то, что после нашей ссоры он перестарался: я говорил — он пытался выкачивать из меня сведения о тебе, а потом, он сделал слишком уж много презрительных замечаний насчет Дирка. Ты была права, у Орталлена действительно на тебя зуб, хотя за что — понятия не имею. И, думаю, он использовал тот случай со свитками, как возможность добраться до тебя через Дирка… и как возможность встать между Дирком и мной. Единственное, на что я надеюсь — что не он сам все подстроил.

Тэлия чуть не сказала в сердцах, что свиток обронили не случайно и что Орталлен действительно все подстроил, но потом решила придержать язык. Сейчас Крис пребывал в покаянном настроении, но лучшим способом заставить его снова замкнуться в себе было продолжать выдвигать обвинения в адрес его дядюшки.

— Должна признать, я испытываю двойственное чувство. Рада, что ты приближаешься к моей точке зрения, но огорчена, что ты потерял доверие к дяде.

— Незачем; проблемы не у тебя, а у него.

— Что ж, сегодня впервые за много недель что-то пошло так, как надо. Крис, я рада, что мы снова друзья.

Крис непринужденно уселся на пол возле ее кушетки.

— Я тоже. Мне не хватало наших разговоров. Но что до того, что все шло не так, как надо… Ну, не знаю. — Он иронически усмехнулся. — Совет, который ты мне дала относительно того, как быть с Нессой, определенно помог.

— Как раз собиралась тебя о ней спросить, — сказала Тэлия, благодарная ему за то, что они так легко перешли к непринужденной беседе, и радуясь его обществу. — Я заметила, что последнее время она, кажется, преследует Скифа.

Крис поник, словно мим, изображающий уныние.

— Стоило ей победить меня, как она устремилась на поиски новых завоеваний. О женское непостоянство! Когда я наконец поумнею? Мое сердце разбито навеки!

— Впервые слышу, чтобы «навеки» означало примерно столько времени, сколько нужно, чтобы сварить яйцо, — лукаво заметила Тэлия.

— О, меньше, уверяю тебя. Мне удалось шепнуть Скифу словечко по поводу прекрасной Нессы. Теперь, похоже, уже он испытывает на себе вполне реальные Нериссины чары. А коль скоро он знает средство удержать ее внимание — а именно, разыгрывая неприступность — очень может быть, что она скоро окажется в положении охотника, ставшего дичью.

— Как сказал тот старик об обрученной парочке в Пяти Деревьях… помнишь?

Крис сморщился, очень похоже изображая морщинистое лицо старика:

— Господи помоги, Герольд! — проскрипел он. — Гонялся за ней? Да уж, вестимо. Гонялся, пока она его не поймала!

Тэлия печально улыбнулась.

— У нас там случались очень неплохие моменты, верно?

— Будут и еще. Не волнуйся, птичка. Я распутаю этот клубок, как только Целители пустят меня поговорить с Дирком. Знаешь, его болезнь может на деле оказаться благом: ему не удастся удрать от меня или придумать какое-то срочное дело, и, будем надеяться, он поверит тому, что я ему скажу.