Бетанкур

На какое-то мгновение среди женихов Екатерины появились два немецких принца, и оба заики. Один — наследник баварского престола, другой — принц Генрих Прусский. Но они очень быстро были отвергнуты. Затем им на смену пришли два австрийских эрцгерцога — Фердинанд и Иоганн. Но и они не стали серьезными кандидатами в мужья русской княжны. Был отвергнут и Вильгельм Вюртембергский — сын старшего брата вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.

Что же касается брака с Наполеоном, то ещё в Тильзите Талейран прозондировал почву, намекнув Александру I, что неплохо было бы закрепить политический союз Франции и России ещё и брачным. Поначалу русский царь обошёл щекотливый вопрос молчанием, не сказав французскому министру иностранных дел ни да ни нет. Но уже в Петербурге он встретил жесточайший отпор со стороны своей матери и сестры.

Вот что по этому поводу писала одна из фрейлин графиня Софья Шуазель-Гуфье: «Александр был не прочь согласиться на этот брак, но встретил такую сильную оппозицию со стороны императрицы Марии Фёдоровны и самой молодой Великой Княжны, что должен был им уступить. Они обе были женщины с характером… Наполеону пришлось в первый раз со времени своего возвышения получить отказ. Это была для него первая измена фортуны».

В «Записках» дочери обер-шталмейстера императрицы-матери находим следующую запись, где Екатерина Павловна заявляет старшему брату: «Я скорее выйду замуж за последнего русского истопника, чем за этого корсиканца».

Сама мысль, что великая русская княжна может занять место Жозефины, пугала её. При этом французский посланник в Петербурге Луи Коленкур докладывал в Фонтенбло: «Здесь все более повторяется слух о разводе в Париже. Приводят даже слова императора Александра и Великой Княжны Екатерины. Рассказывают, что, когда ей было высказано сожаление по поводу того, что придется её лишиться, она будто бы сказала, что когда дело идет о том, чтобы сделаться залогом вечного мира для своей родины и супругой величайшего человека, какой когда-либо существовал, не следует сожалеть об этом».

Информация, которую получал Бонапарт из России от Коленкура, нравилась императору, но не соответствовала действительности. Александр уже был настроен решительно против этого брака, хотя ему ещё приходилось лавировать, чтобы окончательно не оскорбить Наполеона.

А тем временем во Франции, пустив слух о предстоящем разводе, министр полиции Жозеф Фуше предпринял решительный шаг. Он написал письмо Жозефине, в котором просил, чтобы она развелась с Наполеоном во имя Франции, а взамен жертвы обещал достойную денежную компенсацию. Получив и прочитав письмо, императрица пошла к мужу и, закатив скандал, потребовала объяснений. Бонапарт, застигнутый врасплох, не решился воспользоваться случаем, чтобы поговорить о разводе. Наоборот, он пообещал ей уволить Фуше. Однако, жестко поговорив с министром, оставил его на своем посту, а сам поспешно уехал в Италию, отложив проблему развода на неопределенное время. Вернувшись с Апеннинского полуострова, Наполеон почувствовал смутное желание покончить с этим делом. Настроение императора мгновенно было замечено и направлено в нужное русло: заклятые враги, Талейран и Жозеф Фуше, снова объединились.

Бонапарта оплели со всех сторон и стали понуждать к разводу. Когда император приехал в Эрфурт, у него ещё не было полной уверенности в том, что он разведётся с Жозефиной. Но при этом он уже хотел, чтобы русский двор хранил для него руку одной из великих княжон на случай, если он всё-таки разведётся.

Слухи о будущей помолвке Екатерины Павловны с французским императором, переходя из одной великосветской гостиной в другую, обрастали самыми невероятными подробностями и выдумками. Каждый истолковывал самый незначительный факт в поведении членов императорской семьи в любую желаемую ему сторону. Так, французский посол, собирая слухи и сплетни, даже не удосуживался их осмыслить и выдавал желаемое за действительное. Он писал в своей книжечке-дневнике: «Великая княжна Екатерина выходит за императора, ибо она учится танцевать французскую кадриль». Опытный царедворец Коленкур сообщал в Париж то, что хотели слышать от него в Тюильри Наполеон, Фуше и Талейран.

Тем временем в Петербурге готовилась почва для отказа французскому императору. В столицу приехали два возможных претендента на руку великой княжны. Первый, принц Пётр-Фридрих-Георг Ольденбургский, приходился Екатерине Павловне двоюродным братом, а его мать — родной сестрой вдовствующей императрице Марии Фёдоровне. По отцу принц принадлежал к младшей ветви Гольштейн-Готторпского дома, к которому имел самое прямое отношение убиенный русский царь Пётр III, муж Екатерины Великой.

Вторым претендентом на руку великой княжны был Леопольд Саксен-Кобургский, также родственник русского императорского дома: его сестра Юлия была замужем за цесаревичем Константином, родным братом Александра I. Восемнадцатилетний принц Леопольд был красив, хорошо образован, но абсолютно беден. Восьмой ребенок в семье, он практически не получил никакого наследства от своего отца герцога Франца, умершего незадолго до создания Рейнского союза, куда должно было войти и его крохотное герцогство.

Перед Екатериной Павловной стоял трудный выбор: на ком из двух женихов остановиться? У каждого из них были свои преимущества и недостатки. Екатерина по неизвестным до конца историкам причинам остановила свой выбор на принце Георге Ольденбургском. Вот что сообщил об этом решении посол Франции в России маркиз де Коленкур: «Принц мал ростом, некрасив, худ, весь в прыщах и говорит невнятно».

А вот что об этом событии написала фрейлина Роксандра Эдлинг: «Этот брак всех удивил. По родству он противоречил уставам церкви, так как они были между собой двоюродные. Наружность герцога не представляла собой ничего привлекательного, он был честный человек в полном смысле слова. Екатерина Павловна имела благоразумие удовольствоваться им и по природной своей живости вскоре привязалась к мужу со всем пылом страсти».

Однако едкая характеристика современников не совсем соответствовала действительности. Принц Георг учился в одном из старейших университетов Европы — Лейпцигском и с блеском его закончил. В обществе он был известен как тонкий знаток древних языков и немецкой литературы. Особенно увлекался Шиллером, да и сам писал довольно хорошие стихи, профессионально играл на флейте и слыл страстным поклонником барочной музыки. Принц не любил шумных балов и предпочитал проводить вечера за книгой, а не за игрой в бильярд или карты.

Обручение Екатерины Павловны с Георгом Ольденбургским было назначено на начало января 1809 года. На празднества по этому поводу из небольшого городка Мемель, у самой границы Российской империи, приехал прусский король с королевой. Берлин в это время был оккупирован французами, и королевский двор Пруссии ютился на берегу Балтийского моря в частных квартирах. Брошенное своим королем немецкое население было вынуждено содержать за свой счёт более двухсот тысяч солдат наполеоновской армии и Рейнского союза. Чтобы сделать маленький щелчок Наполеону, Александр I принял прусского короля в Петербурге со всеми подобающими Его Величеству почестями. На всех частных и общественных домах столицы горели вензеля прусской королевской семьи. Таким образом русский царь хотел хоть как-нибудь возместить утрату тех признаний, от коих немецкая королевская чета уже успела отвыкнуть.

В Зимний дворец, на один из балов по случаю обручения Екатерины Павловны и принца Ольденбургского, был приглашен и Августин де Бетанкур. Ещё в канун Рождества Александр I решил, что этих двух людей нужно обязательно познакомить.

После официального объявления великой княжны и принца женихом и невестой Петербург занялся обсуждением их приданого. Всех интересовало, что Александр I даст за свою сестру. Оказалось, принц получил вместе с рукой первой красавицы империи солидное состояние на сумму в 2 миллиона 600 тысяч французских франков. Кроме того, ему ежегодно выплачивалось ещё 200 тысяч рублей, а его супруге —100 тысяч. Царь также распорядился, чтобы молодоженам предоставили один из меблированных дворцов в центре столицы.