Страница 81 из 106
Напротив овала света стоял монументальный, не столько своей массивностью, сколько абсолютной неподвижностью, бог. Любой из родственников принцессы, замри они на месте, казался бы воплощением бесконечного движения, втиснутым в рамки растянутого мгновения. Может быть, только Нрэн умел вот так обращаться в статую. Впрочем, только в статую. Этот же лорд казался камнем, пребывавшем на избранном месте с момента сотворения Создателем Вселенной. И все-таки, вопреки монументальности, Громердан замшелым валуном не казался, скорей уж колоссом, изваянным из неподдающегося эрозии монолита. Широкоплечий мужчина с узкой талией и длинными ногами, в черных одеждах с коричневыми вставками и зеленой отделкой в виде какого-то угловатого, запутанного узора, с массивной нагрудной цепью из нешлифованных алмазов в оправе оплавленного черного серебра. О да, Колебатель Земли производил впечатление.
Пожалуй, если б принцесса не дала слово насчет использования своих чар, она не отказалась бы пококетничать с таким кавалером. Пусть черные волосы лорда топорщились коротким ежиком (а Элия любила длинные мягкие локоны), пусть Громердан изначально вынудил гостью предстать пред ним, как на допросе. Такое поведение только распаляло интерес, но данное слово обязывало принцессу держаться строго. Предстоял чисто деловой разговор.
Благодаря избранному стилю одежды, игры со светом ничего не дали лорду, кроме демонстрации откровенной подозрительности, граничащей с недоверием, почти оскорбления, но лишь почти (не настолько очевидного, чтобы предъявлять претензии). Едва Элия появилась в комнате, псы как по команде синхронно повернули лобастые головы к ней. Разок ударив толстыми обрубками хвостов по шкуре далекого родственника гигантского медведя, на которой покоились с достоинством сфинксов, животные безразлично отвернулись. Они не сочли Элию опасной для хозяина. Кажется, поведение домашних любимцев показалось Колебателю Земли благоприятным знаком.
- Герцог Громердан, - принцесса чуть заметно склонила голову, приветствуя Колебателя Земли первой, как гостья хозяина дома, не оставляя паузы для поединка воль и сил, выяснения степени превосходства одного над другим.
- Принцесса Элия!? - в свою очередь чуть более низко поклонился мужчина, поскольку кланялся все-таки вторым и знатной леди. Голос был все тем же ровным погромыхиванием далекого камнепада, однако богиня уловила едва заметную оторопь и намек на вопрос. Глава клана явно не ожидал увидеть вместо прекрасной женщины абстрактный черный кулек.
- Она самая, - уверенно согласилась принцесса, поскольку сознание собственного 'Я' было одной из немногих вещей, в коей она не сомневалась ни на секунду.
- Признаться, я несколько удивлен. Не знал, что в Лоуленд пришла столь оригинальная мода на женское платье, - отметил Громердан, то ли все еще не убежденный, что имеет дело с легендарной Розой Лоуленда, то ли твердо намеривающийся выяснить все интересующие его подробности прежде, чем перейти к серьезному разговору.
- Мода здесь не при чем. Я дала слово не применять к вам свои чары, - подчеркнуто нейтрально ответила Элия. - Иной способ максимально оградить вас от их воздействия, мне неизвестен.
- Разве вы прибегаете к столь строгим мерам дома? - удивился Колебатель.
Из вороха сплетен о далеком мире-сопернике Мэссленда он не мог припомнить ни одной насчет склонности Богини Любви к затворничеству, воздержанию и скромности.
- Нет, - не стала спорить Элия, - но в Лоуленде я не клянусь беречь кавалеров от встреч с моей силой. Желающие общаться с Богиней Любви действуют на свой страх и риск. Видите ли, дорогой лорд, влияние Силы Любви очень специфично, одному достаточно и мимолетного взгляда, а сердце другого не тронет ничего, кроме прямого удара.
- И к какой же разновидности отношусь я? - невольно полюбопытствовал Колебатель, двинув бровью, попавшись в извечную ловушку мужского тщеславия.
- Вы где-то посередине, - в голосе богини появилась улыбка.
- В таком случае, полагаю, вы можете снять мешок хотя бы с головы, ваше высочество, я привык видеть лицо собеседника, - официально дозволил мэсслендец и взмахнул рукой. - Присаживайтесь!
Подавая пример, Громердан опустился в одно из кресел совершенно каменное, без всяких признаков обивки. Коричневый с желтыми мерцающими прожилками камень подался под телом мужчины, словно вода, принимая очертания тела. Элия сдернула глухой капюшон и села в соседнее кресло. Камень так и остался камнем, не предпринимая никаких попыток подладиться под принцессу, ибо властью над ним женщина не обладала. Пришлось богине воспользоваться сложенными рядком подушками. Играть в стойкую непоколебимость против Колебателя Земли женщина не собиралась. Иногда весьма полезно бывает продемонстрировать сопернику не столько силу, сколько слабость.
Цепкие холодно-зеленые глаза скользнули по лицу лоулендской принцессы с задумчивым интересом, словно смотрели не на одну из самых прекрасных женщин Вселенной, а пытались найти отравленную иглу, вмонтированную в изящную шкатулку с секретом.
Серые с искрами расплавленного серебра опушенные изогнутыми ресницами глаза, совершенной формы нос с изящнейшими ноздрями, пухлые губы, четкий абрис лица с высокими скулами, нежнейший атлас кожи, шелк волос, забранных вверх и назад в высокую строгую прическу. Никаких украшений, разве нуждается золото в позолоте?...
- Да, просто красивая женщина, - озвучила Элия мысли бога.
- Очень красивая, - с едва заметным облегчением согласился герцог Мэссленда, - но вы правы принцесса, никаких признаков подступающего безумия и неистовой жажды овладеть незамедлительно вашим телом я не ощущаю.
Богиня звонко рассмеялась, улыбнулся и Громердан, словно трещина прорезала гранитную глыбу, и констатировал:
- Обаяния вашему высочеству не занимать.
- Не могу сказать того же про вас, герцог, однако, впечатление вы производите внушительное. Полагаю, я сделала правильный выбор, решившись просить о встрече.
- Пока не знаю, стоит ли мне чувствовать себя польщенным, принцесса, - настороженно отметил мужчина и предложил: - Желаете отведать вина или перекусить?
- Я сыта и не испытываю жажды, благодарю, - мягко отказалась Элия. - Впрочем, если вы желаете увидеть, как я приму пищу в сем доме в знак моих добрых намерений, охотно вкушу любое яство по вашему выбору, дабы доказать отсутствие злых помыслов.
- Я не доверяю пустым словам и обычаям, - резко мотнул головой Громердан.
- Но доверяете своим псам и их чутью на опасность. Мудро, - одобрила Элия.
- Они всегда верны хозяину, - в холодных глазах и каменных интонациях Колебателя появился намек на теплоту. - Вы любите собак, принцесса?
- Кошки мне нравятся больше. Псы беззаветно преданы и любят нас просто потому, что мы - это мы, не ожидая ничего взамен, они слишком зависимые создания, не мыслящие жизни без повелителя, растворяющиеся в любви и забывающие себя, - едва заметно нахмурившись, покачала головой Элия. - Такое обожание неуютно, слишком большая ответственность.
- У Светлой богини и без собак хватает преданных псов у ног, - предположил Громердан с задумчивой иронией. - Не так ли?
- Именно. Впору личную псарню открывать, - нейтрально согласилась женщина. - Впрочем, полагаю, сейчас не время для дискуссии о том, что более предпочтительно: искать истиной преданности и любви у зверей или завоевывать ее у людей.
- Согласен. Переходите к теме своего визита, принцесса. Любопытно, ради чего вы настаивали на конфиденциальной встрече со мной, - откинувшись на спинку каменного кресла, промолвил герцог, несколько уязвленный словами Элии. Длинные и отнюдь не хрупкие пальцы мощных рук обхватили подлокотники, вытесанные в виде грубых собачьих морд. Принцесса почти ожидала, что камень поддастся прикосновению Колебателя Земли, как мокрая глина, однако, тот не стал уродовать мебель.
- Я просила о конфиденциальной встрече, потому что речь пойдет о делах, не касающихся прямо дворов наших государств, а договариваться об официальном визите, испрашивая разрешения обоих монархов слишком тягостное, а главное чрезмерно длительное 'развлечение', - начала богиня, устремив прямой взгляд на лицо Громердана. - Я прибыла к вам с двумя предложениями. Одно из них, полагаю, вы непременно примете, возможно, вас заинтересует и второе. Предупрежу сразу, ни о шантаже, ни об угрозах с моей стороны речи не идет.