Страница 40 из 106
Был вечер, впрочем, еще не стемнело настолько, чтобы часовые при первом же подозрительном шевелении в тенях открыли огонь на поражение.
Женщина дала секунду охране, чтобы ее разглядели внимательно, но прежде, чем мужчины начали задавать нелепые вопросы, положенные в армии, доложилась на свой лад и требовательно вопросила сама:
- Я принцесса Элия Лоулендская, мне необходимо переговорить с кузеном-главнокомандующим по срочному семейному делу. Он у себя?
- Он ведет Совет Штаба, - чуть ослабив пружину на арбалете, выпалил один из стражников прежде, чем успел задуматься, а имел ли он вообще право отвечать леди.
В это время полотнище, занавешивающее вход, отодвинулось, и, демонстрируя классическую военную выправку, хоть сейчас на парад,вышел молодой и весьма симпатичный мужчина в сине-черном мундире адъютанта. Невозмутимый вид человек явно пытался копировать с куда более совершенного божественного оригинала, и получалось почти хорошо. Только вот огонек неприятия и почти враждебности в светлых зелено-голубых глазах не хотел подчиняться приказу рассудка.
- Ваше высочество, мы не уполномочены прерывать совет командующего, - резко мотнув головой, ответил за стражников явившийся. - Вы можете оставить сообщение мне. Клянусь, полная конфиденциальность будет соблюдена. Принц Нрэн непременно получит известие по окончании совета.
- Не годится, - резко возразила принцесса, подавляя неспешно закипающий гнев. Если Ноуту, как ближайшему помощнику и родственнику, она еще могла простить попытку преградить ей допуск к телу Тэодера, то поведение какого-то человека, вся заслуга которого была в том, чтобы таскать за Нрэном бумажки, передавать приказы и предоставлять свое тело, буде у принца возникнет желание им воспользоваться, богиня спускать не собиралась. - Это неотложный личный разговор.
- Сожалею, но... - собрался настаивать на своем адъютант, но принцесса уже не обращала на человека никакого внимания.
Не желая опускаться до пустых пререканий с охраной или колдовать, Элия воспользовалась старым проверенным способом. Возвысив голос, она позвала:
- Нрэн!
Пусть принцесса и не обладала мелодичным голосом морской сирены, но уж с громкостью автомобильной она конкурировать вполне могла. Имя кузена прозвучало как минимум на половину лагеря, вздернув на ноги устроившихся на ночлег вояк и до полусмерти перепугав часть местной фауны, кое-как примирившейся с обществом армейцев.
Конечно, его услыхал и сам принц, отродясь не страдавший глухотой. Буквально спустя секунду к двум стражникам, разом посеревшему адъютанту и Богине Любви присоединился великий воитель собственной персоной в походной черно-коричневой форме.
- Прекрасный вечер, Элия, - приветствовалвозлюбленную Нрэн, стараясь ничем не выдать радости и тревоги. Ни с того ни с сего богиня никогда не являлась к кузену в разгар похода. - Что случилось?
- Нам нужно обсудить вести из дома, - спокойно ответила принцесса.
- Насколько срочно? У меня Совет Штаба, - чуть нахмурился бог, и стража невольно подалась в стороны.
- Твои игры в войну подождут, я не отниму много времени, - небрежно передернула плечами Элия, отыгрываясь на кузене за бдение на пороге.
- Хорошо, пойдем, - моментально капитулировал Нрэн, понимая, что никакая иная война не обойдется ему так дорого, не принесет неизбежного поражения и не обернется выплатой такой непомерной контрибуции, как война с кузиной: Уходя, принц бросил адъютанту: - Совет перенесешь на утро.
В личной части палатки главнокомандующего Элия по-хозяйски присела на койку (жесткий табурет казался богине совершенно непригодной для использования мебелью) и обронила:
- Твой адъютант - хам, займись его воспитанием.
- Если он оскорбил тебя, то умрет, - отозвался Нрэн, даже не думая защищать человека или обманывать. Богиню Любви в таких делах провести было совершенно невозможно, да принц вообще не мог бы вообразить, в чем именно Элия может дать себя провести.
- Нет, это лишнее, - поморщилась принцесса, не одобряя самый распространенный в Лоуленде метод решения проблемы.
- Ты сказала, вести из дома? - бог так и не присел, лишь отошел к столу, чтобы не нависать над принцессой смотровой башней и не раздражать ее.
- Бэль принята Источником, порадуйся за младшую сестренку, дорогой, - ответила Элия, покачивая ножкой в закрытой туфельке, чей носик выглядывал из-под подола. - Между прочим, не вздумай ругать ее по возвращении домой. Девочка поступила так, как велел ей божественный дар, ибо время пришло. Ей и так пришлось пережить несколько не слишком приятных часов, пока удалось взять под частичный контроль трансформированный талант эмпатии, рвущийся распрямившейся пружиной на качественно более высокий уровень. Боюсь, если б Мирабэль ждала, пока ты соблаговолишь сопроводить ее к Гроту, бедняжке пришлось валяться в горячке не меньше луны, страдая, пока тело и дар достигают гармонии.
- Хорошо, - не то смирился с обстоятельствами, не то одобрил самодеятельность сестренки немногословный Нрэн.
- В основном действительно хорошо, - со смешком согласилась принцесса. - После посещения Бэль Грота Источника дар восприятия обострился, теперь девочка видит близких родственников через миры. Плохо лишь одно - она пока не в состоянии отстраниться от этих видений по своей воле. Если эмоции и чувства близких положительны - это еще куда ни шло, а вот когда на ранимую душу малышки выливается чей-то негатив...
Бог, слушавший кузину очень внимательно, едва заметно вздрогнул (для него сие было равносильно признанию вины), и выпрямился еще больше, хотя, казалось, он и так стоит, словно пронзенный копьем от макушки до пят.
- Так вот, мой дорогой, - голос Элии хоть и строгий, стал мягче, - не знаю уж, чем на сей раз вызваны твои нравственные терзания, но они стали для Бэль настоящим кошмаром. Давай подумаем, как вернуть тебе и соответственно девочке покой.
- Я не властен над своими снами, - глухо обронил Нрэн, чувствуя стыд и смущение оттого, что невольно разделил личные переживания с младшей сестрой. - Если б я мог вообще не спать! А что именно испытывает Бэль? Она рассказала?
- Лишь то, что тебе очень плохо, а потому плохо ей. Девочка ещеневажно разбирается в оттенках взрослых чувств, а уж в твоих-то, дорогой, даже самый опытный целитель душ заплутает безнадежно, - немного успокоила принца кузина и резюмировала: - Значит, всему виной ночные кошмары. Опять падение Лоуленда?
- Нет, хуже, - испытывая горькое облегчение от возможности поговорить, промолвил Нрэн и мучительно вздохнул.
Поскольку все кошмары принца, периодически одолевавшие душу, подразделялись на три категории: проигранная война, падение Лоуленда и смерть Элии, а последняя была, соответственно, самой худшей из перечисленного, принцесса сочувственно кивнула:
- Ясно, - и позвала, - иди сюда!
Нрэн, вместо того, что подойти и сесть рядом, рывком приблизился и рухнул на колени, страстно и бережно сжал руки принцессы в своих титанически сильных, закованных в перчатки оружейных мозолей. Заговорил прерывистым шепотом:
- Я не знаю, за что мне такая мука, - желтые глаза бога лихорадочно сияли, - почти каждую ночь эти видения, я уже боюсь закрывать глаза, боюсь однажды проснуться и понять, что этот ужас - реальность. Ненавижу ночи. Неужели я такое чудовище, Элия, жаждущее в глубине сердца своего уничтожить ту, которую люблю больше собственной жизни, больше души?
- Тс-с, - возразила принцесса, кладя руки на поникшую голову возлюбленного, зарываясь пальцами в его мягкие волосы, быть может, единственное мягкое место в теле и характере Бога Войны. - Кто тебя, сумасшедшего, знает, Нрэн? Вероятно, какой-то частью своей сути ты и стремишься к тому, чтобы я исчезла из твой жизни навсегда, прекратила терзать самым нелогичным из чувств - любовью. Однако ты прекрасно знаешь, буду я жива или отправлюсь в следующую инкарнацию, тебе все равно не удастся избавиться от сжигающей страсти, да ты никогда и не захочешь этого по-настоящему, мой дорогой. Ведь ты куда больший извращенец, чем Энтиор, обожаешь страдать, наслаждаешься своим унижением и моей властью над собой. А потому разрешаю - убивай во сне кого и сколько хочешь, честно признаюсь, мне наплевать, пока ты - мой мужчина - будешь в моей постели тогда, когда я этого захочу. А если нет, то никакие самые праведные и благородные сновидения тебя не спасут.