Юность Моисея

— Я согласен, матушка, — кротко ответил Хозарсиф.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнула принцесса. — Отныне ты не должен никогда и никому говорить о том, что я только что слышала от тебя, иначе познаешь смерть. Помни, тайные знания дают большую власть над людьми. Если дадут многое, многое и спросят. Но ни с кем не делись своими познаниями о Едином Боге, иначе тебя принесут в жертву богам Египта.

Запомни: ни с кем не делись мыслями, чувствами и ни от кого не принимай советов, как следует поступить. Только я могу давать тебе нужные наставления, но видеться мы сможем не часто. А если в храме необходимо будет срочно принять какое-либо решение, искренне проси совета у Бога. У того Бога, о котором тебе рассказал Отой. Совет, как поступить, придёт Свыше, и ты в своё время поймёшь это, почувствуешь и оценишь помощь, приходящую от Всевышнего. А сейчас тебя, сын мой, ждёт первосвященник Мембра. Этот жрец проводит тебя к Осирису.

— Прямо сейчас?! — удивился мальчик.

— Да, сын мой, прямо сейчас, — кивнула принцесса. — Запомни, никогда и ничего в жизни не откладывай назавтра или послезавтра. Всё, что можешь, делай только сейчас. Каждый человек состоит только из того, что он может и чего не может сделать. А если придётся принимать решения немедленно, то вера в то, что тебя не оставит Саваоф, спасёт и выручит.

С этими словами принцесса подняла юношу с земли и поцеловала в лоб:

— Иди, мальчик мой, да спасёт тебя моя любовь и тот, кто сотворил весь наш мир.

Хозарсиф оглянулся. В воротах храма, где давно уже скрылся Менефта, стоял священник. Единственное, чем можно было отличить его от остальных, это перекинутая через плечо шкура барса. Такие имели право носить только первосвященники. Юноша знал первосвященника Мембру и даже сталкивался с ним во дворце, где жил вместе с матерью, но до сих пор не удосуживался внимания первосвященника. Мембра иногда приезжал в гости к принцессе или же являлся по требованию фараона, но ни разу до этого Хозарсиф не удостоился жреческого внимания.

Этот подарок со стороны матери был воистину царским, потому что, если Мембра останется благосклонен к отроку, тот сможет понять, изведать и усвоить такие истины, к которым редко допускаются простые смертные. Кто знает, какие возможности откроются перед мальчиком после овладения тайной жреческих мистерий? Может быть, именно жреческую школу и мистерию посвящения необходимо пройти для того, чтобы научиться управлять народом, к которому он был уже не равнодушен.

— Я долго тебя не увижу, сын, — снова заговорила принцесса. — Но ты должен всегда помнить, что ты потомок фараонов, что принадлежишь к великой династии, и что бы ни приготовил для тебя Творец, ты обязан выполнить. Это обязанность на всю жизнь, потому что в тебе кровь фараонов.

Она ещё раз заглянула юноше в глаза, потом развернула его и легонько подтолкнула навстречу первосвященнику. 

Глава 2

Легче вовремя вспомнить и исправить ошибку. Но будет ли она исправлена?

Для религии только святое — истина,

для философии только истина свята.

Л. Фейербах

Иерофант Мембра, вышедший встретить Хозарсифа, не двигался с места, ожидая, пока сам неофит приблизится к нему. Несмотря на то, что мать подтолкнула его сзади, сознание юноши вдруг поразил удивительный сон, который приснился ему сегодня. Почему сон вспомнился именно сейчас, Хозарсиф не мог понять: либо видение стоявшего перед ним жреца, либо предстоящая дорога с обучением тайных знаний и мистерией посвящения в жреческий сан, либо какая-то связь с запредельным миром, но сон снова промелькнул перед ним, словно комета по ночному небу.

Когда-то жрец Отой, узнав о том, что мальчика иногда посещают осязаемые сны, наказал Хозарсифу записывать всё случившееся на папирусе или же на глиняных дощечках, но не оставлять виденное во сне, как простое приснившееся приключение. Ведь реальные ощутимые сны человеку снятся не каждый день. А если такой сон приходит, то необходимо обязательно записать его, ибо через сны Высшие силы часто стараются сообщить человеку то, что он должен знать в настоящее время.

Однажды юноше приснилось, что он поднимается по узкой каменистой тропинке высоко в гору, но поскользнулся, упал и ушиб руку о камень, а, проснувшись, обнаружил большой синяк на том самом месте, которым ударился о камень во сне. Более того, ушиб болел и заживал очень долго. Жрец объяснил, что такое иногда происходит с избранными, и в Месопотамии эти раны называют стигматами. Поэтому всё, что Хозарсиф отныне видел во сне, сразу же заносилось на папирус. Писать юноша уже умел, только сегодняшний сон записать ещё не успел. Может быть, именно поэтому увиденное решило напомнить о себе и взбудоражило память? пространство перед ним вздыбилось, превратилось совсем в иной мир. То есть, юноше приснилось какое-то другое государство, караван верблюдов, коней и осликов, приближающийся к оазису, находящемуся в пустынной скалистой местности. Снова привиделись те же люди, тот же мальчик, с которым, видимо, его свяжет судьба.

День клонился уже к вечеру, за которым должна была обрушиться на землю густая звёздная ночь, укутав природу своим тёплым непроницаемым покровом. Небольшой караван путешествующих остановился на ночь в оазисе, приютившимся у подножия Ливийских гор. Самым бесценным среди пальм, кипарисов и тамарисков был источник, небольшое озеро. Вода на Ближнем Востоке ценилась больше всех мировых богатств. Земля полупустыни не везде и не очень была богата растительностью и плодородием почвы, но всё же давала жизнь народам, облюбовавшим эти места.

Может быть, в этом присутствовала какая-то своя прелесть, но никакой кочевник не получит доступ к мудрости. Так говорили жрецы, так и было на самом деле. Племена кочевников постоянно бывали в городах, но к осёдлости привыкали не все и далеко не сразу. Но каждый житель этой страны получал что-то своё и успокаивался.

Значит, не совсем ещё Бог осерчал на непослушных кочевников. Значит, даёт ещё один шанс понять, прославить и донести всему миру Божественную Истину. А Истина, какая она? Если честно, то везде разная, то есть, у каждого человека — своя. Вот здесь, например, в оазисе, Истина — это то, что в этих местах была и есть животворная влага, приносящая радость не только животным, но и людям, паломникам в Иерусалим.

Пока мужчины поили верблюдов и ослов, жёсткими щётками расчёсывали им шкуры с короткой, но свалявшейся во время пути шерстью от поклажи, женщины готовили трапезу, а многочисленные детки, предоставленные на время самим себе, занялись играми. Те, что постарше, деловито помогали либо матерям, либо отцам. А совсем маленькие мастерили из глины и песка крохотную дамбу в спокойной заводи пресноводного источника.

В караване дети путешествовали отдельно от отцов и даже от матерей. Под присмотром нескольких женщин все они находились в обозе, но в различных местах. Мальчики обычно шли за повозками, или увязывались за верховыми впереди каравана. Подражая воинам, мальчишки с детства обучались выносливости, военным играм и привыкали к дисциплине. А девочки, особенно младшенькие, находили себе место в огромных повозках среди тюков с барахлом, овсом, ячменём и крупой.

Одна из путешественниц решила проведать своего сына на «детской половине», но, сколько ни искала, среди больших и не очень подростков, мальчика не было. Не оказалось его среди строителей глиняной дамбы на берегу водоёма, ни среди детей, присматривающих за жертвенными овцами. Паломники готовились принести овец в жертву Богу, ведь в Иерусалиме был праздник Пасхи, и в Красную неделю месяца Адар [9] каждый день полагалось приносить жертву. Но мальчика не было и здесь. Женщина, не на шутку встревоженная, подошла к детской половине, высматривая сына. Может, она просто его проглядела?

— Сестра моя, — обратилась она к одной из караванных воспитательниц. — Не знаешь, куда запропастился мой сын?

9

Адар — в еврейском календаре — февраль-март. В конце месяца был благословенный праздник Пасхи.