Коготь Харона

Там, где когда-то была ровная поверхность, лежал чёрный камень, уменьшая высоту проёма. И русло реки теперь было сужено из-за остывшей лавовой породы и природных отложений, поднимая воду вверх, ближе к решётке, чем в прошлые годы.

Тем не менее, Дриззту было не сложно проскользнуть, используя саму решётку как опору для рук, когда он выбирался на берег реки.

Крылатый виверн, который знаменовал мост Алегни, нависал над ним. И как только он выбрался, непосредственно справа от себя увидел путь на мост. Немногочисленный кустарник вдоль берега обеспечивал ему достаточное укрытие, чтобы добраться до основания моста незамеченным.

Несмотря на то, что ей больше всех нетерпелось покончить с этим противостоянием, Далия последней выбралась из туннеля на берег реки, и не стала торопить других двигаться быстрее к мосту.

Этой битвы она желала всю свою сознательную жизнь, шанс по— Настоящему отплатить насильнику и убийце. Но теперь она обнаружила, что ей странно нехорошо от одной лишь мысли об этом. Пойманная где-то между гневом ненависти и слезами памяти, жаждой мести и своим невысказанным страхом, она с трудом признавалась себе, что вкус мести может оказаться совсем не сладким.

А если этот вкус не залечит её разбитое сердце, что может остаться для Далии?

Потребовалось всё внимание воительницы эльфийки, чтобы тщательно выбирать местоположение, когда она, согнувшись, стала красться вдоль кустарника. Это продолжалось до тех пор, пока Энтрери не похлопал её по плечу и не кивнул подбородком, направляя её взгляд на одинокую громадную фигуру, стоящую в центре моста под распростёртым крылатым виверном.

Далия отшатнулась. Внезапно она снова стала беспомощным ребёнком, которого так легко пригвоздило огромное тело Херцго Алегни.

Мать снова упала замертво перед её мысленным взором.

Она держала на руках ребёнка, порыв ветра ударил в лицо, когда ущелье широко распахнулось перед ней…

Она понятия не имела, сколько ударов отмерило её сердце в тот момент, но догадалась, что много, потому что не только Энтрери торопил её, но и Дриззт, вернувшийся с передовой позиции.

Далия быстро подняла руку, чтобы стереть с глаз слёзы. Она не могла скрыть их от этих двоих, находящихся так близко, с пристальными взглядами, выражающими смущение и сочувствие.

Эльфийка глубоко вздохнула, тихое рычание сорвалось с её губ. Она сублимироваласвою боль в ярость, и с мрачным лицом сделала двум спутникам жест двигаться дальше.

Она должна держаться позади них, сказала себе Далия, нужно использовать их в качестве щита против низменного гнева, который грозил швырнуть её, очертя голову, на Алегни, и, без сомнения, головой вперёд к смерти.

Город, по большей части, всё ещё спал, большинство окон по-прежнему были тёмными, и не было видно ни души. Только одинокая фигура стояла у перил в центре слегка выгнутого моста. Небо на востоке озарилось, первые лучи рассвета вскоре протянутся над деревьями Леса Невервинтер, чтобы отбросить длинные тени на близлежащее Побережье Мечей.

Дриззт посмотрел на Энтрери, его пальцы двигались медленно и взвешенно на языке жестов дроу, когда он молчаливо спросил убийцу, характерно ли было для Невервинтера такое необитаемое раннее утро.

Энтрери, понимающий язык только в элементарном виде, уклончиво пожал плечами, а затем отвлёкся на Далию, подкравшуюся сзади.

Это показалось слишком удобным для осмотрительного дроу, слишком своевременным. Он подумал об Энтрери ещё раз, и засомневался. Может быть, желание Далии драться затуманило их суждения, и Энтрери привёл их в ловушку?

Дриззт отогнал эту мысль, едва она пришла. Слишком уж реально читалась боль на лице Энтрери; человек хотел смерти Херцго Алегни почти так же, как этого жаждала Далия.

Иногда, чаще всего, дела обстояли так, как они выглядели.

Дроу вышел из кустарника, встав во весь рост, и шагнул на мост. Он взял Ледяную Смерть в правую руку, а левую опустил в поясную сумку.

В мгновение ока рядом с ним оказался Энтрери, сзади подскочила Далия, и вся троица начала подкрадываться.

Они успели сделать по мосту всего несколько шагов, когда военачальник тифлинг заметил их. Он повернулся и выпрямился, пристально глядя на них. В тот самый момент первые лучи рассвета выстрелили по всей длине моста, мимо трёх незваных гостей, и осветили военачальника, словно были предназначены только для него. Этот свет выявил странную ухмылку на лице Алегни. Они увидели это, несмотря на то, что были ещё в тридцати шагах от него.

Тифлинг поджидал их.

Это неважно, осознал Дриззт и остановился, достав ониксовую фигурку. Энтрери остановился рядом с ним.

Но не Далия. Она бросилась между двух спутников, сбивая обоих в сторону, держа вновь собранный длинный посох как метательное копье. Похоже, она оставила свои колебания и слёзы в кустарники за их спинами.

— Гвенвивар, приди ко мне! — позвал Дриззт, и как только призыв был услышан, он возвратил статуэтку на место и вытащил второй клинок, последовав за атакующим Энтрери.

Впереди, при виде приближающейся Далии, Херцго Алегни спокойно потянулся к бедру и вынул свой огромный меч с красным лезвием.

Но Далия, яростно наступая, не медлила с мощным ударом в лицо тифлинга.

Коготь Харона двинулся наперерез, отводя оружие в сторону.

Дриззт опустил голову и воззвал к магическим ножным браслетам, чтобы оставить Энтрери позади и догнать Далию. Он должен был настигнуть её, он мог бы сказать, что его любовница была слишком нетерпелива и слишком неистова в своём нападении на опасного тифлинга.

Алегни мог её порезать!

Он обогнал Энтрери, или почти обогнал, потому что меч убийцы мгновенно мелькнул в сторону, сильно ткнув Дриззта в левое плечо.

Дроу бросился в сторону, едва не падая с ног. Он попытался повернуться и обороняться, но едва смог поднять левую руку. И это было всё, что он смог сделать, чтобы предотвратить падение Мерцающего из слабеющей хватки.

Артемис Энтрери, Баррабус Серый, был около него, сверкая мечом и кинжалом.

Это было так легко!

Херцго Алегни с трудом смог сдержать смех, наблюдая за сражением двух спутников этой глупой эльфийки на полпути от начала моста. Всего лишь силой мысли его высоко ценимый меч вновь одержал победу над Баррабусом, обратив человека против самого себя! Алегни действительно ощущал его ненависть к нему, его ненависть к мечу.

И, несомненно, Баррабус никогда не сможет ничего с этим поделать, понял Алегни.

Баррабус уже взял под контроль дроу, этого легендарного странника, который сам примкнул к Далии. И, таким образом, Алегни, у которого были и другие союзники, ждущие в засаде, оставалось сфокусироваться на ней.

На прелестной молоденькой Далии.

Она продолжала шквал выпадов и диких взмахов, но Алегни даже не пытался противостоять, блокируя и отклоняя удары, или уклоняясь в сторону, чтобы предотвратить любой серьёзный удар. Он позволил её ярости излиться через множество движений, а затем, когда показалось, что она замедлилась, добавил в танце новый поворот.

Далия ткнула посохом в центр его торса, и Коготь отразил удар в сторону на безопасное расстояние. Но на этот раз за красным лезвием меча непроницаемым барьером протянулась линия пепла.

Тифлинг шагнул назад и в сторону, и, когда посох вновь появился в поле зрения, как и следовало ожидать, пронзив облако пепла, он поднял Коготь обеими руками и резко обрушил вниз, намереваясь уничтожить оружие.

Когда конец посоха убрался слишком быстро и под неожиданным углом, Алегни на мгновение подумал, что эльфийка, должно быть, подпрыгнула невероятно высоко, чтобы перескочить барьер пепла.

Однако когда Далия сама прорвалась через этот барьер, он понял — понял неожиданное движение конца посоха, пусть и не способ действия, которым это превращение свершилось, потому что теперь эльфийка держала в руках не один длинный посох, а пару экзотических цепов, вращающихся и пересекающихся во всех мыслимых направлениях.