Коготь Харона

Она должна была предупредить Джелвуса Гринча, и через него распространить известия.

Он был ключом.

— Что ты знаешь? — спросил Эффрон Алегни голосом, полным подозрения, когда громадный военачальник вытащил свой меч с красным лезвием и поднял его перед глазами.

Отсвет на лице Алегни придавал ему ещё более дьявольский вид, чем обычно.

— Они здесь, — уведомил его Алегни.

Эффрон огляделся, почти в панике, словно ожидал, что Баррабус и Дриззт, и эта самая ненавистная Далия выпрыгнут из теней и задушат его прямо сейчас.

— Умно, — заметил Алегни, и Эффрон понял, что он разговаривал с мечом.

Эффрон чуть не сказал кое-что, но передумал. В конце концов, Алегни повернулся к нему.

— Казалось бы, они видели наше подкрепление, — сообщил ему Алегни. — Но, так или иначе, наши коварные враги полностью обошли стену, — закончив, он перевернул меч в своей руке и вонзил его в доски пола. Алегни находился на втором этаже гостиницы на холме, и могучий меч прошёл насквозь, проломив потолок комнаты под ним, и вызвав судорожные вздохи и вопли постояльцев.

— Они не могли пройти через стену незамеченными, — объяснил Алегни. — Значит, они прошли под стеной.

Эффрон посмотрел вниз на пол, не вполне уверенный в том, что имел в виду громадный тифлинг.

— Под городом, где отходы стекают в реку.

— Через канализацию? — спросил Эффрон и сморщил лицо.

— Подходящее место для этого предателя Баррабуса, не так ли? И даже более подходящее для Далии; не могу придумать лучшей дороги для её путешествия.

— Или лучшего места для её смерти, — ответил Эффрон, но Алегни покачал головой.

— Не надо. Они пришли за мной. Баррабус знает, где меня найти.

— Здесь?

Алегни снова покачал головой.

— Они не выберутся из канализации до рассвета, — объяснил он.

— Мост, — выдохнул Эффрон.

— Иди к нашим подчинённым, — приказал тифлинг военачальник. — Перекройте все пути отступления с моста.

— Ты намереваешься встретиться с ними? — спросил Эффрон.

— Я намереваюсь насладиться этим представлением в полной мере, — ответил Алегни.

— Их трое против тебя одного, — предупредил колдун.

— Неужели? — спросил Алегни с кривой ухмылкой, вытаскивая свой меч из пола. — В самом деле?

— Я хотел бы помочь тебе убить Далию! — потребовал Эффрон, и даже сам был немного удивлён резкости в своём голосе.

— Думаю, ты заслужил, — ответил Алегни, и Эффрон выдержал его суровый взгляд, но испытал настоящее облегчение. Он боялся, что подобная вспышка навлечёт на него яростьбеспощадного зверя ещё раз. — Но сначала ты поможешь мне взять под контроль её спутников. Если мы будем осторожны, то сможем получить Далию живой.

— Она умрёт! — настаивал Эффрон.

Однако эти слова его удивили, особенно убеждённость, которую он услышал в собственном голосе. Долгое время он уверял себя, что хочет поговорить с этой эльфийкой, хочет задать ей вопросы, на которые только она могла ответить. Но тогда, в момент истины, он не испытывал чувства жалости.

— В конечном счёте, — ответил Алегни.

Эта мысль, так явно доставляющая удовольствие Алегни, как ни странно, застала Эффрона врасплох. Он хотел, чтобы Далия умерла. Больше, чем кто-либо в мире, Эффрон хотел быть тем, кто нанесёт этот смертельный удар. Но теперь, намёк на что-то большее, чем просто убийство, на захват в плен и пытки…

Подобная мысль должна была быть ему приятной, но, на удивление, это было не так.

— Иди! — сказал ему Алегни, и когда он посмотрел на тифлинга и принял во внимание его несдержанный тон, Эффрон понял, что Алегни, похоже, повторил эту команду несколько раз.

Колдун выбежал из комнаты, почти скатившись с лестницы и едва не сбив троицу на первой площадке: мужчину с женщиной, одетых в ночные рубашки, и хозяина гостиницы.

— Тут какие-то проблемы? — настойчиво спросил хозяин.

Эффрон бросил взгляд назад вверх по лестнице на дверь Алегни.

— Иди спроси его, — сказал он и рассмеялся.

Потому что понимал, что Алегни находится в возбуждённом состоянии, так как он разделял возбуждённое состояние Алегни, и знал, что если хозяин гостиницы и двое других дураков поднимутся туда, чтобы выразить недовольство по поводу проломленного потолка, тифлинг покромсает их на кусочки.

Небо на востоке только начинало светлеть, но день уже обещал быть прекрасным и незабываемым.

— Скоро должно взойти солнце, — заметил Дриззт из-за угла тесного туннеля, в который он залез.

Остальные едва могли его слышать, так как звук бегущей воды разносился эхом вокруг них.

— Тогда он будет на своём мосту, — сказал Энтрери. — Он всегда на мосту, когда восходит солнце. Он поворачивается лицом к морю на западе и отбрасывает на реку длинную тень. Наверное, это позволяет ему чувствовать себя главенствующим над городом, или это какой-то другой глупый символизм.

Далия не ответила, даже не взглянула на него, просто направилась к лазу, вход в который был на высоте её груди. К её явному смятению, ей сразу же пришлось вернуться, так как Дриззт скользнул назад. Он выбрался ногами вперёд, приземлившись в более широкий проход рядом с ними.

— Думаете, вы сможете пробраться сквозь него? — спросил дроу трёх бывших рабов аболета.

Двое, несущие своего тяжелораненого товарища, с сомнением переглянулись.

— Им и не нужно, — вмешался Энтрери. — Сейчас я вспоминаю этот район. Если они просто будут следовать этим широким туннелем, дальше они найдут удобный выход возле северной стены города.

Дриззт посмотрел на убийцу с любопытством, но Энтрери не стал отвечать на этот взгляд, а проскользнул в тесный туннель.

— Тогда мы идём с ними, — сказал дроу. — Здесь есть другие опасности…

— Иди с ними, если хочешь, — сказал Энтрери, сидевший на краю лаза, оглядываясь назад.

Он предложил руку Далии, которая взяла её, не раздумывая, и вскочила без колебаний, как только Энтрери потянул её в маленький вход рядом с собой, даже пропустил её вперёд в узкий туннель.

— Это наш шанс с Алегни, — сказал он. — Скорее всего, наш единственный шанс встретить его без мощного сопровождения.

— Мы не можем предоставить их самим себе.

— Я могу, — ответил Энтрери. — Приближается рассвет, — он бросил взгляд вниз по туннелю, и хотя перед ними был поворот, там стало определённо светлее. — И приближается быстро. Алегни дождётся его, а затем уйдёт. У нас нет времени дважды совершать путь под землёй до северной стены и назад, чтобы застать его, так же как мы не можем выйти у стены без того, чтобы не привлечь внимание дюжины часовых шадовар.

— У них нет оружия, — возразил Дриззт.

— Тогда отдай им своё, — рявкнул в ответ Энтрери и бросился по лазу вслед за Далией.

Дриззт посмотрел на троих людей.

— Иди, — велел ему мужчина. — Делай то, что должен. Вы уже достаточно для нас сделали, и знай, что мы благодарны и будем помнить об этом.

— Мы справимся, — добавила Женевьева.

Дроу потёр лицо и погрузился мыслями глубоко внутрь себя, пытаясь найти какую— Нибудь альтернативу. Однако в итоге он запрыгнул в лаз и помчался вперёд.

Знай он, что Энтрери солгал, что убийца не имел представления о расположении этого места, включая широкий туннель, по которому он только что направил троицу, Дриззт поступил бы иначе.

Лаз вёл к старой железной решётке, несколько прутьев которой были вырваны или широко раздвинуты.

— Я прошёл через эту самую решётку, — прошептал Энтрери спутникам, но достаточно громко, чтобы его было слышно сквозь мелодичную и постоянную песню реки внизу, — во время моего побега от вулкана, — он постучал по одному из прутьев своим длинным мечом, вытянул его из основания и рванул далеко в сторону. — Моя работа.

— Очевидно, лава сделала после тебя больше, — заметил Дриззт, так как только два из восьми прутьев на решётке оставались неповреждёнными, и тот единственный прут, что Энтрери обозначил делом рук своих, не делал проход лучше.