Страница 60 из 176
В это время Блок проходил мимо нас. Розанов поманил его к себе, взял за талию <не дописано>
3 Февраля. Погода маслится, табунятся вороны. Кричат коты. Вчера утром вернулся из Петерб. со щитом: продано Собрание сочинений.
Из петерб. впечатлений.
…и когда я увидел Неву и дворцы, то мертвецы обступили меня, в последний раз я вспомнил свою Козочку и махнул рукой: незачем искать ее и невозможно. А вокруг меня говорили, что город с 700 тыс. возрос на 1 мил. 200 тыс. и стал таким же, как и раньше, и что в хороший солнечный день на Невском, как и у Гоголя.
Сергей Александр. Семенов, писатель, и жена его Наталия Георгиевна (птица в комнате). Классовое чувство; что это такое? «Я не люблю интеллигенцию». — «А дальше?» — «Я люблю вещь, и познал, что все эти дворцы сделаны руками рабочих, а не архитектором. Вот это».
Беседы с Форш. «Встреча не произошла»{56}. Да она и не могла произойти. (По свидетельству матери Блока они не сошлись, и эта мука давала его стихи, а она осталась с арлекином).
Революционеры берутся от попов, Горькие от дурных романов (Форш), антропософы от евреев и т. д.
Почему Белый не вынимает леса из своих романов (оккультизм)?..
С новой силой встает выпитая поэтом женщина. (Сама-то Форш как поэт мужского рода и, значит, выпила своего мужа, который всю жизнь переводил Фауста). А Софья Андреевна Толстая? сколько было тут симуляции единства! и кончилось все-таки, что они разделились: он выпил и бросил.
<Запись на полях> (Послано Пете 50 руб. Получен аванс с Нов. Мира — 1000 р. Послано письмо Горькому. Письмо в Англию.
4 Февраля. Ясно и тихо. Легкий мороз. На дорогах показались снегири. В лесу некоторые птицы начинают петь новыми голосами.
В народ пущено опять это слово «война!», и сразу же все стали готовиться: кому бы надо купить 10 ф. муки, покупает два пуда. Граждане думают жить по вчерашнему опыту, как вчера думали по прошлому и, несмотря на то, что жестоко ошиблись, все-таки продолжают быть методистами. Мы же будем мобилизовывать себя в том смысле, чтобы встретить конец свой равнодушно, оставаясь на своем месте.
<Запись на полях> Послан рассказ «Птицы под снегом» в «Следопыт». Написан рассказ «Зайцы-профессора».
Написать А. М-у о лодке.
5 Февраля (23 Января). Мое рождение: 54 года. Питерские впечатления: 1) Пустой город. 2) Дворцы. 3) Классовое чувство: «не люблю архитектора». 4) Крепостные писатели (встреча с Семеновым и проч.), кончая Сейфулиной и Бухариным. 5) Улицы: декабристы и великаны: «по улицам слона водили». Тябок. Воскресенье на крови.
<Запись на полях> Учитель естествознания Шевалдышев.
Леве дано до 20-го февраля: 25 р.
За машинку: 5 р.
Профсоюз: 30
_____________
60 руб.
Остается 500 + 370 = 870
Истрачено: 30 Еф. Пав. + 60 Леве = 90
«Зайцы» — посланы в Моск. охотник:
«Птицы под снегом» — в «Следопыт» и Маршаку.
«Луговка» — Маршаку.
7 Февраля. Говорят, что белки начали гоняться, двойные следы. Стоят легкие морозцы.
В субботу в день моего рождения произошла схватка советского Левы с Григорьевым, и у меня явилась потребность обдумать все «за» и «против» Маркса (т. е. напр., о классах; от ежедневного чтения газет и всей долбежки все-таки вошло помимо воли в себя это учение, а нужно попробовать передумать учение о строении общества вне классов, потому что это уж верно, что если о чем-нибудь много говорить массам, то это для обмана их, для прикрытия тайных руководящих сил. А еще нужно бы войти в природу великоросса).
8 Февраля. С приезда, за неделю написано 4 детских рассказа.
<Запись на полях> Вчера написан рассказ «Куница».
Мелькает план: поработать в Зоологическом саду, пересмотреть этих же зверей и птиц на воле, напр., в Уссурийском краю и на месте у населения выспросить о них легенды (Человек и животное). Начну с посещения Зоопарка в ближайшую поездку.
Н. Т. В-а:
первое знакомство было, как встреча нежно любящих родных. Потом, разойдясь на несколько дней, он думал о ней часто, и радость встречи стала выделяться, вспоминаться, как сладостное чувство. И когда они встретились снова, то ему уже было неловко, чуть-чуть боязно, чуть-чуть стыдно. Значит, за эти дни, хотя он и не «смотрел на нее с вожделением», а только выделял сладость встречи, он «уже прелюбодействовал с ней в сердце своем». «В сердце», значит, отдельно от нее, и весь грех (отчего боязнь и стыд), что не с ней, а один (потихоньку один выпивал ее сладость). Но если бы в коротком чувстве шло до конца, то не было бы вожделения и греха, или сразу в ответ получить такое же чувство. Может быть, вся поэзия есть отдельно от нее выпиваемый поэтом напиток. 1-й пример: Блок и Любовь Дмитриевна. (Разумник говорил со слов матери Блока, что они не соединялись, любя друг друга; кончилось, что она ушла с арлекином, а у него Прекрасная Дама обернулась в проститутку{57}).
2-й пример: Ремизов и Серафима Павловна. 3-й — я. Вообще надо заняться и пересмотреть природу всех крупных поэтов с «точки зрения»: обязательна ли для творчества поэтически выпиваемая женщина и что она непременно одна или, может быть, много. Видимость множества женщин (как у Пушкина) совершенно ничего не говорит. В этих «любвях» есть свой кульминационный пункт («Единственная»).
N.B. Встречи (совокупления) с Прекрасной Дамой у Блока, видимо, не произошло, а Ремизов ухитрился от Прекр. Дамы получить даже ребенка, которого, конечно, бросил и тем восстановил Прекрасную Даму (детей от Пр. Д. иметь никому не дано).
В моем романе это и будет: 1) подкоп под «Прекрасную Даму» (т. е. выпивание ее про себя), 2) тот же возрожденный в природе человек соединяется с женщиной естественно, просто, безгрешно.
<Запись на полях> Лучше всех маскирует себя тот, кто пишет свою биографию.
Итак, поэтическое чувство, это излучение чувства жизни в пространство. Поэтическое творение будет здоровым, сильным, прекрасным, если оно является завершением трагедии жизни. И оно будет упадочным и убийственно вредным, если для осуществления его поэт отстраняет от себя простую, общую всем трагедию жизни (как Ремизов устранил ребенка, как Учитель — Доктор, умерщвляющий чувство жизни в своем зародыше! Вопрос о Ремизове я поставил потому, что неизвестна мне эта история, в жизненном порядке ведь можно и ребенка устранить, лишь бы это входило в жизненную трагедию, а не устранялась бы жизнь ради поэзии. Да что! допустимо и последнее, лишь бы не было в этом загада (сознания).
С. А. С.
Анализ «отталкивания». С. А. не любит архитекторов, а я, наоборот, люблю архитекторов и не люблю рабочих, имеющих претензию на здание. Нас друг от друга что-то отталкивает.
Что это?
Может быть, меня отталкивает вообще крепко сшитое нравственное чувство старых революционеров (нельзя побаловаться), все равно, как и сектантов? Потом я сам по природе своей близок к сектантству, но избежал его (убежал).
А на другой стороне? Занятие искусством вообще считается там баловством, архитектор, с этой точки зрения, в сравнении с рабочим коллективом, строющим здание, баловник, а претензия его подписать свое имя под постройкой — ненавистна. Отсюда нелюбовь к архитектору (индивидуалисту, личности). Так с точки зрения «шкедов» — все учителя «халдеи». Наше отталкивание с С. А. — отталкивание шкеда от халдея. В этом и заключается «классовое чувство»: «шкеды» требуют себе такого «халдея», который мог бы ими управлять, а плохим халдеям кажется, что они вообще не хотят халдея.